И что ж такое красота?

               
   
- Борян, хошь я тебе поллимона дам?
- За что?
- А ты пластику себе сделаешь и станешь таким, как тот узкоглазый урод... А? Согласен? Ну, давай соглашайся, – захлёбываясь в конвульсиях от собственного превосходства, шептал соседу за столиком смазливый высокий блондин.
   Они стояли у стойки бара и пили холодное пиво. Красивые их тела возвышались над помостом пивных кружек.
- Какой узкоглазый? - спросил дружок.
- Да оглянись же! Сзади, прямо за столиком,- раздражённо попросил его блондин.
   Дружок говорящего оглянулся,и увидел юношу, на которого показывал  красавчик.
- Даже на миллион баксов не согласен.
И приятели заржали как кони. Ким, смуглый широколицый кореец, слышал весь разговор.Он был саксофонистом и слух его улавливал самый тихий звук.
Расплатившись за пиво, он вышел из бара.

   Ким только что приехал в Гурзуф. Бросив вещи в гостинице, он решил прогуляться по городу. Перед решающим шагом, который он намеривался совершить, его потянуло в город первой влюблённости. В этом городе он однажды понял, что родился  ошибочно, и что такие как он, некрасивые люди, вообще не должны рождаться. Двадцать лет он не приезжал сюда. Не хотел и не желал видеть этот город.
   Но перед тем, как решится на уход из опостылевшей ему жизни, его потянуло именно сюда. Да и покончить счёты с этим миром, он решил именно здесь. Мало ли утопленников выбрасывает море! Он будет одним из них. А резать вены, вешаться, это пошло. Зачем людям портить настроение?
   Медленно идя по улочке вверх, он дошёл до "Артека", бывшего пионерского лагеря, в бывшем Советском Союзе. Охранникам он протянул сто гривен:
- Ребята, - обратился он к ним, - ностальгия заела! Был здесь двадцать лет назад, а сегодня уезжаю отсюда навсегда и решил попрощаться с детством. Разрешите побродить по  лагерю?
- Полчаса тебе хватит? - Спросил дежурный.
- Час, -твёрдо ответил Ким.
- Валяй!

   И Ким полными легкими вдохнул ароматы детства...Он дотрагивался руками до кипарисов и елей, и никак не мог надышаться сладостным запахом радости. Не дойдя до пляжа, молодой человек свернул от лестницы направо. Где-то здесь находился деревянный корпус, в котором жили ребята из его города, далёкого Ташкента. Здесь, в этом корпусе, страдал он из-за белокурой девочки Машеньки.
И здесь он впервые узнал о том, что некрасив. В то время у корпуса рос куст олеандра.
   Тот куст, который успокаивал его в часы страданий, когда в детском сознание бродило непонимание от происходящей несправедливости: почему одни рождаются красивыми, а другие уродами. А бледно-фиолетовый куст был так прекрасен и раскидист, что Ким забывал все земные неприятности. Он подходил к олеандру и рассказывал ему о своих несчастьях, а куст склонял свои нежные ветки на голову несчастного ребёнка и успокаивал его, как мог. И боль проходила.
   Не дойдя до корпуса, он увидел  заросли олеандра. Прошло двадцать лет, и кустик превратился в сад. Ким подошёл ближе, поднялся на цыпочки, утопил в цветах своё лицо и заплакал.
- Как жаль, как жаль мне этот прекрасный фиалковый куст олеандра, который никогда и нигде я уже не увижу. Как жаль мне всё, но совсем не жаль своей ненужной жизни.
   Эти красавцы деревья долго ещё будут радовать глаз человека. Я родился, а они уже были. Сегодня я умру, а кипарисы так же будут стоять и радовать счастливых детей. Почему я не кипарис? Да... Одинокому везде пустыня,- вспомнил Ким слышанную где-то фразу, и добавил: " И некрасивому везде пустыня".

   Он подошёл к деревянному корпусу, и заглянул туда. Дверь была открыта. Дежурная, девочка лет десяти, в коротеньких шортиках и прозрачной майке, спросила его:
- Дядя, вы к кому? Все на пляже.
   Ким улыбнулся на слове "дядя".
- Не волнуйся, девочка! Я здесь когда-то отдыхал. Можно я посижу у двери две минутки?
- Сидите,- безразлично ответила девочка.

  "Даже запах тот же",- подумал Ким. Пахло недостиранным детским бельём, которое и сейчас сушилось перед окнами, печеньем, апельсинами и папоротником. Артек теперь находился в другом государстве. Теперь это была "заграница". И наверное здешней администрации некогда было ремонтировать старые корпуса.
  "Ждут богатеньких,- подумал Ким,- раскупят всё эти частники-нувориши, и пропадёт Артек. Будет здесь какой-нибудь бойскаутский, американизированный спорт лагерь. Печально! Какое печальное время, однако, наступило для всех простых и добрых людей в бывшем Союзе Республик! Хорошо, что я именно сейчас приехал. В будущем году, наверное, уже всё будет иначе.
  Ким вышел из корпуса и направился к "Линейке", где проходили сборы отрядов. По кипарисовой аллее он прошёл вниз. И вот...он увидел то самое дерево. Оно, как и прежде, было огромным. Теперь Ким знал, что это дуб. За ним он спрятался когда-то, чтобы встретить Машеньку. Но девочка появилась с Максиком, красивым  парнем из Ленинграда, который дерзко смелся над чем-то, а просмеявшись сказал:"Да он не бурят, кореец, Машунь, кореец!" "Ну и кореец, всё-равно урод! Надоел до ужаса, бегает за мной как собачонка." И Макс опять заржал...
  Ким вспомнил, что ему очень хотелось побежать к морю и утопиться. Но он только заплакал от обиды. До конца смены Ким избегал  Машеньку.
  Со временем всё забылось. Учёба, музыка и шахматы занимали всё время Кима. Но в десятом классе, когда все мальчики уже "дружили" с девочками, Ким опять столкнулся с тем, что на него никто не обращает внимания. Он часто видел разочарование в глазах одноклассниц, если его брали с собой друзья мальчишки.
- Сегодня со всем и покончу,- сказал молодой человек. И спустился к пляжу.
   Детвора, счастливая от солнца и моря, барахталась в тёплой солёной воде. Ким осмотрел артековский пляж. По берегу, возле каждого отряда, как статуи, стояли взрослые, наверное, теперь не пионервожатые, а просто воспитатели.
 " Да нет, здесь нельзя. Этого здесь делать нельзя. Вдруг вынесет тело. Дети испугаются. Не буду им портить праздник. И устрою сегодня ещё один праздничек. Морским рыбкам. Хоть им удовольствие доставлю.
 
   Выйдя из Артека, Ким пошёл к городскому пляжу.Немного штормило. Купающихся было мало. Оставив одежду на берегу, молодой человек твёрдо вошёл в море, и заплыл далеко за буйки.
 " Надо наплаваться вдосталь!" - подумал он, и с удовольствием стал нырять, наслаждаясь тёплой упругой водой. А волны, как будто бы играли с ним, как с лёгким мячиком. То подбрасывали вверх, то катали на гребне, то укачивали как ребёнка в люльке. Ким смотрел на горы, на небо, на белоснежных чаек, полёт которых завораживал его, но ничего не отзывалось радостью в душе. "Хорошо,- думал молодой человек, - хороша жизнь. И прекрасно всё в природе. И это заставляет  улыбаться. Но на некоторое время, а потом... что потом? Опять одиночество, опять чувство неполноценности, опять косые и насмешливые взгляды девушек. Нет. Решено. Мать конечно жаль. Жалко очень. Но иногда мне кажется, что и она жалеет, что родила меня. Ладно всё. Приплыли. Пора".
   Но тут сверху на него налетела огромная волна, и стала втягивать его тело в пучину. И даже не втягивать, а засасывать. Киму стало так страшно, что страх этот, перед грядущей смертью, заполнил всё его сознание. И он начал выплывать, карабкаться и усиленно работать руками и ногами. Ему было неприятно, что море обмануло его и застало врасплох.
  "Как же? Неужели ты будешь решать - когда я должен уйти на дно? Разве ты живое? Я хотел ещё немного покачаться на твоих ладонях, а ты подкрадываешься ко мне сзади и накрываешь солёной водой! Значит и здесь я не хозяин себе. Я же решил уйти из жизни, а ты подкараулило меня? Нет, я уйду когда мне это удобно!"-вихрем носились отрывки мыслей в голове юноши. Он попытался крикнуть и открыл рот, но сильная струя  от волны закрыла ему возможность кричать.
  "Странно, я же всё решил. Зачем же карабкаюсь снова и снова в ту, надоевшую  жизнь? Зачем? Однако уже поздно."
   И ослабленный Ким, потерял сознание. Волна заурчала, подмяла тело человека под себя и опустила на дно.


                Часть вторая. Дельфины.               

   - У-а, а-кхэ, у-а,- тоненько кричала белуха. Потом поднялась над водой, и тут же грациозно вошла в глубь моря. На её зов приплыл дельфин самец. Но куда делась подружка? А она сию же секунду вынырнула из воды, но не одна. На своём плоском клювике она держала Кима.
    "Долго она его не удержит, ведь её очаровательный носик очень скользкий, - подумал дружок белухи,- надо ей помочь."
     И он подставил свой дельфиний нос, самка перебросила морскую находку любимому. Таким образом, они доплыли до берега, ближе к пляжу. Дельфин отбросил тело человека на несколько метров вперёд, к берегу.
     Парочка красивых дельфинов, чуть поднявшись над водой, с удивлением рассматривала людей.
     Несколько секунд на берегу длилось непонимание, но, слава Богу, нашёлся человек, который умел разбираться в ситуациях сложной жизни. Он быстро вошёл в море и подплыл к качающемуся на волне Киму, схватил его за волосы, и направился обратно к берегу.
     Радостно взвизгнув, дельфины синхронно подпрыгнули вверх, мягко опустились в воду и поплыли восвояси. Вокруг Кима собрались отдыхающие: ему сделали искусственное дыхание, поднесли к носу нашатырный спирт. И вскоре вышла ненужная вода из лёгких, восстановилось дыхание. Прибежали спасатели  и приехала неотложка. Ким открыл глаза. Первое, что он увидел затуманенным взором, была милая девушка, которая глядя на Кима сказала:
   - Ой! Какой хорошенький, а глазки карие - карие, добрые...красивые...
   - Где я? - прошептал Ким. Он широко открыл глаза, удивлённо посмотрел на девушку и тут же закрыл их опять. Девушка опустилась на колени и стала бить его по щекам:
   - Не засыпай, не засыпай, китайчонок. А то умрёшь! Ты ведь только родился.
В это время подошли врачи скорой помощи, они положили Кима на носилки:
   - Он чей? Кто-нибудь с ним поедет? Кто будет его сопровождать?

     Люди молчали. Вдруг девушка, которая назвала Кима хорошеньким, сказала:
   - Он мой. Мой. Я буду его сопровождать.

                ***

     Наверное никто не может сказать нам точно: что такое красота. А далее по Заболоцкому: " И с чем её отожествляют люди: сосуд она, в котором пустота или огонь, мерцающий в сосуде?" В данном случае девушка увидела огонь доброй и чистой души Кима, а другие и не замечали. Куда они смотрели?

2008 год.