О моём творчестве

                О МОЁМ ТВОРЧЕСТВЕ

Перечитывая сейчас и просматривая то, что сделал, я редко бываю вполне доволен не только тем, что называется художественностью, но и тем своим взглядом на многие и многие вещи.
Отчасти я объясняю это притуплением своих чувств сейчас: тогда многое казалось не таким, каким видишь сейчас, отчасти и прозрением: нет истинной свободы жизни, а значит, и души. Единственное, чем я, кажется, могу гордиться,— это той искренностью, с которой начинал, да и заканчивал работу; без неё писателю нельзя садиться за стол.
Многое хочется изменить, "привести в соответствие" с нынешним взглядом на вещи. Но я не сделаю этого, пусть будет всё таким, каким это пришло ко мне такому, каким я был, поскольку считаю своё творчество в целом (отчасти) историей утери и обретения идеалов; отсюда не убрать ничего.
Скажу также,— я не мог бы сейчас работать, так, чтобы этим я мог бы даже отрицая какие-то вещи,— утвердить главное: ВЕРУ человека. Получилось бы, наверное, просто зубоскальство и ерничество, а не сатира, рифмачество, а не поэма, брюзгливая басня. Я, наверное, должен предупредить читателя, что писал в разном состоянии духа, а значит и читатель должен всё-таки брать поэму или басню, детектив, стихотворение, или рассказ, чувствуя душевный унисон. Моей же задачей было сделать всё так, чтобы не было фальши, сделать искренно, а значит, сделать для другого человека момент, может даже и утешения, вот о чём я думаю сейчас.
Ещё я очень жалею, что у меня не хватило таланта, хотя бы на йоту приблизиться к тому, как, например, работал Шукшин, которого я считаю величайшим писателем двадцатого века, родившимся и работавшим в нём. При всей своей земности, человеческой доступности что-ли, уязвимости,— это был человек гигантской чуткости, и чуткость эта развивалась, росла вместе с обстоятельствами его жизни. Вот эта спаянность с жизнью, эти мощные национальные и духовные корни, вот эта его земля, его народ,— этим всем он и жил, но это всё и отдал, до последней минуты самого себя.
Сейчас нам внушают, что человек не должен задумываться, для чего он живёт, кто его предки, и где его земля, его Родина. Слышно только убаюкивающее — "всё будет хорошо", и ещё — "деньги, деньги, деньги", а всё остальное — Родина, душа, народ, долг, совесть — неважно; и покатились, оторванные от земли, "перекатиполе", с места на место, с "родины на родину", сея пустоту, жадность, страх, бездуховность. У продажных корней — продажные души. И — наоборот.
Мне кажется, что сейчас необходимо вспомнить слова Шукшина о том, какой бездной шли они — наши великие предки: Пушкин, Гоголь, Толстой, Достоевский... Они действительно не дадут нам сойти, не пустят на кривую дорожку "цивилизации", цель которой — нажива и о которой говорят: "другое время"... Да нет... Пока есть голодные и сытые, обиженные и обидчики — время другим — никогда, Н-И-К-О-Г-Д-А! не будет... "Время эти понятия не стёрло",— сказал Высоцкий. Отсюда и обретение — старых идеалов.
Мне кажется, пришло время перечитывать и "Тараса Бульбу", и "Братьев Карамазовых". Патриотизм сохраняет совесть человека, возвышает его над суетой жизни. Вот о чём надо думать.
Ещё я жалею, почему я не смог писать так, как делали это классики, писать так, чтобы видна была позиция, чтобы зло корчилось в огне внутреннего авторского негодования. Я недоволен, что в вещах, мною написанных, много недосказанности, скрытой позиции, что-ли. Я-то понимаю, что и люди были другие, чистые (несправедливость, хоть и была, но мерялась совсем другими, мелкими мерками,— здесь причина того, что классиков после революции стало мало, а не в том, что-де "зажимали"; зажимали всегда, без этого и писателю некомфортно писать),— зло же итак бросалось в глаза, говорить об этом прямо казалось мне и неуместным, и банальным, да и неприличным. В этом беда и моего творчества.
Своим главным произведением считаю "Русскую сказку", которую и ругали, и даже оскорбляли те, кто (по сути) не любит ни Россию, ни её язык (перекатиполе). Она написана в стремительной душевной борьбе. Конечно, она не идеальна,  да и не ровна, но в неё я вложил всё то, что подарила мне судьба в моей жизни. Наверное, ничего лучше я не смог бы написать, да и не написал больше.
Ещё, основу моего творчества составляют некоторые удачные поэмы, сказки, басни и драматические произведения. Меж тем, как в прозе и стихах больше отразилось воровские: время и события, меня окружающие. Потому они лишь — только дополнение к главному, причём, дополнение, хоть и написанное искренне, но далеко не всегда удачное (скорее наоборот).
Всё написанное за семь лет, я поместил в 4 тома, сделал несколько случайных иллюстраций, и отдаю на суд читателей со словами: "Я не профессиональный поэт. Я такой же человек, как и вы, человек, которому судьба подарила счастливую возможность сказать что-то искреннее людям".

                16 марта 1999 года