Бесстрашный рыцарь шахмат-3

vvvvvvБЕССТРАШНЫЙ РЫЦАРЬ ШАХМАТ
            (Продолжение)
… На уроке истории в школе
В конце сороковых годов
Корчной «не наломал чуть было дров»,
Воскликнув, зубы сжав до боли:
«Мы Польше, не назвав причину,
Коварно нож вонзили в спину!»

Слово Корчного бурной страстью,
Как бомба в тишине взорвалось –
Среди учеников, на счастье,
Доносчика не оказалось …

Война … Мальчишкой в Ленинграде,
Жестоко стиснутым в блокаде,
Под вой сирен и бомб разрывы
В турнирах среди детворы
Он движим лишь одним порывом:
Постигнуть таинства игры.

А в целеустремленном взоре
И в выражении лица
Угадывалось: в жарком споре
В нем пробуждался дух бойца!...

И очень часто, всем на диво,
Он, отражая нападенье,
Почти что «на краю обрыва»
Победно завершал сраженье.

Впрочем, Корчной заметил позже:
«Тот стиль был все же примитивный –
Ведь нынешний намного строже
И явно более активный».

В каждом бою, без исключенья,
Горя божественной искрой,
Он бьется с полным напряженьем –
Где силы черпает Корчной?!


В одной телепрограмме диктор
Назвал Корчного «страшный Виктор» -
В борьбе, громя всех «в пух и прах»,
Среди соперников он сеял страх.

Давид Бронштейн сказал о нём:
«В борьбе Корчной горит огнём!
Ему неведом компромисс,
«Всех побеждать!» - его днвиз!
Но откровенно, между нами,
Это пройдет, пройдет с годами» …

Ошибся шахматный мудрец!
Корчной все также бьется страстно,
Он – тот же яростный боец,
И годы над бойцом не властны!

А сколько у него наград –
Их даже невозможно счесть!
Лишь «золотых» Олимпиад
В его карьере было шесть!

Побед в супертурнирах – масса,
Четыре – в первенствах страны,
И все вокруг убеждены:
Гроссмейстеру такого класса,
Вверх рвущемуся непреклонно –
Лишь шаг до обладанья троном.

И надо же, его – гиганта
За гордый и свободный дух
Не раз партийные сектанты
Травили, чтоб он срник, потух,
Чтоб не добился высшей цели
Увы, и в этом преуспели.

Так, Карпову, матч проиграв,
Он в интервью «Политике»,
Оценку его стиля дав,
Излил и долю критики.

Тем создал новые проблемы –
Ведь Карпов – символ всей Системы,
Власти расправились с Корчным:
Он тут же стал «невыездным».

«Ужели в том моя вина,
Что высказал свое я мненье?
Боже, несчастная страна!
Я обречен здесь на мученья!

«Друзья» – кто отвернулся разом,
А кто – клюет как вороньё,
Вокруг убожество, маразм,
Насилье, ханжество, враньё …

И он прикинулся «овечкой»,
Во всем покорным и немым,
Замолвил Карпов вдруг словечко,
И снова стал он выездным.

Играть поехав в Амстердам,
Виктор Корчной …  остался там.
После решительного шага
Не стало легче, как казалось,
Еще бы, ведь семья осталась
Заложницей в стране ГУЛАГа …
     (Продолжение следует)
          29.11.2017 г.
v