О нём, о ней, о нас

Кто-то вживается – и выживает,
Он: выживается – и обречён.
Что-то под веками тает и тает,
Что-то щекам горячо.

Он неуместен, точнее – невместен,
Он невменяем в контекст
Времени, племени, области, веси –
Здесь – и округ и окрест.

Небо накроет движенья прохожих –
Гулкий чугун пустоты.
Он не проходит, он просто похожий,
Он – это, собственно, ты.

Ты у окна с телефонною трубкой,
В профиль, а может, в анфас –
Вписана в вечер обманчиво хрупкий:
В вечно, в случайно, в сейчас.

Окна открыты из вечера в вечность,
Крыши покаты в закат.
Но тишина не взрывается речью –
Мёртв детонатор звонка.

Обогати нарративом молчанья
Дно городской тишины.
Комплекс отчаянья, чаянья, чая
С рижским бальзамом, вины.

Миг одиночества, век отреченья,
Может быть, наоборот.
Искус влеченья, леченья, печенья –
До причащенья даров.

Мир неуместен, верней – невменяем,
Вечный – для всех и ничей.
Да, мы вживаемся и выживаем.
И забываем, зачем.