Харон

Здравствуй, мой лодочник, пустишь ли на борт? Мне в нижний мир. Я к тебе, перевозчик - твой одинокий развеять порядок, раз у тебя пассажиров нет срочных.

Да, снова в гости - надеюсь, что кстати. Здесь белена и паслен уродились, там, наверху трав таких не сыскать мне, вот и цветы у дурмана раскрылись - влагою лунною, пьяной, нездешней - зелье забвения струится по стеблям, я соберу их легко и неспешно - не потревожу заснувшую небыль...

Как ты, сам, друже? Давай,  я на весла, - и не смотри, что тонка, как лоза я, знаешь ведь сам - колдовские ремесла душу, и внешность изрядно меняют... Да, я все та же - мы столько знакомы, жаль, что спускаюсь к тебе я не часто... Там, наверху, люди верят, что до'ма, и все мечтают о призрачном счастье... Так же не ценят часы и минуты, так же влюбляются, так же страдают, так же болеют, в бессмертие будто верят, а после - увы, умирают...

Здесь остановимся. Видишь поляну? Дивные травы набрали здесь силу, в новые снадобья - листья бадьяна, цвет асфоделей и стебли крапивы...

Едем же дальше. Я склянку наполню - очень уж ценится эта водица - в наших мирах (для всего не упомню - в стольких рецептах она пригодится).

Чем рассчитаться с твоими трудами? Срок не пришел для расплаты оболом. Хочешь, останемся между мирами - в час, когда солнце сменяется новым? Я придержу наступленье заката, вытканный облачным маревом полог - там, где лучи превращаются в злато, плавится ртутью вода так недолго, мелкой мошкою мелькая над нею, светлые души играют с рыбешкой, катятся волны от Стикса до завтра - и загораются звездною крошкой...

Солнце уходит за сосны неспешно - льет позолоту в пустые глазницы, мы  возвратимся сюда, ну, конечно - все повторяется, все повторится...
 


Рецензии