Гиня

             Из-за ивняка, что скрадывает речную загогулину,  раздаётся стук топора. Это Гришатка Рогов опять мастерит запруду. Страсть у него такая летом появляется – плотины строить. И про еду забывает, лишь бы у воды пропадать. В деревне к этому безобидному  двухметровому детине относятся с сочувствием,  называют Григорием, Гришей, Гришаткой, и только младший брат его,  Константин, то Гришкой, то Гринькой кличет.  Мать называет парня Гриней.  Это нравится  ему больше всего, и он без устали из года в год, возбуждённо тыча себя пальцем в грудь, твердит брату: «Гинька  - нет! Гиня!»
- Дурак ты, а не Гриня! Ду-рак!
             Слово «дурак» Гриня   ненавидит. Он слышал его тысячи раз, начиная с детства, и всегда с этим словом было связано что-нибудь дурное, обидное:  ребятня тешилась над парнишкой, кривляясь, передразнивая  выражение его лица, его неловкие попытки говорить, несколько особенную манеру ходить враскачку, опустив глаза в землю. Да мало ли что придумают жестокие несмышлёныши!  Им лишь бы потешиться на безделье.  Могли и тумаков, пинков  да подзатыльников надавать  верзиле, который  был хоть и велик телом, да ущербен умом. И всё это сопровождалось злорадным смехом и словом «дурак».  Немного  смысла в  маленькой  Грининой  головушке, но к тридцати годам развилось в нём какое-то особое чутьё на интонации.
- Гиня – тулак нет! Котя похой, Котя  тулак!
- Котя – дурак? – кричал младший брат. – Значит, Котя – дурак, а не Гринька? 
                Костя хватал в руки что  попадёт на тот момент и, войдя в раж, жестоко избивал Гриню.  За это Костю в деревне осуждают и даже недолюбливают. Гриня без пререканий вскапывал землю в огороде, приносил воду с речки, колол берёзовые чурки, гонял скотину в стадо… Разное делал. Но наступало лето, и Гриня устремлялся к речке.  Вот и теперь он махал топором,  неловко рубил ивняк, выстругивал, как мог, колья и перегораживал узенькую речку – мастерил плотину.  Подбежавший на стук топора Костя со всей силы перепоясал Гриню нарочно припасённым бичом, выхватил у него топор. 
- Иди домой, дурак! Я тебе там покажу!
- Гиня томой нет! Котя похой.  Гиня Коле Паше будет.
               Коля Паша – это сосед Николай Павлович, который всегда привечал Гриню, жалел его. Но Костя опять замахнулся бичом. И тут случилось небывалое: Гриня впервые осмелился дать отпор своему обидчику. Сильными руками он схватил и поднял над Костиной головой изрядную ивовую жердину. Но не опустил её, а только пригрозил:
- Гиня так будет убить. Котя похой! – изо рта у парня летела слюна.
                Костя замер. Перетрусил он изрядно. А Гриня отправился за речку – на конюшенный двор.  Конюхи, завидев Гриню, устроили перекур: им хотелось потехи. И хотя все возможные, ими же придуманные сценарии общения с Гриней  были уже много раз опробованы, они предвкушали удовольствие от возможности поизгаляться над парнем. Гриня пристроился на лавке у двери.
- Григорий Фёдорович, - нарочито ласково начал один из конюхов, - ты ещё не женился?
                Грине эта тема явно не нравится.
-Ишь, у тебя уже и бородёнка выросла, - другой конюх, плюгавенький Яков Сорокин, – дёрнул Гриню за подбородок, на котором кучерявилась щепотка волосков. Гриня отмахнул его руку.
- Гиня женить нет. Баба – кака, баба - дылка.
- Охо-хо! – закатываются от смеха мужики, хотя сами же и научили Гриню этой фразе.- Выходит, бабы дырявые? И где же у них дырка-то?
                Гриня простодушно разводит свои ноги и тычет  пальцем промеж них:
- Тут баба дылка.
                Конюхи  уже сто раз разыгрывали эту "пьесу", но завсегда хохотали до икоты.
- А у Григория Фёдоровича что там?
- Гиня тут петух, - с налётом гордости  поясняет  Гриня.
- А ты покажи, что петух, а то, может, и у тебя там дырка, - не унимаются весельчаки.
              Гриня со своим младенческим простодушием уже готов доказывать то, что в доказательстве вовсе и не нуждается, но тут в конюховку заходит Николай Павлович:
- Всё не натешитесь, похабники? Давайте-ка за работу.  А ты, Григорий, не ходи сюда, тут ума не наберёшься. Мать тебя ищет.
                Сценарий в этот раз был разыгран не до конца, так что конюхи расходились не совсем удовлетворёнными. Ещё не предложили Грине покурить и выпить бражонки.  И не спросили у него, зачем он строит запруды. Мужики наперёд знали все Гринины ответы:  Гриня не хотел учиться курить и пить хмельное, а про запруды толмачил совсем, по их мнению, несуразное, что если мало воды, то рыба маленькая, а вот если воды много, то рыба будет большая. Знать-то знали, но всё равно каждый раз им было занятно тешиться над парнем.
                А Гриня дошёл до мостков, с которых берут воду из речки и полощут бельё, лёг на них и замер. Встревоженные мальки снова сбились около мостков в бойкую стайку и замельтешили над пёстрой речной галькой. Гриня любил хлеб с парным молоком. Рыбу Гриня не ел.