Москва большой, Москва красивый!

    Люблю Рязань… За её близость к Москве. Два с половиной часа, и я на Казанском вокзале. Гитара должна пройти через багажный сканер. Что только с тобой не происходило, моя хорошая. Потерпи.
    Мечта идиота: затариться едой, приехать с утра в Москву, купить билет на один проезд в метро и кататься до полуночи. Не сегодня. «Следующая станция – Владыкино». На следующей остановите, пожалуйста! Пардон, привычка-с. Хорошо, что никого не попросил передать машинисту восемнадцать рублей.
Выхожу из метро. Два людских потока: встречный и встречный. Понаехали тут, этякету не знають.
    Итак, станция Владыкино. Уютное и тихое место – не скажешь, что Москва. Привёз тётушке в подарок банку чая. Она его не пьёт, зато я пью. Даже не знаю, повезло мне или нет.
    Останкинский пруд. Яхтсмены распугали всех уток. Осталась самая гордая. Она не нуждалась в моих подачках, и мне пришлось кормить тупорылых голубей, коих и в Рязани навалом.
    Останкинский телешприц. Подъём на смотровую площадку стоит одну тысячу рублей. Бог уберёг меня от лишних расходов: мне срочно нужно ехать. Монорельс – душный и медленный железный червь. Не рекомендую.
    ВДНХ. Москвичи празднуют День Победы. На большом экране картина «Великий Диктатор» с  Чарли Чаплином в главной роли. Иду мимо павильонов. На самом красивом из них написано «Республика Карелия». Казах и казашка катят коляску, в которой лежит уже, видимо, коренной москвич. На сцене маленький оркестр. Женщина поёт про синий платочек спиной к публике: стесняется, наверно. Музыканты время от времени прерывают игру: плохо подготовились, как я понял. Поворачиваю к титановой ракете, которую в народе называют мечтой импотента. Из-за деревьев торчит серп – это рабочий и колхозница.
    Москва большой, Москва красивый.

    Восьмое мая. Вечер. Сотрудники ресторана McDonald’s носят Георгиевские ленточки. «День Победы» Льва Лещенко – фон к поеданию гамбургеров.

    Девятое мая. Утро. Я почти доехал до Москвы. Рядом со мной мужчина с портретом своего прадеда: он собирается участвовать в акции «Бессмертный полк». Скоро выходить. Мужчина достаёт из кармана Георгиевскую ленточку, плюёт на неё и протирает ею свои очки.

    Вернёмся в столицу.
– Этот мужик воняет, как загнанный конь, он не мылся недели три! У меня астма, а вы здоровы, как черти! Чё смотришь, жирная?! Понацепляли на себя ленточек этих Георгиевских, а мой дед – Герой между прочим! Настоящий! Моя сестра в КГБ работает, я вас всех ей сдам, суки! Алло, сестра? – так одна старушка в троллейбусе выразила своё недовольство отсутствием кондиционера.
    Остановка Петровские Ворота. Дальнейшее движение перекрыто. Автомобили разворачиваются. На номерах и боковых зеркалах Георгиевские ленточки. Все в пыли, естественно.
    Иду по Тверской. Приятно пройтись по проезжей части в центре Москвы. Вокруг люди: парень с флажком, длинноволосый бородатый толстяк в пилотке, девушка с Георгиевской ленточкой на груди и с вульгарной наколкой на ляжке. Слышу: «Купи пилотку! Купи флажок!». Извини, нет денег. Разворачиваюсь, иду к Цветному бульвару. Трубная площадь завалена трубами. Потому и Трубная.
Снова в метро. В вагон вбегают два школьника с Георгиевскими ленточками. Вбежали, сели. Пожилые женщины стоят: им некуда сесть. «Уважаемые пассажиры, будьте взаимовежливы».
    Станция Китай-город. Ищу Лубянский проезд. «Купи пилотку! Купи ленточку! Купи! Купи! Купи!». Читаю стихи на литературном вечере (это отдельная история).
«Побежали смотреть салют!». Как скажете, сударыня. Выхожу на улицу, задираю голову. Отчётливо слышу хлопки, но на мутном синеватом небе ни искорки.
Москва большой, Москва красивый, но я больше люблю Рязань.
   
    10.5.16