Вальдшнеп

                Вальдшнеп

Апрель. На лугу вчерашний снег, слякотно и грязно. Изморозь, ветер холодный. Весна короче.
«Ну, что, брат, пойдём что ли!!?», - звонит мне братуха после обеда.  Не хочется вроде, дома то куда уютней, но говорю себе «надо!!!» и начинаю собираться. Оденусь потеплей, так не промёрзну, чай, до костей то.
У братухи уже всё собрано. Патронташ, ружьё, рюкзак с термосом чаю. Ну, в путь, с Богом. Мамка в след, - «Ни пуха, ни пера!» «К чёрту!» - орём оба в ответ и хохочем, кто, кого громче.
Идти ни столь далёко, сколь муторно по раскисшей то дороге. Глина налипает на берцы и шагаешь, что водолаз в свинцовых башмаках. Брат всю дорогу рассказывает, что за птичка такая «вальдшнеп» и как она хрюкает, когда летит. Сначала не особо слушаю, но постепенно становится даже интересно, к тому же кроме ветра и слушать то боле нечего. Свернули в луг, поскольку дорога кончилась, как в общем-то и везде на Руси бывает. Идти стало полегче, да и ветер стих, будто заслушавшись братовыми рассказами. Начинаю жалеть, что навздевался, как на северный полюс – от быстрой ходьбы взмок не по детски, даже расстегнуться пришлось. Не доходя до вырубок (там предполагалось ждать хитрую птичку), сели на лавочку из брёвен, сделанную на скорую руку то ли лесорубами, то ли такими же охотниками, чайку испить, да дух перевести. Брат то привычный по лесам шастать сутками, несётся, что лось по осиннику, заморил меня таким тепом. Чай на свежем воздухе до того вкусен, вроде и не пивал такого отродясь. Прислушиваюсь к каждому звуку, к каждому шороху. То дерево скрипит в чаще, то птица какая-то верещит в дали. Братуха всё старается пояснить, ему эти звуки привычны, а мне в диковинку…
 Допили чай, закурили по цигарочке и тронули дальше. За разговорами не заметили, как дошли. Вот и вырубки уже. Сошли с дороги к поваленным берёзам. «Тут обоснуемся» - сказал братуха, оглядывая местность и словно прислушиваясь к голосу леса. Моё предложение сделать подарок Старичку-лесовичку, да бы умилостивить его и попросить хорошей охоты брат одобрил и, раскурив сигарету, я воткнул её в сухую берёзовую ветку, прочитал стишок:
«Старичок-лесовичок, прими сизый табачок, а нас порадуй дичью – пошли стаю птичью!»
Затем, достав фотоаппарат, который снимаю с шеи наверное только в бане и то не всякий раз, сделал пару снимков брата с ружьём на память об весенней охоте. Моя то охота – это фотосъёмка и в этом я весь. Снова налили чаю, который настоялся, стал ещё терпше да ароматней. Но пили уже без особых разговоров и всё больше смотря на небо в ожидании заветной птахи. Вальдшнеп по-нашему – лесной кулик и охота на него не ради мяса, но трофея для.
Вдруг вдалеке послышалось «хыр-хыр» и братуха тотчас, зарядив ружьё, вскочил с бревна, завертел головой на 360 градусов, словно филин. «Пошёл вальдшнеп!» - с восторгом и не потдельным охотничьим азартом в голосе шепнул брат. Верно, смотрю, летит, но довольно далеко, ни ружьём, ни объективом не достать, да и дело позднее, не рассмотришь толком.
Быстро вечерело. Лесные птицы раскричались, каждая на свой лад, но все вместе исполняли такую красивую лесную симфонию, что самый утончённый знаток музыки заслушался бы.
Вальдшнеп больеше не «тянул» (тягой охотники называют такое время, когда начинает летать птица в поисках партнёра, издавая определённые, зазывные звуки).
Я уже начал замерзать и решил, что скоро пойдём домой, как где-то за перелеском отчётливо послышалось знакомое «хыр-хыр», благо слух музыкальный и ежели раз услышал, то уже ни с чем другим не спутаю. Не сговариваясь, мы сразу поспешили по глубоким колеям через перелесок на соседний луг, где и слышно было «хрюканье» кулика. «Летит, пали!» - только и крикнул братуха, не успели мы из перелеска даже выбежать. Как на зло не получается снять ружьё с предохранителя, пальцы закоченели окончательно. Но брат уже вскинул свою двухстволку и «Бабах, бабах» дуплетом из-за моей спины. Я аж присел от неожиданности. Мимо. «Хрен ли ты не стрелял то, раздолбай!!?» - ругается братуха, - «И я тебя прождал, момент упустил!» Так говорю, пальцы закоченели, сапогом мне что ли в твоего «ушлёпка» швырять, ща ещё прилетит. И точно, совсем рядом «хыр-хыр». От волнения и сам согрелся даже, и пальцы отошли или может чувствовать холод перестал, но тут уже зевать не стал, птичка на мушке,  «бабах»! Попал, точно попал!!! Падает хитрющая птаха вокурат в кусты, как камень – решила напоследок и тут нас обхитрить, поищите, мол. Побежали, было, оба по горячим следам, так сказать, как вдруг совсем рядо «хыр-хыр». Без раздумий ствол в небо, кулика на прицел и уже в след ему «бабах» вторым патроном. Снова попал!!! Вижу, как добыча в кусты спикировала и шмякнулась о земь. Бегу туда. Брат первую ищет. Да где там. Хоть и небо ещё светлое, а в кустах то глаз выколи, не видать далее двух метров, а цвета то и подавно не различить, да к тому же я и понятия не имею, как этот вальдшнеп выглядит то даже. Темнеет мигом. Пока я искал хитрых пернатых бестий, братуха снова на окраину луга ушёл, ведь тяга то ещё идёт и патроны не кончились. Слышу «бабах, бабах». «Есть!» - кричит мне брат, - иди, смотри. Я бросил все поиски, осознав, что это напрасная трата времени и направился на окраину, посмотреть на братухин трофей. В небе мне этот вальдшнеп казался куда больше, а тут птичка размером не больше голубя с носом длиннее, чем сама вся, да и оперение под стать весеннему лугу – упадёт подальше, не найдёшь. Благо брат над собой практически подстрелил заразу пернатую и та на дорогу шлёпнулась, а то тоже бы хрен нашли.
Стемнело совсем. Тяга закончилась, да и стрелять впотьмах всё одно не видать, к тому же не по правилам. Достал снова фотик, сделал несколько снимков добытого трофея. Вальдшнепа в рюкзак, патроны в патронташ и к дому. Тут дорога уже веселее. Всю дорогу восторженно говорим о прошедшей охоте, смеёмся, обсуждаем завтрашний поход на тоже место, где обязательно должен тянуть вальдшнеп и настреляем уж точно цельный рюкзак.
Уже видны огни посёлка. С нас обоих пар наверно валит. Фонарик сдох, идём по приборам, натыкаясь на заросли прошлогоднего репейника и одинокие деревца, спотыкаясь о кочки, чуть не падая, но весёлые и довольные. Хохот и громкие разговоры поди в посёлке уже слыхать. Дома нас встречает горячей жареной картошкой мать и мы, покидав всё снаряжение на лавку, с привеликим удовольствием начинаем уплетать, кажется, самое вкусное лакомство, которое только быть может на всём белом свете. Какой же аппетит нагуливается на свежем воздухе! По ходу трапезы наперебой рассказываем матери с батей, как прошла охота, сколь подстрелили, да не всех нашли, хвастаем добычей и как завтра поохотимся на славу. Запиваем всё чаем из того же термоса – прям не чай уже, а бальзам животворящий…
- Ну, что, брат, завтра то пойдём!!?
- Конечно, какие могут быть разговоры!!!