Михаил Лермонтов. Смерть поэта

Это самое знаменитое стихотворение Лермонтова, круто изменившее его судьбу. Написано сразу после смерти Пушкина в начале февраля 1837 года. Лермонтов в это время болел, его навещал придворный медик Арендт, который осматривал и раненого Пушкина. Именно от него Лермонтов узнал подлинные обстоятельства убийства Пушкина, которое было обставлено как дуэль. Хорошо зная нравы придворного общества, а также лично и самого Дантеса Лермонтов ни минуты не сомневался, что Пушкин, его кумир в поэзии, пал жертвой заговора. Потому он прямо называет Дантеса "убийцей" ("Его убийца хладнокровно навёл удар..."), хотя он, конечно, знал, что дуэль - не убийство, а дело чести. Но он не сомневался, что дуэли не было, а было преступление и потому, косвенно обращаясь к государю, просил у него "отмщенья" для убийцы. Но получил лишь раздражение и откровенное неприятие своей позиции. Стихотворение его вызвало разноречивые толки в светском обществе. Да, это стихотворение переломное не только для Лермонтова и его судьбы - оно переломное вообще для русской поэзии. С этого стихотворения Поэзия встала в оппозицию к Власти. В России начался тот поединок, который не закончился и по сей день. С этого стихотворения русская поэзия обрела пророческий голос, что сразу не понравилось власти, потому что власть почувствовала, что есть сила, которую не сломить ничем. Можно убить поэта, даже заставить его писать хвалебные для власти стишки, а всё равно прорвётся: "Но есть, есть Божий Суд!.." И что с этим можно поделать?.. Ничего! В поединке Поэзии и Власти - Власть всегда находится в проигрышной позиции.

***

Отмщенья, государь, отмщенья!
Паду к ногам твоим:
Будь справедлив и накажи убийцу,
Чтоб казнь его в позднейшие века
Твой правый суд потомству возвестила,
Чтоб видели злодеи в ней пример.

Жан де Ротру (из трагедии "Венцеслав")

***

Погиб поэт!- невольник чести -
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Не вынесла душа поэта
Позора мелочных обид,
Восстал он против мнений света
Один, как прежде... и убит!
Убит!.. К чему теперь рыданья,
Пустых похвал ненужный хор
И жалкий лепет оправданья?
Судьбы свершился приговор!
Не вы ль сперва так злобно гнали
Его свободный, смелый дар
И для потехи раздували
Чуть затаившийся пожар?
Что ж? веселитесь... Он мучений
Последних вынести не мог:
Угас, как светоч, дивный гений,
Увял торжественный венок.

Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно,
В руке не дрогнул пистолет.
И что за диво?... издалека,
Подобный сотням беглецов,
На ловлю счастья и чинов
Заброшен к нам по воле рока;
Смеясь, он дерзко презирал
Земли чужой язык и нравы;
Не мог щадить он нашей славы;
Не мог понять в сей миг кровавый,
На что он руку поднимал!..

И он убит - и взят могилой,
Как тот певец, неведомый, но милый,
Добыча ревности глухой,
Воспетый им с такою чудной силой,
Сраженный, как и он, безжалостной рукой.

Зачем от мирных нег и дружбы простодушной
Вступил он в этот свет завистливый и душный
Для сердца вольного и пламенных страстей?
Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?..

И прежний сняв венок - они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него:
Но иглы тайные сурово
Язвили славное чело;

Отравлены его последние мгновенья
Коварным шепотом насмешливых невежд,
И умер он - с напрасной жаждой мщенья,
С досадой тайною обманутых надежд.
Замолкли звуки чудных песен,
Не раздаваться им опять:
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.

***

Первоначально на этом и заканчивалось стихотворение. Но столкнувшись с мнением некоторых своих аристократических знакомых, приближенных к трону, что Пушкин был сам виноват в своей гибели, Лермонтов со всей прямотой пишет последние роковые строки своего стихотворения.

***

А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!

Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда - всё молчи!..

Но есть и божий суд, наперсники разврата!
Есть грозный судия: он ждет;
Он не доступен звону злата,
И мысли, и дела он знает наперед.

Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!

1837. 13 февраля

Эти последние строки легли на стол к императору Николаю Павловичу с характерной припиской: "Призыв к революции".
Участь поэта была решена. После этого он проживёт лишь четыре с половиной года...