Мир Дозоров

Мир Дозоров















ПЛЯСКИ ЖИЗНИ















Москва 2004

ПРОЩАНИЕ С РАДИО

В ушах шмелём «В рабочий полдень»,
Женский фальцет с привкусом материнства.
Резиновые глупости на десерт под ужин –
Скупые надежды виртуального единства.

Хочется затеряться ржавой подковой
Под колоннами изменчивых женских сапог.
Встречи – вагоны с железно-бетонным словом,
Где сгорбленный стрелочник подводит итог.

Пары кружат с недопитыми стаканами.
Отзывчивость плеч, первая встречная грудь…
Утехи исходят со дна океана.
В дешёвой одежде так сладко вздремнуть!

1997



Пока не покинули дерево листья,
Пока разноцветен под нами ковёр,
Пока ещё пишутся дождиком письма,
Пока клубок шерсти – двоих разговор.

Пока капли – зайцы по лужам асфальта -
Всё это танцующих зонтиков хлеб.
Пока ты не сделаешь мысленно сальто,
Я буду пророчески пальцами слеп.

Пока ставишь ты озорную премьеру –
Я – филин на задних скрипучих рядах.
Пока пляшут шутки под смех королевы,
Мне грустно от пряди волос в бубенцах.

Пока не закутаны памятью числа -
Немой до утра композиции хор.
Пока в метро едем, без всякого смысла,
По буквам и в рифму: «В тебя я влюблён»!

1997
Зима в России прописалась, Натали,
Но снег – уже не тот, что года три
Назад. Он почернел от аморальных войн
И чаще остаётся не собой
Вплоть до весны, когда слагают песни,
С всесильной Тантрой «люблю»,
Хотя и прибавляют «если».

Ты через час проснёшься и - в Москву
Отправишься за порцией познаний,
Рисуя гипс и череп с обаяньем,
Стирая ластиком признаний колею
Моих к тебе. Сквозь мякоть ноября
Ты держишь шаг, уверенность храня,
Чтоб ритм отбил бы сон у дня.

2001



Рождество. Спокойной ночи!
Дед Мороз уснул в пути.
За окном хмельные клочья
Теребят календари.

Мир, очищенный не телом,
Расщеплённою водой.
Время думать, что не сделал,
Чтоб вернутся не домой.

Гороскоп на совместимость:
Верность вплавлена в мечты.
Что тебе сегодня снилось?
Роскошь детской суеты.

Чай разлитый не по блюдцам,
Вознесётся к потолку.
Звёзды камерно смеются,
Превращая мир в строку.

2000


Париж по-прежнему стоит,
И ты ко мне не слишком близко…
Я не меняю степень риска,
Тайком приблизившись к устам,
Расставить все не по местам.

В Москве – по-старому. Тоска
Внутри, но с виду – все прилично…
Здесь пары грезят динамично.
В прохладной темени кино
Журчит меж титров щёк вино.

Как я? Давно никем не занят.
В работе ноющая грудь
Желает буквами вздремнуть,
Подушкой рифмы подбочась,
Язвит обрывками томясь.

Как там? Иные в свете ль моды?
Твой вкус не спутаю не с чьим.
В ломбард души не отдадим?
Ведь пробежать посмеет мимо.
Бесплатный дождь ей как огниво.

Тебя не спрашиваю: с кем?
Ведь все замене поддается…
А впрочем, вижу, что смеёшься
И прячешь в пламя ты письмо.
В слезах ли юности лицо?

2000












ПЛЯЖ

Солнце, галька, обнажонка, -
В море массовый побег.
Взрослый косит под ребёнка:
В маске с трубкою раздет.

Где ты, милая? - На море
В волнах та же суета.
И корабль ржавый в доке
Вряд ли сбросит якоря.

Я устал от пылких женщин,
Что проносятся всуе.
Килограммы украшений,
Да косметика в душе.

Здесь – тепло, и люди слиплись,
Как пельмени на песке.
Их поджаренные лица
Гармонируют с пенсне.

2001


Вот и ты охладел:
Амура стрелы не тревожат.
Сплетение остывших за ночь  тел
Под крик в асфальте босоножек.

Снаружи чувства притупились.
Что толку, брат, в твоих стихах?
Не так, чтоб страстно, но упрямо
Разврат ты кормишь на пирах.

Зарыта здесь природы драма.
Закату планы не морочь.
Его агент – в постели дама.
Ты хочешь сына или дочь?

2000


В МЕТРО

Молодой человек
Молча едет в метро,
Сквозь стервозность газет
И нервозных пальто.

Он стремится туда,
Где давно его нет,
Где и завтра – вчера,
Жизни слипшийся снег.

Может, встретит её …
Долгожданный финал.
Так снимают кино,
Не играя на зал.

Кроме той, что в пути, -
Бесовщина, мираж.
Небо - вальс конфетти,
Звёзды балуют нас.

«Александровский сад»:
Композиции пар…,
Как ребёнок был рад,
Что он к ней опоздал.

2001















Я люблю твои глаза,
Твои волосы и плечи.
Они ночью – части речи,
Многоточие всегда.

Я люблю твою печаль,
Сожаления о прошлом.
Что случилось, вряд ли можно
Разум с телом уравнять.

Я люблю твои движенья,
Хаос, строящий на раз.
Ранним утром тихий джаз –
Век прикрытых сопряженье.

Я люблю твои слова
В зарожденье колыбели.
То, что в жизни не успели,
Предначертим до утра.

1999


СВИДАНИЕ

Слегка неровною походкой
Ты приближаешься ко мне.
Я оценил твою находку,
Подметив: истина – в вине.

Я понял, прелесть вся – в печали:
Хотя, тебе - не отвечать
На провокации вуали,
Волос, прописанных в тетрадь.

Нам не к лицу Амура дрязги,
И весь попутный ширпотреб.
Раздать прохожим без огласки,
Чтоб вновь создать движеньем век.

1999


ОФИЦИАНТКА

Ты не сядешь со мною за столик.
Вряд ли выпьешь со мною вина.
Буду помнить я фартук зелёный
И ресниц блеск, зовущий: «До дна!»

Ты нарушила штиль горизонта
И военный в болотном пенсне
Будет ранен тобою довольно,
Чтоб жене проболтаться во сне.

И разведка соврёт командиру
Про причёску твою и глаза,
Чтобы он не проник на «Christina»
Сватовство… а отказ? И война?!

Ты не сядешь со мною за столик.
Пусть останутся рифмы мечтой!
Белый парус, поверь, не утонит
Как мираж, вновь размытый волной.

2001


В моей постели холодно,
И мысли как зола.
И женщина – не золото,
И ласки – не тюрьма.

И страсть из уст отпущена
На волю, как оса.
И лишь одна отдушина -
Слова, слова, слова…

И долго ль до падения
Под крест, расшитый мхом.
Цветы греха познания
Мужают под дождём.

2001


День удаляется на отдых.
Он – не невинное дитя.
Прозрачно ложе утомлённых,
К закату жертву принося.

И в снах – абстрактное прозренье,
Чуть приглушённое виной.
Всё тело - в стремени гонений
Едва ль излечится зарёй.

Прими смертельное мытарство.
Оно – божественный орех.
Тебя не скинули на царство
И не воздвигнули на грех!

2001



Любовь – божественный наркотик.
Бросай точнее в сердце дротик!
На ласки женщины надейся,
Но над изменой чаще смейся.

Умей отказ принять достойно.
В ответ не делай даме больно.
Не вешай нос, который в плавках.
Эрот – слепец, лишь видит лавку.

Мораль контактов хаотичных
Полна банальностей типичных.
Природа вылечит плейбоя,
Ведь СПИД страшнее геморроя.

Цветы к любимой всё ж засохнут.
Конечно всё! И крылья глохнут!
Но первый взгляд сильней, чем опыт.
Держись его – надёжный локоть.

2001



САМОУБИЙЦА

Мыло и верёвка…
Сердца остановка…
Синий ободочек…
Экспертиза строчек.

Родственники – в трансе:
«Доигрался в танцы
С собственной душою.
Обнялся с землёю».

В церкви не крестили…
С горя много пили…
Кладбище, могила…
Мать всё голосила.

«Сорок» пролетело,
Отболеть успело.
Мёртвые цветочки
Вдохновляли почки.

2000



Ты измены мне простишь,
Чашкой кофе угостишь.
Ты всё знаешь, не ревнуешь,
Ты меня нежней целуешь.

Поведение твое
Словно терпкое вино:
Ты зашторила окно,
Для двоих пойдёт кино…

Ты зажгла кальян и свечи,
Не к чему остатки речи.
Ведь любовь – пьянящий газ
Отключила разум в нас.

1999

Когда ты вернёшься ко мне?
На фото размытом во сне.
Под мудрость напева вина,
В открытом конверте окна,
Дождём ты вернёшься сюда.

Когда ты вернёшься ко мне?
Весною, сбежавши к зиме.
И к лету тебя в живых нет,
Ведь даму покроет валет.
Зачем ты вернёшься на свет?

Когда ты вернёшься ко мне?
Вальс листьев, намеренно робкий
И лес уж не тянется к стопке,
Подмёрзшей причёске ручья.
Вернутся назад не судьба.

2000



СЕССИОННЫЙ СТУДЕНТ

Он отдал свой паспорт
За четыре тома.
Устаревший транспорт -
Знаний аксиома.

Он забыл про женщин,
Пыль из-под пера.
В голове лишь маза:
«Сдам – куплю вина»!

Лишь нежнейшим словом
Возбуждает взгляд…
Комплимент здоровый…
И в тетрадь, назад.

1999



Она раскрашивала жизнь
Его картинок чёрно-белых,
Она спасала его небо
От туч надменно-проливных.

Он подошёл, как к алтарю…
И сердце сжалось от неволи –
Он очутился на просторе
Загадки вечности: «люблю».

Но, дверь привычно – на замок.
Она ушла – в груди комок.
Он смыл гармонии цвета,
Остались боль и пустота.

2001



Звёзды ночью скрывают усладу,
Уст твоих касаюсь я.
Погаси нежным взглядом лампаду,
Призови пух желанного сна.

Разделю я с тобой пополам
Вкус граната до косточки в землю,
В небесах есть доверие к нам,
Допускают сближение с ветром.

Не тревожься, что будет с утра
Не заносится лунною пылью.
Не жена ты мне, не сестра.
Ты – загадка, рождённая былью.

2002








Два сердца взяты в плен,
В постели до рассвета.
Среди холодных стен
Они – любви комета.

Греховность? Что за бред!
Придумано-то Богом!
От ласки до измен,
Он судит плоть не строго.

Они – святы, без дел
И нравственных метаний.
Их танец – чист и смел,
Ребёнка путь восславил.

2002



РАЗМЫШЛЕНИЯ НА ШОССЕ

Когда меня собьёт машина,
Шофёр не выпьет за меня.
Мою раздробленную спину
Оставит птицам у ручья.

Они, на пиршество собравшись,
Чтоб не пополнить список льда,
Поделят поровну, признавши,
Что в ветхом трупе нет меня.

Его найдёт хмельной прохожий,
Свой ужас водкой приглушит…
Мы с ним немногим, но похожи -
Он смерти здесь не избежит.

2000






Ночной кошмар – финал любви.
Сомненья губ под фонарями,
Где ангел мысленно не с вами,
Пред тем как тонут корабли.

В аллее – рыбная свобода:
Семь четвергов, причём подряд,
Меню, съедая до восхода,
По звёздам гости не скорбят.

Их цели в дождь с вином прокисли,
Но скульптор - утренний мороз
Внесёт под лёд гнилые мысли
И шрамы юности сотрёт.

2000



ОСЕНЬ В КРЫМУ

Все твои козыри биты –
Ты по рентгену – старик.
Юбка любая Лолиты,
Кажет с ухмылкой язык.

Юг же бездельем прекрасен.
Солнце штампует загар.
Время – для баек и басен,
Круглые сутки – товар.

Ночью кафе истеричны,
Шторм аморальный в глазах,
Цены в меню динамичны,
С жалом валюты в штанах.

2000






ПЕСНЯ ЖДУЩЕЙ ЖЕНЩИНЫ

Ты подойди ко мне,
Просто возьми за плечи.
Часто ль мы во сне
Грезили о встрече?

Ты у меня один.
Нужен лишь мне любой.
Мы безмятежность зим
Лишь ощутим весной.

Ах, дурачок ты мой,
Грустно блестят глаза.
Жизнь всё бежит рекой,
Год без тебя за два.

Помни, всегда с тобой
Буду я ночь и день.
И, может быть другой
Ты не откроешь дверь.

Нет, ей не важен ты,
Бросит она тебя.
Не сбережёт мечты,
В бездну измен маня.

Я буду ждать тебя.
Ревность часов – не грех.
Просто тепло очей
Не казино монет.

Что же ты сам не свой?
Танца боишься свеч?
Просто коснись рукой.
Сложно ль любовь разжечь?

1999





ПАМЯТИ  К. ПУРЦХВАНИДЗЕ

Некролог за некрологом
Поправляет лета грим.
Он стекает понемногу
На проталины седин.

Покидают форму «нетто»,
Устремляясь в неба штиль.
Выбирай, ведь ждёт карета,
Можно – в гроб, не хочешь – в пыль.

Наблюдают за речами –
Слёзы – благо для могил.
Рады рюмкам, но не с нами,
Души в прорубях светил.

И в молчании невольном
Мы им кажемся мудрей.
Нам – не легче, им – свободней
В воске праведных речей.

2000



ПАМЯТИ ВЕСНЫ

Весны исход закономерный:
За двадцать – ртуть кипит с утра.
Зелёный гнёт благословенный
Пасут прожжённые ветра.

Тела – одежда водоёму,
Чуть пригубив влеченья тень,
Их ностальгия по Содому
В мечтах – заветная мигрень.

2000




Не меняется ничего
В день поверженный пачкой аванса.
Ты срываешь пальто
В предвкушении вольного танца.

Важно выпить вина,
И бокал надломить об тревоги.
Крик остудит земля,
Эхо будет скучать на пороге.

Соблазнить телефон:
Ноток семь незнакомке по диску.
Соблюсти договор:
Быть подверженным томному писку.

И отвергнув подушку,
Распластаться, пригревши матрас.
Отыскать в небе пушку,
Что стреляет без промаха в нас.

2000



Перед вашими очами
Выпек сердце в серебре.
Я спросил: «Не скучно, пани,
Жить в адамовом ребре»?

Вы ответили: «Не знаю…
Иногда выхожу за покупками.
Интеллект повышаю
Телефонную трубкою».

1997








ПЕРСПЕКТИВА

Пачка «LM»,
Потухшая сигарета.
«Нет проблем,
Я не одета…
Ты, проходи…
Будь, как дома…
Нет… подожди!
А волшебное слово?
Хочешь есть?
Пред тобой холодильник.
Можешь присесть.
Ночь – не противник.
Возьми, откупорь…
Рюмок здесь нет…
С природой не спорь,
Раз знаешь ответ.
За тебя!
Ты несчастен?
Есть семья?
Рвут на части?
Крепче целуй…
Грудь не прохладна,
Но не рифмуй
Нас двоих завтра».

1999















Обнимаю тебя, непонятно зачем,
На исходе дня – колесница дилемм.
Вокруг бело, то верный снег на стёклах
Смущает холодом тепло:
Узора панцирь тонкий.

Стихи мои боготворишь:
«Лучшая для духа косметика».
Твой нервный тон: «Ну, обними!»
В учебник занесён: «Ночная арифметика».

Там есть слова, но царствуют в нём цифры.
Объём пустого кошелька и… исчезают тут же нимфы.
Не помню, какого числа
Тебе принадлежали мысли,
Оставленные взмахом графитного весла:
«Мы плывём по течению. Наши цели зависли».

2000



Когда за праздничным столом
Усну на чьём-нибудь плече,
Тогда наступит всем облом,
Поскольку смерть – всегда ЧП…

Я буду царственно лежать
На том столе, где пили мы…
В мою прохладную кровать
Со мной не ляжешь для любви.

2002










ВЫХОДНОЙ

На заторах суеты
Городского выходного,
Пьётся, естся слишком много,
Чтоб тоску назвать на «ты».

Расслабление – отчасти,
Но предутренняя дрожь
Отсылает мысль за пивом:
«Ты как стёклышко - хорош!»

Раздвоение с экрана –
Жертва томности надежд:
«Ты мозоли глаз не режь,
Жди стриптиза, как стакана!»

Односпальный уик-энд –
Миг рождения и смерти.
Скорпулёзнее, чем прежде,
Удовольствий пациент.

Понедельник – не работа,
Понедельник – опохмел:
Онемение ладоней –
Вальс растроганности вен.

Суета. Опять неделя.
Сопряжение ума
С предвкушением выходного:
«Нет - амнистии труда!»

2001










ОКТЯБРЬ

Ночи стали длиннее,
И всё дальше от глаз
Отдаляются тени
Женщин, бросивших нас.

Ночи стали хитрее,
И в дневной кинозал
Вносят титры с постели,
Тел остывших металл.

Ночи стали шутами
Под усмешкой пера.
Больше звёзды не ранят
Лицедействие  сна.

Ночи стали мудрее,
Обнажая леса,
Листьев вздох подглядели:
«Скоро будет зима».

2000



Зима к весне, ревнует солнце,
Дурман интимных атмосфер.
Вокруг – загадочно и томно,
Чулком повержен Люцифер.

Роман в обугленных сугробах:
Цветочки трутся об фату.
Стоп кадр – фишка в кинопробах:
Расчеты все ведут к венцу.

И райский дымчатый туман
На простынь лёг и в мозг впитался.
И треснул нежности стакан –
Любовник попросту надрался.

2002

СНЫ

Ночь цветет, зрачки сомкнулись,
Мысли-планы срочно сдулись.
Впало в детство пол земли
Из перин выходят сны.

И сопит, храпит планета,
Видя буйства с того света.
Всё смешалось на подушки -
Сюр-ментальность из психушки.

Кто не спит, тем – куб лекарства!
Чтоб не лезли днём на царство!
Ведь иначе, хаос с давкой.
В ясновидцы выйдет Кафка.

Спят отдельно и по двое:
Мир – вулкан. Любовь – рекою!
Дездемона на Отелло -
Ревность лечится в постели.

Ночь влажна, как чёрствый пряник.
Гуталин - за воротник!
Мимолётом тьма всех старит,
Часть заключит под цветник…

2000















ИНСТИТУТ

Уже привычная игра:
С утра услышать писк от двери,
Где всё – мираж из-под пера
Любого юноши в постели.

И ты, ревнуешь к незнакомке
Черновики моих фантазий.
Твои обиды так же ломки,
Как ум апрелевских гимназий.

И жизнь похожа на букварь,
Где рифы жестов вместо слова,
Где ритм, кружащих в танце пар,
Выводит лишь одно: «не ново».

Ты вновь поёшь, что выбирать
Средь нот нельзя, в печали губы.
Они посмеют целовать
Глаза цветов в сто вёрст отсюда.

Пошли же к чёрту календарь,
Где шесть отшельников страдают.
Всегда снега безумно жаль:
Они, как люди, - исчезают.

Тебе вновь хочется курить:
«Ах, стать забытою актрисой,
Чтоб в одиночестве бродить
В тени больного кипариса».

1999










         КОНЕЦ

Она пришла домой.
Она сняла ботинки,
Она сняла пальто,
Она сняла пиджак.
Перчатки нервно бросила
На стол, где фотоснимки.
Её обнял родной,
Привычный полумрак.

Она зажгла свечу,
Она прошла на кухню,
Она пустила газ –
Её ждала стряпня.
Всё шло само собой,
Ей было не в новинку.
Она была вдовой,
Она жила одна.

Почти автоматически
Она включила радио.
Его она не слышала,
Ждала она звонка,
От юности, из прошлого:
Беспечного, манящего,
Далёкого, но близкого,
Влекущего огня.

Она парила мыслями…
Она играла чувствами…
Сквозь занавески плотные
В неё тоска вошла.
И волосы, чуть влажные,
Виски обледеневшие,
Глаза полузакрытые
Та ночь не сберегла.

1999




МАМЕ

Бессонницы дурман
Сочится меж домами.
Удушливым словам
Нет места на бумаге.

Она сейчас - одна,
Потеряна на веки.
Бокал судьбы до дна
Письмом прикроет веки.

Как лезвие постель
В мерцании полночном.
И простынь, как метель,
Вся – в ней, мертва заочно.

Ни звука, ни звонка –
Всё глупо, несерьёзно.
Тревога, как скала:
«Отныне, милый, - поздно».

1999


СТАРОСТЬ

Я когда-то думал в детстве,
Вдохновлённый молоком,
Что состарюсь, наконец-то,
Стану маме незнаком.

Сердце тянет, к валидолу,
Руки дряблые, как тряпки.
Интерес один – к футболу:
Пропустили жизнь перчатки.

Рухнуть трупом на скамейку,
Щёлкнет радио по почкам.
Это встанет мне в копейку.
Будет мне посмертной строчкой.

2002
Той, которую встречаю.
Той, по которой скучаю.
Той, для которой слово,
Как старинная в доме подкова.

Той, которая рядом.
Той, воскрешающей взглядом.
Той, для которой боги
В небеса осветили дороги.

Той, прощающей разлуки,
Взяв тревоги на поруки.
Той, к которой вечность жмётся,
И младенцем улыбнётся.

Той исполняю капризы.
Той, у которой ласки – репризы.
Той, для которой буквою верность
Сбросит с весов и измены и ревность.

Той, которая остерегает.
Той, чья природа ночью не тает.
Той, для которой мужчина,
Нужен живой, пусть без званья и чина.

К тем коленям склоню я все годы.
Тем рукам я доверю восходы.
К тем губам прикоснусь я звонко,
К той груди, что накормит ребёнка.

1997












ПОЛНОЛУНИЕ

В небе – вихрь пессимизма:
Бзик метели – ночи клизма.
На земле – запой-отбой,
Сном всех душит, как чумой.

Завтра будет неизвестность:
Смерть, рождение и тленность,
Горы мусора и хлама,
Одиночества халява.

Может всё произойти,
Могут все с ума сойти.
Может в пепел всё воскреснуть,
Скорлупою сердце треснуть.

Безразлично! Я – спокоен!
Я не рад, но не расстроен.
Я тобою наполняюсь,
Взрыва нервов не стесняюсь.

Мы с тобою максидэнсы,
Максидромы в полотенцах!
Как два зеркала напротив,
Утоляем голод плоти.

2000















Итог отчаянных дождей:
Ты мнешь с улыбкой сигарету.
Призвать нельзя дожди к ответу
За крах верёвки бельевой.

Труп пианино - дряхлый клоун,
Репризы клавиш растерял,
Звук теребить в себе устал,
Слезами времени расстроен.

Колечки дыма в тишине
Слагают чувства пирамиду.
В противовес грозе увижу
Твой взгляд, плывущий по воде.

2000



ВЫБОР ПУТИ

Одиноко мне без вас,
Королева жгучих глаз.
Может, счастье обрели
В тридцать третьем государстве?
Вы – на троне, вы – на царстве,
Как под деревом в тени.

Если так, то буду странник,
Хоть душа, как чёрствый пряник.
Моё сердце – не в венце,
С эпитафией в конце.

1994









На ладонях - плед дождей.
Вспомни ветреный прохожий
Про набег унылых дней.
Горсткой пепла мы - похожи.

Ночь бессонницей стекает
В блеск продавленных следов.
С ног твоих земля слетает –
Не понравился улов.

Отделяя листья плоти
От духовных хризантем,
Как монахи на погосте,
Отстранённые от схем.

2000



Пушкин, Пушкин, как тебе
Крым навязчивый в вине?
Ссылка, что-то вроде свиста.
По утрам похмельный пристав
Пишет ****ские доносы,
Что ни строчка, то – поносы
На интимные моменты:
«Исчезает с дамой в тенты»…
И летит надменно пулей,
В Петербург конвертов улей.
Там чинов, как мух в навозе,
Остальное, друг мой, - в прозе…

2001










Жизнь проходит, не допето.
Дальше – смерть, червям – сонеты!
Дальше – неба потолок,
Рая адского глоток.

Дальше – бирка и каталка,
Нож, кромсающий смекалкой.
Дальше – взгляд испод сознанья,
Злых грехов в огне лобзанья.

Дальше – трепет сковородки.
В дым – развратные походки!
Дальше лепет медных труб,
Только лестное из губ!

Дальше вкус без аппетита.
Ты же – воздух! Рюмок свита…
Опьяняющий клубок –
Что-то среднее меж ног!

Дальше – курица…яйцо
И… матёрое словцо!
Дальше омут мёртвых предков.
Плач живых…гора объедков.

Дальше – сад и плодородье.
Где же Бог, что исподлобья?
Дальше – вы уже созрели,
Но вкусить плод не успели.

Дальше – сядут батарейки.
Вам простят всё до копейки.
Дальше – заново! Вот скука!
Бесконечный лозунг: «Ну-ка!»

Дальше – выход за пределы…
Чувство стада - принцип меры.
Дальше – Бог и…примиренье…
И, в конце концов, – прозренье!

2001


Весь день любуюсь я в окно
На белоснежные одежды.
Мне люди нравятся, потешны,
Рысцой, стекаясь к гипермагам,
Теряя прошлое ватагой.
Уходит год, под хруст бокалов
И влажных век – изюма балов.
Её всегда успокою, чтоб узнала
Меня в остальные дни,
Когда неслучайно проснёмся одни…

И в снег играющие дети
Расскажут стих смешной о лете,
О том автобусном билете,
Что пропуск к счастью на рассвете.
Нас размоют в витринах ливни,
Когда перестанем спрашивать:
«Зачем нам эти чёрно-белые дни,
Которые надо делами раскрашивать?»

1997



Осень с трепетным лицом
Плачет, но за кадром,
С леденеющим юнцом
Курит на мансарде.

Осень. Реки проржавели
От патронов в камышах.
Смерть сочится три недели,
Умножая в стае страх.

Осень. Ветер ковыряет
В стоге пепел урожая.
Просит, но не поясняет
Индульгенцию для рая.

1999



УГОЛ

Девяносто градусов
Ржавого тепла.
Две стены повязаны
Маслом из ведра.

Символ наказания,
Справка – с потолка,
Где глаза в дознании
Свечкою окна.

Сгруппируем зрение,
Завербуем лица,
Обесточим пением
Женские ресницы.

Пред тобой – создание,
Цель на поражение.
Обнажим внимание
Словом без имения.

Обними ладонями,
Донеси до двери,
И вернись с погонами
К тупиковой цели.

1996















Чаша с кофе приютила взгляд
Роли грустной бездомной прелестной.
Шёпот пальцев, важно вбросить свой разряд
В бренный стан капризной розы лестной.
   
Есть у голоса владенье – тишина.
Ветви карих волос, как вопрос.
Одинокий мужчина – добыча птицы, он – лоза.
Под звёздами все планы – под откос!

Приближение объекта для него – ветер.
Вытряхивает чувства в нагие стаканы.
Губ красавицы утром не заметив,
Гримируя панцирь в философские шрамы.

Причина ночи – в раскрепощении,
В прикосновении к небу губами.
Жена, как талисман во втором рождении.
Любимой же следы – пожизненное наказание.

1996


ПОВСЕДНЕВНОСТЬ

Серый день, листвы смятенье.
Пробегаю мимо лиц.
Им хватает поражений
В душном омуте столиц.

Город вял в воспетой позе.
Спальные районы – паломничество.
Комплименты засохшей берёзе
В красках, но это не творчество.

Можно смеяться до потери пульса,
Врачи под наркозом причин не отыщут.
Запонки сердца валютного курса
В высшем свете росою не блещут.

1997


Спи, Наташенька.
Осеннею рекою
Плот листвы
Усталость отдалит.

Ночь, Наташенька,
Как круженька
С тобою,
Колокольчик театральный усыпит.

Тень, Наташенька,
Сокроет голоса,
Что зазнались
В славе и в борьбе.
Всё – песок…
И даже города
Деревень блудниц
Познают смех.

Взгляд, Наташенька, -
Коварная змея
Сердце терпким ядом удивит,
Сотворит безлюдные глаза,
Чувства в лунный камень превратит.

Свет, Наташенька,
Как солнца колыбель
В зеркале умножит миражи.
Собери лекарство: трав капель,
В прятки ты сыграешь лучше их.

1997











Грибные места, ненасытная юность
Без оглядки на детский план.
Как вино, по Венеции бродит мудрость.
Бледный цвет в гондоле  по щекам.

Казанова – босяк, злой шарманщик оркестра.
Прикоснувшись к груди, без меча не уснёт.
Не смотреть, не подуть на ресницы с коронного места.
И с галёрки бокал облака мёртвой птицей спугнёт.

Раскинувши зонтик от ангелов с мансарды
Резвятся рассказы с фаллическим шатром.
Можно вечно гореть, но не лягут к подъезду карты,
Сократив лабиринт измождённых терновым венцом.

1997



Хорошо, сидя в сортире,
Философствовать о мире.
Ведь у каждого из нас
Есть сознанья унитаз.

Засмоливши «Беломор»,
Ягодиц услышать хор.
По привычному сюжету
Скомкать свежую газету.

Много шума на планете,
Но спокойней в туалете.
Из бочка журчит ручей
Чёрте знает сколько дней!

2001








Ты молчишь царицей на стуле.
Сочиняю я странную сказку.
В ноябре для живого снег – пули
Источают с морозом посмертные ласки.

Если жить карьерным ростом,
Наедине с потайным карманом –
Не заметить рождение тоста,
Лишь хвалить живописность хлама.

Покидаю уста такие,
Сожаление, омывая стаканом.
Крохи веры – мы станем иными
За порогом земного храма.

Как старик тереблю губами
Ранней осени спелые раны.
И смиряясь с конечностью плоти
Изучаю душевные шрамы.

1997



КУЛИНАР

Третьи сутки я – на утке,
Злые шутки, кулинар!
Ты спонсировал желудки,
Но плевал на санитар.

Я брожу, как бочка с пивом!
Дам стране замёршей газ!
Не ходи ко мне! Гарниром
Разнесёт противогаз!

2001






В побледневшее утро я любуюсь туманной тобою.
У тебя грандиозная стрижка, венчающая щеки, открытые губы.
И с них, как бриллиант, в движении похожая на школьный бант,
Срывается слеза, потерпевшего во времени кораблекрушения чувства,
Ускользающая лоза последнего спешного тоста.
Мне так хочется плакать на хрустальных твоих недоспавших плечах,
Но остаться в живых со свечою в книжных латах,
Разучиться по дорогам сердцем летать и душою плавать.
Насладиться от чашки с кофе почерневшей жемчужиной неба.
На мгновение – я с тобою.
В этом хрупкое моё богатство.
Мои планы рушатся, как песочные часы от волн скитаний.
Они немного плотские, но придуманы не зря тобою.
Славно спутала осень ожерелье листвы с крахмальным пижамным покроем.
Ты осталась мила в сонном взмахе фатальной спины,
Перед зеркалом красочных детских святых сомнений.
Я останусь с тобою, просочась сквозь готические ладони.
В брачном цирке - не зверь, с детства - грустное пони
В смерть уставших санях, обгоняю я дни до заката
В водопадах ночного дождя, на прозрачные от рамп колени
Вновь склоняю главу. Я дождусь превращенья.

1997














Вечное дознание
Лунной колесницы.
Образец внимания –
Пепел на странице.

Ветреные буквы,
Хаос затаившие,
Вводят многоточие,
Истину постигшие.

Лечат поражения:
В снах резвятся раны.
Осени прощение -
Листья в землю канут.

Облегчат падение
Травы той постели.
Наплевать на мнение,
Что «пожить успели».

Вырваться из пошлого,
Занавесив лица.
Пожелать хорошего,
На судьбу не злится.

Манит стая в облаке,
Клином небо жалует.
Отчего же плачем мы
Тенью за оградами?

1997












Русская женщина
С французским будильником
Дышит по-европейски,
Целует кипятильником.

Осторожно! Двести двадцать вольт в танце
Внутривенного голода.
Но внутри нагрудного ранца –
Мегабайт золотого холода.

Её одежда оплавляет
Стойких оловянных солдатиков.
Подарки кухней омывает,
Сердце – из круглых квадратиков.

Существуют сотни способов
Испечь плечами добычу
Ментальных переливаний снов
В раковину первой встречи.

1996



         В КАФЕ

Эх, сбежать бы! Неуютно
От последних новостей,
От вина в кафе безлюдном,
От зеркальности ночей.

Вечный оттиск расписаний.
Пресыщенья тела страх.
Если нужен ты кому-то,
То лишь пьяным на пирах.

На стекле - осколки солнца.
Ной бармена, приговор.
Жизнь стекает по бокалу
Через край души под стол.

2001

БЕГСТВО В ПАРИЖ

По французским лугам,
Не по русским хлебам.
Вальс приблизился к снам,
Карпом к скользким берегам.
За причалами лодки
Пьяны от знакомой походки.

И в кафе – насовсем,
Очень хочется всем.
Жажда, голод – неважно,
Одиночество страшно.
И на пир к твоей ладони
Устремляются тиграми пони.

Замедление бега,
Красно-синяя сытая нега.
Сигареты приглушали монологи,
Томно листались стройные ноги.
Сыром плавилось лето
В обрамлении вечерней газеты.

И куда на заре возвращаться?
И какие за службу медали?
Всё ж поэтам здесь лучше надраться,
Их бумажные скроют вуали.
Разбросали по скверу улитки
Очарованных странниц открытки.

И товарные оттиски платьев
Направляли влюблённых в кровати.
В них законное млело желание,
Месть Амуров – ресниц обаяние.
Отчеканены дежурные уловки
На автобусной пустынной остановке.

Праздник с ветром пролетает
И карманы с купюрами обрывает.
Юность сносит моральные крыши
Голос ночи: «Ну, тише ты, тише…»

1997
В знойный вечер мы с тобою
У ресниц Пахры-реки
Небосвод иллюзий строим
Гибким трепетом строки.

Спрячь приметы под подушку –
Утром ранним не гадать.
Уложи в постель игрушки
В прятки сонные играть.

Всё что на сердце скопилось
Уведёт в туман рассвет,
Чтобы память заискрилась
В хрустале прошедших лет.

2001



ОПРАВДАНИЕ

Я спать легла…
Я не смогла
Вам позвонить…
Бред слушать…
Что-то говорить.

Проблемы ваши
Мне понятны.
Вы – тип мужчин
Из книжек «пси»
Меня хотите вы…
Мерси.

Я промолчу…
Но тень моя
Вам проболтает всё:
«Весна!»

2001



Признание в любви…, а дальше – пустота.
И крылья прорастают сквозь лопатки.
Всё ближе тень фамильного креста,
И гривой манят поднебесные лошадки.

Всё изменилось. Ну а мы –
Расстались верными до гроба.
Но на песочные часы
Печально почему-то смотрим оба.

Без промедления песок
Законсервирует улыбку.
И отпечатает в висок
Счастливо плачущую скрипку.

2001



Вы снились мне за облаками,
В ночи, с предчувствием дождя.
Под пледом жажды притязаний
Вы ждали чувства от меня.

Веселье губ не опьяняло,
На почве бренности духов.
Меня вам было слишком мало,
Как ветра встречного без слов.

Вы всё томились, но смеялись…
Фата на волосы легла…
Бубенчик сдох и мы расстались,
Пригрев скульптуру изо льда.

2000








МОБИЛЬНЫЕ

От мобильных систем
В монастырь не уйти.
Пусть целует ремень
Кнопку «девять» в такси.

В голове – «SMS»:
«Нет, еще не облом…»
Ухо греет «Би-плюс»:
«Кошельки любят ртом».

Чем сильна «МТС»?
В сеть ты пущен за так.
Безлимитный процесс –
«Дозвонись ей на фак»!

«Посекундный» тариф:
«Вместо сдачи – слова!»
Всё ж подставит вам риф:
Взять жену безо рта!

А тариф «Деловой»:
«Ты не сгинешь в отстой!
Будешь спать не с женой,
В мой пакет вшит «Плейбой»!

Ну а «Летний» – Сизиф,
Раритетный монах,
Не оттянет ваш лиф,
Не залезет к вам в пах!

Включишь «виброзвонок»
И…оргазм как итог!
Говорят, что жена
От него без ума!

Мой икнул телефон,
Дав подстрочный совет:
«Выбирай томный тон
И клонируй «Сонет»!

2001
Когда я тихо умирал,
То за окном резвились мухи,
Плодясь в бесформенные слухи,
Блестя на солнце под металл.

Когда я тихо умирал,
Ржавели суетно газеты.
Их размещали в туалеты,
Конец их жалкий поджидал.

Когда я тихо умирал,
Сломалась старая пружина.
Любовь ковал с женой мужчина
Средь простыней кривых зеркал.

Когда я тихо умирал,
Рождались гении-младенцы,
Чтоб на груди слегка согреться,
Поняв всесилье бренных скал.

Когда я тихо умирал,
Кривлялся клоун на арене,
Круг замыкался на измене…
Семьи, предчувствовав финал.

Когда я тихо умирал,
Ты чашку мысленно разбила:
«Лети от счастья дальше, милый,
Чтоб, встретив горе,– не познал».

Когда я тихо умирал,
Игралась с судьбами планета.
Вокзал божественного света
К звезде посылку отправлял.

Когда я тихо умирал,
Застыло загнанное сердце:
«Вот наконец-то смерти дверца,
За ней исчезнет карнавал…»

2001


На ней была пижама
И больше ничего.
Она одна лежала,
Лежала так давно.

Её хмельные губы
(Скотч, виски скрасят день)
Шептали письма к другу:
«Приди и обогрей!»

Она была красива:
На фото – хоть в «Плейбой»!
Она прикид носила:
«Попробуй раз со мной!»

За золото и деньги –
Душа не возражала.
За прочие затеи –
Награда возрастала.

И так промчались годы
Как резвый паровоз…
Она познала роды,
Но мальчик не подрос…

Прочь чувства! Жизнь – конвейер!
С кем? Безразлично было.
Мужчины словно ветер
В постели были мимы.

К ней клеились все чины…
А мальчики-подростки,
Греха, вкусивши сливы,
Затем с ней были жёстки.

На ней была пижама
И больше ничего.
Она одна лежала
И плакала давно.

2001


Поскольку ты мне позвонила
И официально заявила,
Что нет вокруг тебя любви,
Я говорю в ответ: «Пали!
По телефонным причитаниям;
По нежным взглядам и лобзаниям;
По бар-кафе, где двое пляшут;
По всем платочкам (ими машут);
По перевёрнутым скамейкам,
Где зарождаются семейки;
По иллюзорным кинозалам,
Где простынь «ню» нам показала;
По пляжам стона океана,
Где флирт – моряк на дне стакана;
По вечеринкам и приёмам,
Где плащ заметен Казановы;
По всем мужчинам, что с мечтами
Застыли с розой под часами.
Пали по спившимся поэтам!
Они всегда нальют за ЭТО.
Пали по чувствам наконец-то,
Что заставляют мир раздеться!
Когда закончатся патроны,
Толкай влюблённых на разводы!
Когда ж все кончатся гранаты,
На помощь вызови меня ты.
Нас наградят, пускай посмертно:
В углу почтового конверта
Наш акт увидят люди мира,
Поскольку ты мне позвонила!»

2001











Идут замедленно часы,
Зимы, отмерив половину.
Сопят на улице носы,
Очки, нацелив на витрину.

В такое время жизнь – кабак,
Под наблюдением светофора.
В тепло паломники до драк
Ныряют в явственные норы.

На женщине голубоглазый мех,
Под ним – обновка из нейлона.
Всем слышен учащенный смех
В коктейле нравственного шмона.

Добив безжалостно коньяк,
Она соседу строит глазки.
Охота в ночь ласкать собак –
Ей с детства нравились их маски…

И оценив по таксе грудь,
Он цену водкой занижает.
Желанье телом отдохнуть
Жена его не осуждает.

И вьюга ловит им такси,
И снег следы их изучает,
И до утра идут часы,
Инстинкты в бремя превращают.

2001












ДВА ПИСЬМА

-1-

Поскольку мне бумаги подфартило,
Я начертаю главные слова.
Пусть кончатся заветные чернила,
Но только после плоскости листа.

А жизнь – прекрасна и фонарь
Питает рифмами поэта.
В гробу – февраль. На днях – весна.
Отложен Богом конец света.

Сей бред наутро, натощак
Прочти пред хмурым бутербродом…
Я – твой двусмысленный чудак
Не спал, влюблённый до восхода.


-2-

Останься другом и прости,
Что полюбила я другого.
Теперь расходятся пути
Увы, физически, до гроба.

Мы реже станем вспоминать
С годами тонкости свиданий.
Колёса жизни не догнать,
Забыть молитвы ожиданий.

Едва ль уместятся в груди
Все наши будущие грёзы.
Пожалуй, – всё. Меня суди
С коварством стебля томной розы.

2001





Лета середина
И твои ладони,
Как на речке льдины
Стонут беспокойно.

Безмятежно тело –
Веером на пляже.
Ты любви хотела,
Распустила пряжу…

Что же смотришь странно?
Укрощая взгляды?
Быть всегда желанной
Сложно без досады.

Укачают рельсы…
Ты очнёшься дома,
Но от эха песни
Сердцу станет больно.

1998



Люби его, всегда, всегда!
Сквозь годы пронеси под сердцем
Его глаза, как поезда
Встречай под скрипку старой дверцы!

Ведь в жизни будет много встреч…
И расставаний безрассудных.
Попробуй всё-таки сберечь
Тот поцелуй, что был как утро.

Пусть не сотрутся никогда
Сонеты чистых обещаний.
И пусть сверкает ласк река,
Храня сюжеты без названий.

2001



Когда счастлив,
Всегда грустно.
В пустынном городе
Опомнилось дыхание.

Не нужно прощаться,
Встречи неминуемы
С выцветшим прошлым,
С будущим не рифмуемым.

Глядя на влюблённых,
В довоенном трамвае,
Сочувствуешь кондуктору,
Грешным делом, думающем о рае.

Хорошо, что можно меняться
И в ту, и в другую сторону.
Листья жёлтые ещё не кружатся,
Ну а взгляд – не добыча ворону.

1998



НОСТАЛЬГИИ НЕТ!

Здесь ничто почти не держит,
Как в посредственном кино.
Те же тусклые одежды,
То же кислое вино.

Ты к всему слегка прохладен.
Всё – чужое, хоть своё.
Нити тоньше, путь опасен.
В мыслях – слишком далеко.

Ностальгия? Что за глупость!
Здесь всё выжжено давно!
Есть лишь память, где вздохнулось,
Где вздремнулось, вот и всё.

2000

Ты так серьёзна,
Как в офисе утреннем.
Взгляд полурассеян.
Ночь была бурная?

Мысли слоняются,
Сонные курицы:
«Ах, ничего не меняется,
Как на той стороне улицы».

Пробки от шампанского…
Размытые понятия.
Слёзы шарманки…
Какие тут объятия?

Ты согласилась,
Ни секунды не думая.
Ты забудешь всё завтра…
Так что ж, ты такая хмурая?

1999



ТАНЕЦ ВЕРНОСТИ

Танец верности с под донцем –
Треск пропитого червонца.
По рукам и по карманам,
Он – Сусанин по пивбарам.

Бесконечность компромисса -
Истеричная актриса.
Ей субъекты наслаждений –
Сущий ад перерождений.

Быть влюблённым и простить,
Не прощаясь, уходить.
В всем известном направлении
Отсылать судьбы решения.

2002

Поскольку некому писать…
Я всё ж решил черкнуть тебе.
Ты знаешь нам с чего начать:
«Вернись когда-нибудь ко мне».

Я брошу пить уже на днях,
Чтоб замечать твою ладонь
У губ, которым не солгать,
Поскольку взгляд не учит роль.

Я стану утром ждать звонка
Твоих молчаний витьевых.
И неизбежное: «Пока…»
Нарушит прелесть выходных.

Услышав юности свирель,
Состришь: «Сегодня не люблю».
Я ощущу тепло потерь
И чай ироний заварю.

2001



Две чашки кофе и… полёт
К рассвету злачному столицы.
Давно уж спят твои ресницы
И губы тают, словно мёд
На солнце, в склянке пол-литровой
Для исцеленья к жизни новой.

Я помню взгляд из-за стекла,
Тепло руки, хранящей ревность,
Желаний явных сокровенность,
Река в прозренье обрекла
Все мысли, как подлодку детства.
Ей в море взрослом не согреться.

2002




МУЖИК И ГРОБ

Один мужик, ля-тру-ляля,
Один мужик взгустил.
И в тот же день, ля-тру-ляля,
Он гроб сам смастерил.

Однажды он, ля-тру-ляля,
Напился вдрыбадан.
Приполз домой, ля-тру-ляля,
Испить вдогон стакан.

Жена его, ля-тру-ляля,
Ударила ведром.
Дверь заперла, ля-тру-ляля, –
Нельзя пробраться в дом.

Тогда мужик, ля-тру-ляля,
Залез с окурком в гроб.
И крышкой он, ля-тру-ляля,
Прикрыл озябший лоб.

Жена его, ля-тру-ляля,
Проснулась поутру.
Пошла, будить, ля-тру-ляля,
Чтоб приобщить к труду.

Искала час, ля-тру-ляля,
Но запахи костра
Слезу её, ля-тру-ляля,
Погнали за глаза.

Одна зола, ля-тру-ляля,
И крестик на земле.
Она – вдова, ля-тру-ляля,
Рыдает по весне.

А наш мужик, ля-тру-ляля,
Хихикал с облаков.
Он был в раю, ля-тру-ляля,
Не слышал бранных слов.


Жена одна, ля-тру-ляля,
Достала самогон.
И всё –до дна, ля-тру-ляля,
Свалилась у икон.

А наш мужик, ля-тру-ляля,
Увы, душою сник –
Не мог бутыль, ля-тру-ляля,
Достать он взмахом крыл.

Один мужик, ля-тру-ляля,
Всё небо прокоптил.
В раю закон, ля-тру-ляля,
Сухой его сгубил.

2001



И с камнем на шее,
Как рыба об лёд,
Влеченьем бледнея
Страдает Эрот.

То – глянцевый праздник,
Целебные позы.
Подставь ранам тазик,
Добавь сверху розы…

Ты взглядом контужен,
Распятый за мысли.
Но ей ли ты нужен,
Ребёнок по жизни?

1999








Под московским дождём – черепахи-зонтики.
Шаги прохожих - словно брызги шампанского тёплого.
И джихад жёлтых змей, и наутро охают дворники.
День меня уверял, что убавит минуты прощания.

Пропотевший асфальт воскрешает забытые профили.
Ту, которую ждал, удержали семейные почести.
Нет. Не знала она, что ей сад разонравится.
Птица с ветром шалит, но зачем-то в туман возвращается.

Расставания бал. Тишиною отпета овация.
И тебя не узнал, – негативы любви растворяются.
Посидим-поглядим, ведь закат, безусловно, изменит нас,
В царстве мёртвой воды, у которой все главные козыри.

1998



Бери машину, приезжай!
Лови машину! Я – серьёзно.
Быть может завтра будет поздно.
Жизнь без тебя пуста и ложна.

Возьми машину, не терзай!
Возьми машину, это – просто.
Я жду в слезах тебя нервозно.
Не всё потеряно, возможно…

Выходишь? Жду!
И весь словарь:
«Бери машину, приезжай!»

1999









Пять часов: туда обратно,
Без пяти минут поэт,
К милой женщине в парадной,
Где стоял на пятках лет.

Вновь едой обласкан кухни
С конденсацией камней.
Образ твой парит уютно,
День становится нежней.

Есть семья на первом плане,
Где снимается кино
Про пижамы на диване
И секретное бельё.

Обаянье под улыбкой,
И безмолвный граммофон.
Слышен вальс тревоги стильной,
Пить вино «Не быть одной».

Итальянские сонеты,
Вся Венеция - у ног.
Растворяются сюжеты,
В чашке кофе – лик «Ван Гог».

Между стен, держащих небо,
Пульс сверяешь буквой «икс».
И свидание назначаешь
Голубям без всяких виз.

Я обласкан пониманьем
Саркастических затей.
Ангел твой – монументален
В час свидания речей.

1999







СОТОВЫЙ МОНОЛОГ ЖЕНЩИНЫ

«Я люблю тебя, дорогой.
(На работу – пинком ногой!)
Не возвращайся без хруста купюр,
Или хотя бы без платья от кутюр.

Позвони мне в ленч из столовой
Всю раздень, на десерт, эрогенным словом!
Прошепчу в ответ на ухо,
Что сегодня на ужин – мягкость нежного пуха…

Не возвращайся поздно с рабочего места,
Иначе голым запеку тебя я в тесто.
Из Берлина звонила подруга Зоя,
И даром отдавала мне своего боя.

Эй! Ты меня ещё слышишь?!
С кем ты так эротично в трубку дышишь?
Я хочу тебя, срочно, милый…
Отчего ты такой в моих снах ревнивый?

Выезжаю к тебе на такси…
Где твой офис?
До зимы ты меня…………
(Я то знаю, с ребёнком не бросишь.)»

1998















КОЛОМНА

Жизнь в провинции
Подобна женщине.
Она мечтает понравиться
Прохожему – примерному семьянину,
Пьяно-танцующему от винной витрины.

Она изменчива в капризах погоды:
То – обнажённое солнце,
То – под юбкой – облака.
Она говорит всегда
С надрывом капризной Афелии.

Вначале хочется спать с похмелья
В каждом, пахнувшем ужином доме.
Ведь так много одиноких хозяек,
Живущих романами трамвайных остановок,
Со звуками скрипок пружинистых ножек.

Им так нравится стирать бельё,
Что на несколько лишних суток
Они сушат его, плоть, терзая мужчин,
Их, сбивая в десерт, как пролетающих уток

Обратной перспективой вполне доволен
С гармонией напряжения ноющих кошек.
На тёплом асфальте с мольбертом спокоен
За счастье в тарелках с вибрацией ложек.

Пугливого сити закат, безусловно, прелестен:
Плетутся в него неохотно коровы…
Им – отдых давать молоко без единого слова
В открытые губы, проездом живущих как дома.

1998







В мечтах, без видимых причин,
С дурной поклажей сожалений
Печаль свою едва влачим,
Признавши пагубность решений.

Умом, играючи, грешим,
Но видим мы не дальше гроба.
И глупо молодость крушим
С прощальным пафосом сугроба.

Бездарны мы в своей любви,
Зато талантливы в измене.
Чтоб целей сгнили корабли
Мы истязаем плотью гены.

Не много мы даём за верность,
Ведь материальность бытия
Укрыла блажью вдохновенность,
Комфорт завысил ноту «Я».

Мы лишь считаемся с тенями
Людей, сошедших в грань могил.
И с опозданьем, их речами
Детей осознанно крестим.

2000

















Фортуны танец неуклюжий –
Исчезновение твоё.
Туманность жизненных решений
Люблю внимать под вздох фоно.

Ладоней крылья в грифах песен,
И внятный бит от каблуков
Люблю средь сосен муз у входа
Распознавать под ноту «до».

Волос сознательная осень,
Ресниц прилежная тетрадь…
Нервозность зимних дней возносят
В нирвану кармы: «всё прощать».

Люблю я своды утешений
В дифферинсации свечи.
Для аттестации мгновений
Ты нежность взгляда не таи.

Импровизацию улыбки
На прегрешения ума
Люблю, со скромностью улитки,
Несущей знание листа.

1999

















Я сжат и сбит со всех сторон.
Мой лик, подогнанный под раму…
Несли меня, точнее гроб,
Меж стен бетонной панорамы.

Мой стол сдаётся для поминок,
(Друзья на деньги не скупы),
Скучал меж сваленных картинок,
Стихи томились взаперти.

Смешны обычаи Земли:
Меню традиций не сдержало.
Лишь корка грелась от свечи
И рюмка водки чуть икала.

Еда – платок для скорбных глаз.
По кругу ползала бутылка.
Из уст неспешно шёл рассказ,
Венчали речь стакан и вилка.

И все шептались, дополняя,
Ведь смерть - есть повод для оваций.
Меня стеснялись, привставая,
В любви, пытаясь признаваться.

Я всех мирил, хотя был мёртв,
Знал наизусть, сверяя тексты.
Я им признателен без слов
Всё было честно и корректно.

1999












Покатилась…
Не спаслась…
Где-то жизнь
Надорвалась.

Где-то мелкие обиды
Есть не мелочь, но - цена,
Отнимающие силы,
Нервов чёрная дыра.

Умирающая нежность:
То, что явственно – скрывать…
Под прицелом страсти верность,
Ей наказано - прощать.

Под прицелом, под надзором
Беззащитность влажных век.
В ожидании приговора
Прекратить безумства бег.

1999

Не спится. Надо всё забыть.
В альбом сослать скорее фото.
(Ведь завтра рано – на работу).
Попытку сделать – разлюбить!

Да, к чёрту лучшие года,
В его крахмальные рубахи!
Ревнивый лепет нервной птахи
В слезах окажешься с утра.

Он изменил. В который раз,
Слова сверяя для причины:
Ему гвоздём вспороли шины…
Достойный «Букера» рассказ!

Таблетка выбелит восход.
Ты с головой уйдёшь в перины
На поиск сильной половины,
В снах обыграешь верный ход.

2002
Грудь твоя была игрива,
Открытый солнцем сарафан.
В руке поблёскивал стакан
С остатком приторного пива,
Его ты спёрла, злость тая
На продавца, что разбавляет
Водой сырой… а очередь хмельная
Шумит, язвя, но покупает.
Всё, впрочем, – бред. А ты, босая,
Раскрывши зонтик, – дам приют,
Всем отдавала свой салют…
От глаз назойливых вздыхая,
Бокал домучила, икая.
О, кто был ангел тех минут?!
А дальше – пьяный марш-бросок.
Шоссе кошмарное кряхтело,
А ты сонеты бардов пела,
Чуть поправляя свой чулок.
Так мы прошли пять шесть кварталов…
И ты шепнула мне тайком,
Что угостишь меня вином.
Мою ладонь к груди прижала.
Ты в глубине души мечтала,
Чтоб стал бессовестным мальчишкой,
Чтоб называл тебя малышкой…
И упоительно вздыхала.
Я окунулся в водоём
Твоих пленительных фантазий.
Тот день букетом был оказий.
Тобою сказано: «Взойдём
На вдохновенную постель,
Забудем мира дребедень,
Морали, спрятанные фиги,
Мужей и жён, с детьми интриги.
Одно лекарство от прогресса,
От трудового бзика, стресса,
От одиночества по карме -
Любить друг друга на мансарде!»

1999



Пытаюсь вложить мемуары
В еще озорную ладонь.
В подсвечниках отблесков пары
Ворчат: «Деву Память, не тронь».

Неймётся улыбка на цели,
Сочувствием чешется нос.
И мальчик, помятый в постели
Смакует гербарий из роз.

Рисунок оттенка помады
Абстрактен до ссудного дня.
И тень от погасшей лампады
Качает иллюзии сна.

Семьёй сквозь шкафы заблуждений,
Оформлены штампами ваз,
Измотаны жаждой растений,
Мы бьём в подобающий таз.

Природа от знания стонет,
Цветы подсыпая в луга.
Две капли, похожи до боли,
Очнувшись, стремятся в бега.

2000

















В соты памяти на мёд
Не стремись пчелой со снимка.
Там никто тебя не ждёт
Под заезжую пластинку.

Ты стираешь со стекла
Всё, что с юностью даётся.
То – прощальная игра,
В  зимнем саде не уймётся.

Зарождается в цветах
Спелой осени тирада.
Но ни слова о дождях –
Слёз о лете канонада.

Новой встречи бубенцы
Породнятся с закатом.
В чёрном платье грезишь ты,
В лоне облака лохматом.

2000


Перед экраном, сидя ночью
Жизнь забывается, рвется в клочья.
Воспоминания – верности пояс
Всё же срываю, важнее голос.

Восстановить твоих песен вереск,
До исступления деревьев шелест.
Принципиально забившись в угол
Я карты счастья нарочно спутал.

Я – не поэт, я – геолог Бога.
Это - не бред, и не тень от стога.
Ночью приснись и гордыню свергни,
Но сбереги сопряжение нервов.

2002




Ночь стреляет наугад
По разрозненным прохожим.
Они – падкие на взгляд,
Чем нежнее, тем дороже.

Созерцая их побег
Псом, из чёрного квадрата,
Тщетно верю я в успех
Без жетонного собрата.

Сними девочка очки,
Выкинь дряхлые тетради.
Он – солдат. Ему прости
Одиночество в засаде.

Телефонная мораль:
Трубка кашляла, чихала…
Сатанела магистраль,
Но в такси двоих сажала.

Она слушала навзрыд
Тривиальные пластинки.
Он имел помятый вид
Под рекламой смуглой финки.

2000

















Прощанье глаз,
Сплетенье рук.
В последний раз
Очертим круг.

Войдём в него.
Что за сюжет!
Мы пьём вино
За память лет!

Слезу – в бокал.
На сердце – грусть.
Вот и финал:
Молчанье уст.

Ты не простишь
Измен каскад.
Ведь это - жизнь,
Не маскарад.

Сбежать под дождь
Прикрытых век.
Ты бросишь: «Что ж,
То – горький снег».

Захлопнешь дверь
И ляжешь спать.
Один теперь,
Одна опять.

2000












Мне лампа ночью очи гложет,
Сажусь я цаплею за стол,
Чтоб темноте задрать подол
И отыскать в ней лунный ножик.

Собака ангельски сопит,
Дрожит голодный холодильник.
Он мне давно, как собутыльник,
Поскольку друг с подругой спит.

В окошко сгинула любовь,
Из простыней постылой сути.
Ей стало скучно спать в уюте,
Чтоб ублажать девчонку-кровь.

Я – прокажённый среди стен,
До смерти – с трезвой головою,
Подбит бессмысленной игрою
Нарывом предков дряблых вен.

Мне муза голову морочит,
Целуя рифмами злой лоб:
«Вгони тоску скорее в гроб!
Она давно тебя не хочет»!

И обнаживши лирой грудь,
Чтобы скорее я развёлся:
Любовник по сердцу пришёлся,
К стихам указывает путь.

2000












Леди, вы – на перепутье,
Одурели от рекламы.
Вам вылизывают руки:
От внимания – больше шрамов!

В вас закисшее искусство:
«Ляг, богиня-статуэтка»!
Вы пригреете занудство
По тарифу, как ранетка.

Вас развеет малолетка
Сонно-порно истощённый.
«Что ж, садись поближе, детка,
В мои трусики влюблённый».

Вам занятно телом падать,
Отдаваться всем на кухне…
Ведь юнцов голодных – заводь,
Климакс там глядишь и рухнет!

Леди, стыдно вам раздеться?
Под бронёю вы пижамы.
Вам в постели не согреться.
Не беременны, вы – пьяны.

2000

















АЛКОГОЛИК

Алкоголик, алкоголик,
У тебя в кармане – нолик
От зарплаты в кошельке.
Налегке ты, налегке…

На полночном тротуаре
Медитируешь на таре.
Мент маячит вдалеке,
Вытрезвитель по тебе
Плачет. Жёнушка в квартире,
Как сверчок язвит в сортире.

И ребёночек в кроватке
Горло рвёт: « Хочу на ****ки!
Жрать водяру я хочу,
Бате голову свинчу
За загубленное детство»!
Вот смекалка малолетства!

Подрастёт он и… в тюрьму
Сгинет смело за статью…
Но страна не примет траур
От него нетрезвых аур,
Протекающих на таз.
Это, в общем-то, о нас.

2000














Милая, не надо
Плакать пред дождём
В след его ботинок,
Он тут ни при чём.

Милая, останься, -
Он ушёл к другой.
Сядь и не печалься,
Я теперь с тобой.

Милая, несчастье, -
Право, только тень
Неба нашей страсти
Терпкая сирень.

Милая, что будет
Ввек не угадать.
Мы – не звёзды, люди
Учимся прощать.

2000


За окном – метёт. Мороз.
Отпусти на волю душу.
Пусть она побьёт баклуши
Топором из мёртвых роз.

И влеченье - ни к чему.
Созерцание – до носа,
Ведь в глазах – снегов заносы.
Юбка – памятник  гуру.

Спать сегодня не придётся.
Муза сделала заказ.
И перо послушно трётся.
Замыкая мысль на раз.

2003




Соседка моя – милая женщина.
Читает «Живаго», слушая лёгкую музыку.
Стирает бельё порошком из наивной рекламы,
Шлепает по коридору – дела, безусловно, житейские.

К ней приходят подруги с детьми в заводном настроении,
А также мужчины, ведь спать одиноко под лестницей.
Ведя взрослую жизнь, она мне кажется девочкой замкнутой
На кухне, оставленной мамой, ушедшей к знакомому юности.

Носит халат, – зачем портить платье на выданье.
Просто это удобно и телу намного свободнее.
Бежит к телефону из ванной, мечтая о вечере:
«Любовь это здорово! Но хорошо бы квартиру отдельную».

Иногда вдруг покажется, что я нравлюсь под вечер ей.
Даже если ошибка, всё равно, безусловно, забавная.
Вновь смотрю на неё, уходя с головою в фантазию…
Всё случилось бы, но рюкзак мой трещит: «До свидания»!

1998


Бессонница. Болезнь. И строчки - невпопад
Колышут зарисовки бала мыслей.
Сейчас ты – трезвый в двести ватт.
Что ж, напиваться будет интересней!

Друзья, знакомые, враги -
Все спят, не претя расписанью,
Согласно преданным местам,
Мобильным грезя ожиданьем.

А ты, чудак, на лист глазеешь.
И нервов свой печальный стяг
Пустить в сортир на смерть не смеешь.

Кому фантазии нужны, отдавшись буйству бытовому?
Чтоб усмирить сквозняк страстей
Душе не хватит и Содома.

1999

Пьяно-голая блондинка,
Как заезжая пластинка.
Ты бульвары просвещаешь,
Смирно позы повторяешь.

Деньги в сумочке хохочут:
«Не имущие – пусть дрочат»!
Денди в чёрных лимузинах
Жаждут ночь скупить в витринах.

Секс - бесчувственный, конвейер,
Позабыт загадки веер.
Грудо-ногие в вуали
На обложки опоздали…

Столько сможешь – сколько дашь.
Пусть потеет карандаш!
Век оргазма, что поделать!
Только плоть не вплавить в небо.

2001

Жизнь кончается как книжка,
Нацепи молитв пальтишко.
Полежи перед дорогой,
Что кончается у Бога.

Провиант души не лёгок,
Поглощается в делах.
А грехов гниющий ворох
Породнится с телом в прах.

Все любовные утехи
Свалят в кучу на весы.
Для Венеры это – вехи,
Раз меж ног стоят часы.

Снег укутал подокольник.
За стеклом метель кутит.
Сбил сосульку резвый школьник
И как резаный кричит.

2003
Летает бабочка. Безвольно
По небу бродят облака.
Им машет девичья рука,
Прощаясь с юностью спокойно.

Летит набитый самолёт
Людьми вещами и едою.
И приземленье так гнетёт,
Что взрыв раздастся над землёю.

Летит пернатых караван,
Бубнят границы по привычке,
Маня безжалостно в туман,
Где выстрел жизнь берёт в кавычки.

Летят столетья, как года,
И дни походят на минуты,
Стирая стрелками тебя,
Плоть, превращая в парашюты.

Отбросив тленную ступень,
Душа выводится из тела.
И скорбь вонзается в живых,
Не омрачая радость неба.

2001

















ТЕАТРАЛЬНЫЙ РОМАН

Театр. Зеркала гримёрки.
Актёр, уставший за спектакль,
Стирает маску, словно мёртвый,
Предвосхищая плач свечей.

А за кулисами, чуть слышен,
Бессильный плач влюблённых глаз.
Путь к сердцу вряд ли артистичен,
Когда успех вдали от вас.

Актёр выходит из подъезда,
Забыв букеты на столе.
Они – увядшее наследство
Слезам непризнанным в фойе.

И шарик медленно взлетает,
В надежде выправить судьбу,
Где смена жизни на игру
На смех оваций вдохновляет.

2001


Про секс в старом городе
Узнали мы смолоду.
И в колкости холода
Он нас приютил.

Зияют проталины,
Где смог и развалины.
Лишь шёпот признания:
«Я трахаюсь с ним».

Коктейль поколения -
«Простые движения».
И с влагой сближения,
Ко дну – все миры!




Под утро – прозрение:
Лишь в деле – спасение.
И сердце – в смятении
Хоронит весну.

2003


ПРОЩАНИЕ

До свидания, мой друг.
Крылья дам за место рук.
Улетаю я далёко,
Где свободно – там высоко.

Обними меня скорей,
Преферанс не строг ночей.
Время комкает прощанье.
Сдержим мы ли обещанья?

Загляни ко мне в глаза:
«Доберётся ли слеза?
Там, где буду, – нет свиданий,
Вечен путь от расставаний.

Мы с тобою были вместе
Дней так сто, по небу – двести…
Но разлука – неизбежна.
Вспоминай меня небрежно.

Мы не встретимся случайно,
Вероятность не фатальна.
Нам не будет одиноко,
Будь уверенно-далёкой.

2000







ПУТЕШЕСТВИЕ В АД

Я однажды умер братцы.
Вздумал с небом обниматься.
На экскурсию по аду
Захватил, что было надо.

В преисподней девы-черти
Обвинили меня в смерти.
Мне пришлось платить налоги…
В общем, духом стал в итоге.

Подвели меня к котлу:
«Я ж от смеха оживу»!
Души в нём вовсю кутили:
В чём варились, то и пили!

Я присел на сковородку:
«Вот друзьям послать бы фотку!
Они вмиг бы протрезвели!
Похмелиться б не посмели».

Вдруг заметил: «Боже - правый,
У меня с собою – малый!»
Грех накладно размножать:
Согрешил – тебе рожать!

В общем, я прервал поездку,
В гробе сдвинул занавески.
Лучше комикс полистаю:
«Прегрешения по раю».

2001










РЕЧЬ В ЗАЩИТУ ТУАЛЕТА

Я – один, в привычной позе
Облегчаюсь на морозе.
Мимо граждане проходят,
Их глаза ресницы сводят.

Нет в России туалетов,
Но полным –полно советов:
«Отойди в кусты, к забору…
Там ты счастлив станешь скоро».

Вы мне скажите: «Природа
Приберёт всё до восхода».
А дождя семь дней не будет?
Пусть вокруг обходят люди?

Гранд мерси, а как мадам?
Ей же нужно приседам.
А пройдет случайно малый?
Фрейда детям не хватало.

Дама взглянет – ей же тут же
Здесь захочется – не с мужем!
Кто спасёт тогда ячейку?
Осквернят они ж аллейку!

А на что с метлою дворник?!
Ему дал биолог стольник,
Ведь естественные нужды
Всем даруют климат нужный!

Так что, дяденьки и тёти,
Те, которые в заботе…
Призадумайтесь о нравах,
Не алмаз блестит на травах!

Всё!

2001



РЕШЕНИЕ

Ты вышла покурить…
«Скорее бы всё забыть».
Но дым от сигареты
Выдумывал советы.

Твои сдавали нервы:
«Скажи, он разве первый?
Ну, вымолвишь прощенье?
И станешь снова тенью?»

А лампочка мигала:
«Всё брось! Начни сначала!
Ведь нет незаменимых,
Как, впрочем, и любимых».

И дверь без сожаления
Скрипела с дерзким рвением:
«Войти, во всём признаться,
Чтоб в клетке оказаться».

Одно окно молчало,
Седым стеклом вздыхало:
«Закат не ждёт восхода,
Как плод не помнит всхода».

И фильтр был отвергнут!
А пепел… тот повергнут!
Случайно ключ забыла –
И в дверь не позвонила.

2001










СОН ПРО АРХЕОЛОГА

Гнил на свете человек
Уже целый пятый век,
Но его один засранец
Откопал и сунул в ранец.

Парня сцапали с поличным –
Трупы трогать неприлично!
Дали срок за труп бедняге –
Шлифовать в Сибири фляги.

Но спустя семь лет узнали:
«Археолог. Есть медали…»
Было поздно слать посылки –
Помер он, невинный, в ссылке.

Его прах семь лет искали,
Полтайги перекопали…
Как сквозь землю провалился!
Вот какой, брат, сон приснился.

2001


Вдруг стало проще изменять.
Зима настала – время вспять!
И «play» нажав, погибнуть в кресле
Телеиллюзий крови с песней.

А кто партнёра не нашёл,
К весне от грёз с ума сошёл.
Сестра вколола пять кубов
И объяснила всё без слов.

В постели лето вас застало,
Тепло и дождь, а вам всё мало!
Сменила шубку на купальник -
И нервным стал соседский мальчик.




Вот осень выдавила краски.
Вас утомили мужа ласки.
«Измены нет»! – рецепт врача -
«Снимайте всё! Терпеть нельзя!»

2003


ПОСЛЕ

Закрой мои глаза.
Я путь земной прошёл.
Теперь – родня трава,
Так собирай на стол!

Придёт людей цветник,
Расстроены чуть-чуть.
«Пардон, я снял парик,
Смиритесь как-нибудь».

Поплачь, приди в себя…
Вскрой трепет той зимы…
В плену календаря
Оставь сплетений сны.

Тебе идет печаль…
Всему свой рок и вальс.
И платье и вуаль –
Быть ангелу меж нас!

Взгляни, слеза – в окне,
Дождь пишет по земле:
«Привет! Я сдал пальто,
В нём – дальше? Смысла нет».

2001







Февраль. Подержанные розы.
Дворов растерзанная прыть.
Охота ночью мужем быть,
А не теорией Ломброзо.

И чашку высунув в окно,
Чтоб льдом налились кофе губы.
За день, уставши от простуды,
Меняешь деньги на вино.

Небесный дворник – кутюрье.
Избыток неги - на дорогах,
Прогресс высмеивает в модах,
Фригидной делая постель.

Метёт, желанья погребая,
Снег пеленает сапоги.
Ты встал опять не с той ноги,
И жизнь бутылкой погоняешь.

2001

Вокзальные мечты.
Я вновь сижу на чемоданах.
Теперь название страны
Читай во сне на водосточных кранах.

Динамика в ладони…
И ты выходишь за кольцо,
По-русски «чай» (всегда не понят)
Тебе не выплеснут в лицо.

И поминальные венки…
Пусть лошадей гнедых накормят!
Меняю рельсы на коньки,
Надеюсь, крысы не догонят.

Не подливайте мне вина,
Оставьте ваш бензин и спички.
Я ерундой набит сполна,
Труп журавля в уме синички.

1994
Зима вновь пускается в танец,
Прощальный, пророчески белый.
К утру – неказистый багрянец,
Он - бог петухов оголтелых.

Уж скоро нарушатся моды,
Даруя кондукторам фору.
Чулки разноцветной породы
Манят в безмятежные норы.

Не станет помада ютиться
В прибежище норки убитой.
Она на работе приснится
Мужчине, уснувшим без свиты.

О сколько безумных скитаний,
Нимфеток в нагрузку с цветами,
Рождественский пепел гаданий,
Асфальтных симфоний с туфлями.

О солнце, слепой очевидец,
Торговец благими дарами,
Укрась, хоть веснушкой румянец
С прокисшими в лужах шнурками.

2001

















Храни, о небо, этот взгляд,
Который дарит вдохновенье,
Который рушит суету,
Который терпит промедленье.

Храни, поскольку наша жизнь –
Всего прелюдия от Бога.
Пусть нелегка в Эдем дорога,
До бесконечности не длись.

Храни Луна, развязку сна
До пробуждения Амура,
Но пусть торопится весна
Венком украсить его утро.

Храни, для творческих удач
Храни от дерзких искушений.
Но от огня её не прячь,
Тепло целебно чувством меры.

Храни, о солнце, её тень
И ритм шагов для танцев бальных.
Ещё – для комнатных цветов
И приношений зазеркальных.

2001

















Среди минорной суеты
В гробу лежишь уже не ты,
Но люди этого не зная,
Слезу цедят, скорбь угощая.

Смерть уравняла нас в цене:
Тела нужней сырой земле.
Иконны траурные рамки,
И нам сигналят бога санки.

И рюмка водки – колыбель
И покрывало – веток хмель.
Прогонят вежливо с постели,
Где приютится мы успели.

Любовь сиротская к гробам
Скользит безмолвно по губам.
Душа присела на ступеньки –
Ей стало зябко в телогрейке.

2001



Мы были дети постмодерна,
Сквозь нас текла лишь боль и сперма.


Мы были молоды и резвы,
И редко были мысли трезвы. 
Целуясь спешно под дождём,
Мы понимали, что умрём.

И одноразовый стаканчик
Нам стограммовый мерил планчик.
И тосты были суеверны,
Хоть цели пьянства – беспросветны.

Ошибок огненный поток
Нам обжигал прохладный лоб.
Мы были дети солнцедара,
Вполне азартного кошмара.

И в атональности людей
Вновь растворялись как ручей.
Мы во спасенье пили яды,
И взор мутирован в снаряды!

Сейчас - скитаемся грешно,
И в каждом встречном ищем то.
Но наши ангелы не лестны,
К нам возвращаются нетрезвы.

2003



ОСЕНЬ

Листья жёлтые опали –
Нас с тобою не застали.
В парке между двух дорог
Я твоих не вспомню ног.

Время ржавчины на теле –
Мы пропили, что хотели…
Мы не медлим с расставанием,
Рвём дождями обещанья.

Дубль в чувствах неуместен.
Финиш лета всем известен.
Так простимся же с покойным
Полюбовно и достойно!

Парки курят, наслаждаясь,
Голых веток не стесняясь.
До рождественской звезды
Меньше месяца езды.

2000






Бессонница. Гомер направил свой стакан…
И в список кораблей попал на середину.
И сорок девять станс намеренно продал,
Он двадцать семь уже пропил за эту зиму.

ПОЭТЕССЕ

Припоминая марш-броски
В уме, под юбку мед халата,
С тобою сдохли б от тоски,
Но если б были мы женаты.

На пьяный бред – похмельный шмон,
Под кольца дыма на запястьях.
Мы исповедовались в нём:
Поминки вычурного счастья.

Ты бренди пьёшь на абордаж.
Мы неподсудны под уколом!
От солнца трезвого мандраж,
Нальём «Классического» снова!

Ты пеленаешь рифму в боль
Слегка надменного колена,
До исступленья, зная роль:
«Что делал если бы не Лера»?

2000















Стоишь и камни вверх бросаешь,
И ничего не обещаешь,
Рукой, приблизившись ко мне,
Меня, как снег ты расстопляешь,
И пьёшь, задумчиво глотаешь,
Тая росинку в рукаве.
При этом приторно вздыхаешь:
«Не муж, но всё же, не как все».
Тогда ты жажду разжигаешь,
Припомнив молодость во сне.

Лежишь и губы не смыкаешь.
Мне что-то тихо обещаешь.
Так тихо, что уже во мне,
Собой как тесто истончаешь
И грея сердце, разрываешь,
Как кобра с жертвой на песке.
Навечно ядом охлаждаешь:
«Примерь терновые венцы».
Но тут же сладостно зеваешь,
Сжимая груди как виски…

Ты спишь и веру излучаешь,
Любовь всем телом изливаешь,
Но далеко, увы, не мне,
Меня наутро забываешь,
К другому голову склоняешь.
Ты гимн поёшь его судьбе.
Всё также приторно взываешь
На покоренье двух вершин,
Но теплоты не ощущаешь
И нет раскованности с ним.

1999









БЕГСТВО НА ЮГ

Дышишь в отраженье
Ты в мечте своей.
Бусы сожаленья
Нежных слов мудрей.

Всё осточертело.
Всё – вода и прах.
То, что отболело
Стынет на пирах.

Мутно, потускнело
Странствия окно.
Ты же так хотела
В раны лить вино.

Поезд подселяет
Судьбы на перроны,
Но улыбка тает
В панцире вагона.

1999

Осень, ты – моя подруга,
Не желаешь разделить
Стопку водки за услугу,
Чтоб предательство забыть?

Не от праздности – пьянчуги,
Безысходности погром.
В думах с видом на «берлогу»,
В рюмке грезится потоп.

Ты отвергнута погодой,
Но, воспетая дождём.
И размытую дорогу
Холод метит бледным льдом.

Ты скитаешься по душам,
Как затворник – по грибы.
Мысли верою обрушишь,
Бей поклоны до земли.
Но вернётся мысль под утро,
Приютит её мороз,
Чтоб влюбившись понарошку,
Не таиться средь берёз.

2003


Остались только губы,
Накрашенные наспех,
Чтоб обернулось слово
В комплимент расстроенного пианино.

В столовой -  отпечатки липких пальцев,
На запахи, которых собачонки
Виляют хвостами скитальцев
Ради похлёбки и пережаренной печёнки.

Тебе становится бездомно.
И, понимая, что весна не отпета,
Ты взираешь на меня томно,
Полуразвёрнутой конфетой.

Ты вяло ешь, ведь много думаешь,
Тоску затеями пустыми не распутаешь.
Столь малую, ну и подумаешь!
Мне холодно, когда ты меня не слушаешь…

1999














Под рельсы кольца подложив,
В дурман лавины снегопадов,
В трусце фонарных маскарадов
Твой стан возник, лечебно чист.

Покинешь тамбура порог,
Под небом волосы уложишь
И грусть мою, смеясь, умножишь,
Предвидев юности итог.

Молчанье – благо для двоих:
Делиться  ним воспоминаньем
И воздух пить из глаз зеркальных,
Чтоб всё простить. Прекрасный миг!

Расстались мы, как поезда.
Аплодисменты лиц привычны,
Ведь грани встреч в мечте статичны,
Но динамичность – их судьба.

Так будет. Мыслями смирись,
И отпусти скорей обиды.
Они, конечно, - индивиды,
Но не прерывиста душа…
Прости за скрип карандаша.

2001
















ПОПУТЧИЦЕ В МЕТРО

Ты – в белом, оголились плечи.
Наш путь сегодня недалече…
К моей руке слегка прижавшись,
Глотаешь мысль, на лампе взор свой задержавши.

С тобою счастливы, вполне,
От нудных басен убежавши,
Перемещение в колбасе –
На ощупь, чуть ли не обнявшись.

А на поверхности – весна,
И превращенья девы в даму
В пылу забросила пижаму
И груди – в небе, чистый Фре…

Моральных кухонь экорше
И повседерзостей клише
Ушли в игру «cherches la femme»:
-Я, может быть, ему и дам…

На комплимент – скупые строки.
Я ощущаю тела токи…
И в дисгармонию квартир
Выходим вместе в спальный мир.

1999















Твои нервные жилы
Сквозь кровавый песок
Придают жизни силы
От кометы в висок.

Твои рваные взгляды
На похмелье дождя.
От вторженья помады
Не иссохнут моря.

Внутривенные рифмы
Сном лелеют дороги.
Роскошь привкуса битвы:
«Мы в язычестве – боги».

Мимолетные встречи –
Причащения дней,
Как слепые картечи,
Под набат звонарей.

Сколько лет прячем лица,
Столько птиц на погосте.
Может третья столица
Сохранит нас от злости.

1999

















Париж, в который не войдём
С тобою, на правах влюблённых.


По гибким улицам слоняясь,
Свободы полные трусы,
В тени статисток прохлаждаясь,
Их юбки взглядом сожжены.

Парижа сломанные лыжи,
Как женщины припухший рот.
Как только подкрадёшься ближе,
То брызнет поцелуя сок.

Вином пропитанные складки,
Багет лица распитых фляг.
Здесь не играют ночью в прятки,
Приход весны боготворят.

Вполне приемлемая такса
За удовольствие в сетях.
Обмен за скрип - в постели капли
Дождя раскованности в пах.

Заполучив лобзаний дозу,
С бедра стряхнув песок любви.
Вновь принимаешь ту же позу.
Модель для Эйфеля - чулки.

1999













ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ

-1-

Мы встали на шоссе.
Твоя машина не давала ходу
Всем нашим планам, вымытым в вине.
Дав пищу скуке пешеходов.

Мотор кряхтел, сгорели свечи.
Злой постовой спешит на ужин.
Рывок из прошлого к… стене.
Осенний лист ржавеет в луже.

Я уловил уставший взгляд.
Прекрасно выросший в цене.
Он беззащитен был, не смел
Стереть слезу, как знак судьбе.



-2-

Прошла неделя – запил я
От безысходности решений
Моих бездействий торможений
К твоим глазам на сумрачном шоссе.

Живой любви эквивалент
Не конвертируем на быте,
Прискорбной жизни пациент
Он стал бездомным от открытий,
Пусть запоздалых и простых:
Молчанье, - верно, уж не злато,
С тобою встретимся когда-то,
Воспев всё, что не сберегли.

2001





Эта жизнь вколотит, детка
Грех в ажурные кресты.
Восемь цифр – все наши годы,
Без названия страны.

Мы – заложники ошибок
Оторвёмся от земли,
Видя в образах улиток
Муравьиные черты.

Чувства вечно выше горла!
Захлебнувшимся – «пятак»
На зрачки и под аорту,
За сознанье: «Всё – не так!».

Томный взгляд – уже не новость
Для седеющих волос.
Но и старец – мудрый колос
Льнёт под серп девичьих кос.

2001


Сжевать вчерашний бутерброд,
Под стук в асфальте женских нот.
И засмотреться в небеса,
Припомнив детства адреса.

Поехать к яру Патриарших,
Купив пивка, мигнуть пропавшей…
С утра, когда проймёт похмелье,
Оставить ей стихотворенье.

Одевшись, выйти незаметно
На воздух, что с утра целебный.
Пройтись шажком неторопливо,
Умом, поняв, что жизнь игрива!

2003




Осенняя пляска,
Чуть свет – уж без ног,
Пролитая ласка
Разутых дорог.

Прощальные песни,
Огней дребезжанье.
Потерян дар речи,
Крик песни – терзанье.

В полёт увольненье,
Наказаны раем.
Конечно стремление:
«Один – невменяем»!

Надкусаны лужи
Спешащим прохожим.
Он выглядит строже
С женой помоложе.

Его учили с детства,
Что холод – просто мёд.
Он выклянчит в наследство
Развратный хоровод.

1996

















Страсть улеглась,
Как шторм на море.
С тобой – не в дружбе
И не в ссоре.

Грустя, смеясь,
Без сожаления.
К другой стремясь,
Без сожаления.

Отбросив стыд -
Дела хмельные.
Нам путь открыт,
Дары иные.

Замолим ад
Шальных свиданий.
Мы срубим сад -
Занудность знаний.

Так примем за странность,
Томясь в поцелуе,
Благую бездарность –
Влюблённость вслепую.

2000

















Обмани меня скорей,
Одиночество зашей
В истеричную подушку,
Посади любовь на мушку.

Я – не жертва, не мишень,
Под каблук меня не смей!
Эта тактика порочна,
Применима разве ночью.

Секс по правилам – резина
Наслажденья «Жизнь - в корзину»,
Тела грешного слепого
В ожидании святого.

Просчитать, но быть распятым
В воскрешение виноватым -
Не пророк, спешащий свечку
Ставить в райскую уздечку.

2002


НЕБО. ДЕВУШКА. И ЛАЙНЕР

Небо. Девушка. И лайнер.
Он взмывает в небеса,
Чтобы грёзы той девчонки
Удалились в облака.

На земле остался милый.
Слишком поздно он поймёт,
Что не может без девчонки.
Ненадёжен самолёт.

Ты поплачь. Сухой платочек
Той девчонки – у тебя.
Опоздал ты на шажочек,
В сердце – мёртвая петля.

2003


Семья, как тыл. Ведь хорошо,
Когда подбит – узреть крыльцо,
Где сможешь раны ты заштопать,
И вкусный суп с пол-литрой слопать.

Семья, как тыл. Не сосчитать…
Всё накупить и… охранять!
Терпеть измены и романы
Под всхлип фамильного дивана.

Семья, как тыл… Вернее – крепость,
Где не заметишь ты нелепость
Прошедших лет на жёлтых фото,
Под слёзы дряхлого Эрота.

Семья, как тыл. И, слава Богу,
Что в рай утеряна дорога.

2002



Бывает по-мужски невыносимо,
В рулетке сердца – суета.
И снегом взмылены равнины,
Злой дворник чинит флюгера.

Сквозь жизнь – слепое вдохновенье,
Перчатка с веером из рук.
Мадам достойна утешенья,
Немая сцена – смех подруг.

А может просто платье сбросить
И встать под душ, чтоб вырасти в цене.
В гостях юнец казался слишком скучным,
Свой поцелуй, забыв в вине.

Всё - бред! Назавтра станет прозой!
Я выигрыш вымолю улыбкой «на ура».
Вот только чахнет в одеяле роза,
И зеркало, побитое помадою пера.

1999
О ком ты думаешь сейчас,
Когда померкли все лампады.
И лишь любовные фанфары
Колышут шторы лунных фаз.

Ведь те, которые не спят,
В реке природного броженья,
Мудры, гармонией забвенья,
Походкой шаткою утят.

Тебе не спится в темноте,
Нейтральность – кредо покрывала.
Оно хитрее с телом стало:
Теплом польстило наготе.

Что обессмертило сомненья?
Беспечность в прорезях глазниц.
Ты воскрешаешь сбитых птиц
Улыбкой детского сомненья.

Узнать, куда они летят,
Назад, к мерцанию заката?
Дитя сквозь время будет радо
Соседству в сотни райских ватт.

2000

















ЗЕНИТ ЛЕТА

«Мне не хватает тебя».
Что за сентиментальность,
Сегодня – не жёлтые листья сентября…
И город стал чужим,
А был приветливым прохожим.
Мы жизнь скамейкой подытожим,
Что не сойдется, – отдадим
На откуп серым воробьям,
Когда поют они: «Ням-ням».
И отдыхающим в тени
Так важно думать, что в душе – снегири…

На нашем месте пропадают без вести,
Утомлённые солнцем и чем-то покрепче,
Двое рабочих там спят,
Потому что во сне легче
Признаться жизни в любви.
И трусца за пивом превращается в нечто
В театре зашторенных глаз.
Они совсем не знают нас.
Их вспоминаем мы за чаем,
Подсыпать сахар забывая,
В бокал друг другу с ядом плоти:
«Вы здесь проездом, хоть живёте»…

Грустно ли тебе? Всё это приснилось?
Ночь в туманном серебре поездом искрилась.
Запах вьющихся волос, в голове – вопрос:
«Кому отдавать нежность,
Что в сердце кустом из роз»?
Исчезнуть отсюда, наплевав на дела,
Как немытую посуду, оставленную навсегда…
Без тебя скучаю,
Тучи - в шрамах от дождя,
Завтра уезжаю!

1998




Той, которую люблю
Лишних слов не говорю,
Ничего не обещаю,
Но за плечи  обнимаю.
И беру с собой в полёт
Пусть никто нас не поймёт!
Почему парим мы вместе?
Отчего едины в жесте?
В колыбели наших губ
Народится лет уют.
И звездой на небосклоне…
Мы со смертью не утонем.
Мы оставим на земле
Крик младенца на заре.
Он не вспомнит наши лица,
Но к нему весна примчится.
И на свете лишь одна
Будет век ему верна.

2000


Вот ты садишься предо мной,
Пронзаешь взглядом незнакомки.
Наш рефери – стакан с водой:
Он жажду губ познал ребёнком.

Ты всё твердишь, что жизнь – игра,
Заветный жребий вверх кидаешь…
Но в потолке была дыра,
Как в небе звёздочка без края.

В ва-банк - скорей! Иллюзий плавки
Нам проповедуют лишь сон…
Халатик, стоптанные тапки –
Остывший юности бульон.

И над поверхностью стакана
Возник согласия туман…
От обоюдного обмана
Родился грешности Икар.

1998
Ещё светло, ещё тепло,
Вновь создаю богиню в раме.
А с крыши небо протекло
И флора золотит твои сандалии.

Пока покой – вдвоём с тобой.
Еще не греют пальцы губы.
Лоза к нам тянется с росой,
Боясь погибнуть от простуды.

Ещё стремимся на песок,
Но в море – больше ни ногою,
Оно щекочет за висок,
Флиртуя с мрачною грозою.

Пока не будем вспоминать,
Что мы расстанемся навеки,
Что слёзы станут высыхать,
Как только канет память в веки.

1999

Вера в счастье так ранима,
Как старинная картина.
Деформация с годами –
Не в раю, под небесами.

Вера в счастье хрупка
До мобильного звонка.
Ждать, готовы до могилы
Ту любовь, что дарит силы.

Вера в счастье так прекрасна,
И измены не напрасны.
Но не деньги и не званья
Не утешат дум страданье.

Вера в счастье, всё же, - комикс,
В ожидании часа «икс».
Мир к иллюзиям приник,
По стандарту – брачный оттиск.

2001
Июль. Жара. Куда податься?
Все планы пропиты давно.
В любви беспечно признаваться,
Но ставить чувства на «ZERO».

Один. «Тридцатник». На распутье.
К чему мечтами досаждать?
Нести красавицам искусство,
Цветы увядшие писать?

Померкли краски на палитре.
Чуть тронут кистью жизни холст.
Смерть насмехается: «Все примут
Сырой врачующий погост».

Вдова, вдовец… один конец!
Но что-то всё же заставляет
Внимать биенью двух сердец,
Бежать уверенно из рая!

2001


Помни, меня таким –
Пьяным, в тебя влюблённым.
Помни меня больным –
Взглядом твоим вдохновлённым.

Помни, меня спустя,
Когда подрастёт ребёнок,
Твой, от любви шутя,
С тем, кто не будет дорог.

Помни, поскольку мне
Ты дорога любая.
Что – наяву, во сне
Вряд ли случится с нами.

2001




В Москве – туман,
В Петербурге – дожди.
Опрокинь свой стакан,
Новой встречи не жди.

Вымеряя следы,
На ветру в тротуарах,
Мои письма прочти
При мигающих фарах.

Время скорчилось в камне,
Сфинксы строят гримасы.
Ты у врат вечной тайны,
Руки греешь у кассы.

Пара мимо пройдёт,
Поцелуй обнаружив,
На душе – гололёд,
И коньяк мыслям нужен.

Не легко разобраться,
Мир расставить по полкам,
Чтобы дети, смеясь,
Растаскали по ёлкам.

Кадры жизни грустны,
И абстрактны до боли.
Всем дожить до весны,
Чтоб сыграть в новой роли!

1999












У человека есть перо,
Ещё – адамово ребро,
Ещё – потёртый календарь,
Где дата смерти, как фонарь.

У человека есть штаны,
На них – название страны,
Где, всё ж, живёт его любовь,
Где бьют, не целившись, под бровь.

У человека есть порыв,
Но чаще ночью нервный срыв,
И кружка пива натощак,
Чтоб усыпить кураж атак.

У человека есть еда.
Целебна в кухне суета.
И просвещённый ресторан
Не оторвёт его карман.

У человека есть кровать,
Где мёртвым хочется поспать.
Где искушение во сне
Приходит чаще по весне.

У человека есть строка,
Чтобы успеть черкнуть «пока!»,
Чтоб опоздать, поставив знак,
Поскольку будет всё не так.

2000












Кто тебя услышит?
Может быть звезда
Голову остудит,
Вставив облака.

Кто тебя полюбит?
Может та мадам
В очередь запишет,
Выдав двести грамм.

Скажет, что не любит,
Но зовёт венчаться.
Одному не стоит
С печкой обниматься.

Кто тебя утешит?
Утром почтальон.
Письмами завалит,
Все кидай в огонь!

Кто тебя накормит
Снегом обещаний?
Притворяться тошно
Выборы задами.

Кто хотя бы вспомнит?
Друг в кафе у моря.
Юность не восполнить
Рюмкой даме вторя.

1996












Наши удачи,
Мечты и тревоги
Богом заштопаны,
В призме дороги.

Скитанье фантазий,
Предчувствий и болей,
Случайных свиданий,
Несыгранных ролей.

Всё – в куче. Грохочет.
Мельканье в пожитках.
Как куклы хохочут –
Герои на нитках.

Любовь, как орудье
Вонзается в пах.
Все –жёны, все – мужья,
Но похоть в глазах.

Треть жизни - в постели.
И точка контракта:
«Цветник монумента
Убитого завтра».

1999

















Ласку пить мне хочется:
Сердце пляшет твист.
Я слагаю почести
У колен твоих.

Милая, желанная,
Я тобою жив.
Пляска неустанная,
Юбка –белый стих.

Надкушу, как яблоко,
Чтоб струился сок.
Без дождя из облака
Гнётся колосок.

Исчезать не хочется
От зовущих глаз.
Нежность многоточия…
С мёдом на устах.

Тень причащённая
Ласка хрупких рук.
Ты – всегда желанная:
Люб или не люб.

Если дышат свечи
В зеркале ночном,
Значит, будут встречи,
В дружбе мы с огнём.

1999












Чуть дышит ночь в зрачках усталых,
Ютится в комнате душа.
Воспоминанья – иногда,
Но лгу… сегодня мучат часто.
Со мной в родстве ночной фонарь,
И небо – в звёздах как букварь.
Смотреть услужливое фото,
Срывая памяти листок,
Так тяжело… Минорны ноты
Приспущен родственный флажок…

Не спится в неге внутристенной,
Обои выцвели давно.
Мы укрываемся в кино
От перепадов сокровенных,
И в притесненьях техногенных
Вновь уповаем на вино.

Вокзал венчает перемены,
Глаза, прикрывши на измены.
Открытки с видами романов
Сулят нам пепел личных планов.
Огонь затих, и может быть туман,
Как хитрый призрачный наследник,
И как нетрезвый собеседник
Покажет строк моих изъян.
Подставь для нежности стакан…

1999














КОЛЫБЕЛЬНАЯ СЕБЕ

Ну, вот и ночь. Пора сознаться,
Что ты в постели одинок:
Какой ни делал бы рывок
К любимой…, нужно распрощаться.

Дела дневные – на бочёк!
И дёрнув ручку туалета,
Выходишь в космос с того света,
В земной спустившись бардачёк.

Себя теряешь и находишь…
В объятьях дамы заводной,
Она балуется с тобой,
И будто рад, глаза отводишь.

Разлив кармический запас,
Ты подливаешь в раны водку,
И в предвкушении вольной фотки
Стремишься взглядом в женский таз.

Ушли года, как в день рождения
Уходят старые друзья.
Ты сделал всё, чего нельзя,
Но всё ж далек от искушения.

Наутро грянет просветление,
В темнице черепа – погром.
Так наслаждайся божьим сном,
В нём – клоунада, без сомнения.

2002










В твоих глазах бушует пламя,
И нет прекрасней языка!
Я усмирю огонь губами,
Упав в сугробы бытия.

Кровать – Эдем. Пусть одеяло
Отпустит нас в беспечный путь.
Сегодня мне яснее стало,
Что годы можно обмануть.

Мы в поцелуе мир надуем,
Воспев иллюзию вдвоём!
Постигнув космос, мы уснули,
Послав Амура за вином.

А он, подлец, все стрелы пропил,
Но континент «Седьмой» достиг,
Вернувшись, он всё сразу понял,
Ребенка нам представил лик.

2002

Ты меня любила,
У крыльца ждала.
Ты о всём забыла -
Брошены дела.

А погода – мода,
Ветер поднялся.
И каприз природы -
Дождь, как из ведра.

Закатилось солнце,
Звезды расцвели.
Покатились слёзы,
Щёки извели.

Я к тебе не ехал.
Я порвал билет.
Ты меня любила…
А под утро – нет.

2003
Резвится ночь пред расставанием,
Под лёгкий взгляд негодования
Испепеляющих поступков –
Ты наполняла горечь кубков.

Отныне – нравственно свободны,
Но можем встретиться в метро.
Разбиты нежности бинокли,
Но, слава Богу, есть вино!

Тебе – приятны эти строчки,
Они приветствуют финал.
И в память с розовым платочком
Уходят плавно в зимний сад.

Стекло автобуса – галантно
В скитаниях сотканных дорог.
Ведётся поиск постоянный
Пустых желаний и тревог.

2001

Никуда не спеши,
Отложи все дела.
Душу дум опиши -
Скарб страстей и добра.

Пальцы, ребусы букв,
Белобрысый экран, -
Виртуальный приют,
Панацея от ран.

Рифма пусть погрешит.
Музе в семь на приём.
Стих в бокале шипит.
Проза - в связи со льдом.

Вот и всё! Лист в печать!
Беловой экземпляр!
Только вот не продать
Этот странный товар.

2003
КОДА

Вот и все мои песни
В снах тобою отпеты.
На бумаге под Пресли
Не закончить сонеты.

Вот и все мои чувства
Передали по кругу.
Дальше – бред, не искусство,
Плагиаты без чуда.

Вот и все мои грёзы –
Дань цветущему саду.
От серёжек с берёзы
Слышен голос: « Не надо».

Вот и все игры детства
Отпечатаны в веки.
Так вливается память
В пересохшие реки.

Вот и все монологи.
Я старался расслышать…
Наплевать на итоги,
Раз успехи не дышат!

Вот и всё изменилось.
Остаётся улыбка,
Чтобы вновь не явилась
Без желания рыбка.

2001










А когда-то мы сидели с тобой одни.
Шёл дождь, как из ведра, выплескивалась рыба.
И нам было всё равно, если бы
Вошёл кто-нибудь безразличною глыбой.
Мы не стали бы останавливаться,
Посередине вечной дороги…
Я тебе обязан многим.

Понёсся год. Вот ты язвишь передо мною,
Дама печального опыта,
Пресытившись игрою.
На лицо постоянно сползает маска,
Но глаза всё равно провоцируют.
Ностальгический стук в висок.
Пальцы, так нервно, всё время вальсируют.

Обернувшись назад, в эру выцветших ватт,
На премьерный спектакль рассесться в последний ряд.
Туда, где лил дождь, не как всегда –
Под лёд просилась рыжая вода.
Как листья бесились в молитве скитаний,
Они неслись туда, куда не могут сани.

Под брызги шампанского той ночью выпал снег.
Я не узнал тебя, но замедлил свой бег,
Признавши вкус к жизни,
Прошедшей в делах безвозвратно
Сквозь вереницу тонущих лет…
И кадры в сознании помчались обратно.

1998












ПРОРОЧЕСТВО ОДНОЙ ДЕВУШКЕ

Стать женой! Одной на кухне
Целый день безвинно пухнуть.
Твой мужик сыт до отвала,
Лицезреть в постели сало!

Платье сшить, и, в выходной,
Выйти с миленьким в запой!
И самцов голодных взгляды
Пробуждать ты будешь рада!

Твой ребёнок инфантильный,
Будет петь о жизни стильной.
Алкоголь, тире наркотик
Поглотит его эротик!

Мама будет доставать.
Ласки станет не хватать.
Но начать игру сначала
Станет трудно без причала.

2002


ФИЛОСОФСКОЕ

Сколько спермы утекло
Из штанов людей впустую!
Я за жизнь проголосую,
Не смирясь со смертью, до
Той минуты неизвестной,
Той любви могильно крестной.
Призрак девушки с косой
Тело выскоблит землёй,
Чтоб не двигалось, смирилось
И душою умилилось.
Та поднимется на небо
От вина и корки хлеба:
«Погниёшь и погрустишь,
И меня за всё простишь».

2003
Вот и кончилась осень.
Чёрте где – журавли.
Только редкая проседь
На могилах листвы.

И морозец травинку
Лишь чуть-чуть прихватил,
Перекрасив ей спинку,
Гибкий стан подсушил.

Небо серое в доску!
Как и в прочем страна.
Всех одела б в полоску,
Но, как баба, слаба.

Без конца и без края
Наливает народ.
Не желает он рая,
Наполняет живот.

Если есть зазеркалье,
То оно точно –здесь.
Вряд ли - Бога ваянье
Если честно…………

Вот и осень сбежала,
Лишь поправила шарф,
Башням скисшей державы
При кремлёвских сетях.

2003












Хотя нужно делать
Какие-то дела,
Я сижу и молчу –
В основном про тебя.

За стеклом – суета:
Хор болтушек без сна.
Без тебя – пустота
Бестолкового дня.

Сквозь табачный конверт
Не замечу огня.
Дом напротив померк,
Все не сделав дела.

Хоть судьба - не ходьба,
Бег по кругу – к греху.
Потерял я тебя
В русле поиска Лу.

Вероятно, ты спишь
Или книгу обняв,
Всё героя винишь,
Трепет дамы поняв.

Мой предутренний смех
Пусть ужалит твой сон.
Ведь любовь, как орех,
Угадай, что потом.

2001












Пальцы всё смеются,
А глаза грустят.
Вместе подерутся,
Душу теребят.

Память - не пластинка,
Всё же заедает.
Холст мудрее снимка,
Краски отлетают.

Фраз пустых парады -
Уши опечалены.
Мне сулят награды:
По весне – проталины.

Люди камнепадом
Под кресты ложатся.
А под рыхлым небом –
Тучки провокаций.

За стеклом не птицы.
Проржавели трубы.
Влажные ресницы
Насыщают губы.

Мир любви измерян
Дудкой автомата,
Но инстинкт сплетений
Крепче сопромата.

1996












МЁРТВЫЙ СЕЗОН

С неба – мука
В дрожжи земли.
Тесто в века
Боги внесли.

Срез дня короче,
Слиплись все ночи.
Больше проформа
Спячка, как норма.

Скрыло, сковало,
Отлепетало.
Что отцвело,
В лед запекло.

Лица закутаны:
Вьюгой запуганы,
Но сквозь замочки
Теплятся строчки.

Скользко, опасно,
Падают ясно.
Им передачу
Купят на сдачу.

Любят попутно,
Негерметично.
Круглогодично
Сердце вторично.

Мнут каблуками
Принцип соседства.
Грезят мечтами
Не без кокетства.

Комкают детство
В снежные бабы.
Ставят на место:
В генах – прорабы.


Мухой походка –
Памяти нотка.
Время охоты –
Жёлтое фото.

Ждут, не дождутся,
Душами трутся.
И с потеплением
В ход - искушенья.

2000



Наконец то – весна!
Тридцать с чем-то попытка
Не сойти вновь с ума,
От идущей с улыбкой.

Жизнь вдвоём – не сюжет,
А роман без развязки.
Сколько светиться лет
В окрыляющей сказке?

Ртом свободы глотнуть,
Не в единственном роде.
Одному не уснуть
При чудесной погоде.

Слава Богу, - нет сна!
Всюду – ты, неустанно
Гравируешь: «Весна!
Что игриво – желанно».

2003.








ПАМЯТИ А. БАШЛАЧЁВА

Сделав дело, подокольник, как скольжение трасс,
Он шагнул из окна, надоевший перрон, ведь земля –                низший класс.
Мы больные цветы, долго вянем меж зданий.
Хороводы речей, тонны воска в могильной ограде.

Жизнь не стоит монет, чтобы почестей ждать.
Ради вечной постели всё придётся отдать.
Сбросит скорость нельзя – пьяно-ржавая осень.
Горизонт и разбег. Ринг. Нокаут в двадцать восемь.

Слишком сдавленный нерв не совьётся в канат.
И приходится пить похотливый закат.
Его мысли под винт очумевшего шара.
Ведь иконы из детства – есть единая космоса тара.

Кровоточат ночью струны по любимой,
Но впрягаться в звёзды, всё равно, что бродить по минам.
Разрывая пространство сквозь телесные своды,
Он не мог остаться в нише, потакая капризам моды.

В церкви ноют молитву: «Он – изгой, это – грех…»
Но его колоколец распознал в смерти клоуна смех.
Талым снегом покрыты, в небе – песни, как святцы искрятся.
Им завещано дело – странным плодом в умы прорываться.

1997














СТРАННЫЙ МОНОЛОГ

Жизнь – божественный погром.
Да не вся печаль – в облом!
Кукловод запутал нити:
«Смерть познайте и летите!»

Я ж сквозь солнце подсмотрю,
Что в божественном меню.
Расфасованным во гроб
Не состарят мысли лоб!

Жировые иждивенцы!
Плоть пакуйте в полотенца!
На политику молитесь!
Размножайтесь и делитесь!

Стройте бани и публички!
Пар – души анатомичка!
Пейте спирт, когда вас много,
Вплоть до первого сугроба!

В рай толпою не ломитесь,
Созерцайте и дивитесь!
Всё подвержено гниенью,
Что имеет день рожденья.

Искушение – благодать!
И награда – роскошь дать.
Одиночество усвоить
И хоть что-нибудь построить!

Ад – лекарство, очищенье
От прижизненного тленья.
Бытию не поклоняйтесь,
Скарбом духа причащайтесь!

2001





СЛУЧАЙ В ДУШЕ

Мыло, душ, сестра – мочалка,
В ванне девушка – княжна.
Томный пар, воды не жалко.
Медитация - до дна.

Кольца сняты, но одно,
Что любимого подарок,
Душу греет, как вино
С головы до самых пяток.

Не случайное соседство:
В пене – мыльное броженье.
Кожа нежная, как в детстве
Не заметит огорченья.

Соскользнув, подарок сгинул,
Как прилежный водолаз.
И теперь его гранд статус –
Трубопровод без прикрас!

Что за тем? Печаль да слёзы,
Золотое ведь кольцо!
Зарумянили вопросы
Её робкое лицо.

Знак, не знак? Грызут сомненья:
Может он её покинет?
К расставанью, иль к измене?
Его чувства в лёд застынут.

Как ни думая, ни гадай,
Но колечко не ответит.
Так цвети! Не увядай!
И Эрот твой буй заметит!

2002





Побудь с собой наедине,
Поскольку город – в суете.
Поскольку женщины в постели
Своим желаньем надоели.
Поскольку пьянство и беспутство
К тебе как лошади несутся.

Побудь с собой наедине.
Идеи – братья тишине.
Ещё сквозь ум сочится время,
Ещё не вывернута шея,
В попытке выпрыгнуть в окно
На переезде: «Сон – вино».

Побудь с собой наедине.
Замажь безликую картину!
Повесь на сгорбленную спину,
Пройдись со флейтой на заре.
В безликих тусклых тротуарах
Подметь трезвеющих икаров.
Хватай перо! Чернила - в бегство!
Создай куплет, впадая в детство!

2000


Порадуй чем-нибудь себя!
Пропей скорее якоря.
Воспой гипотезу волны.
Сотри понятие страны.

Ты прозу жизни за мечты
Пиратом в море утопи.
Почувствуй воздуха вино,
Забудь про бренное бельё.

Раздень, скорее всю печаль,
Разбей ей маску, как фонарь.
И помни: «Ты - плевок природы,
Тебе плевать на счетчик годы».



Хоть бытиё – немой таксист,
С ним лучшей песней поделись.
Там смотришь – финиш, и смеясь
Чело обнимет сука грязь.

Пока, что есть иной контракт:
«В постели с женщиной», сей факт,
Ты отрицать, никак не станешь,
Иначе с грёзами увянешь.

2000


МЫСЛИ НА КУРОРТЕ

Время плавиться на пляже,
Пиво пить, глазеть на дам,
Изнывающих под солнцем
В соблазнительных трусах.

Долг, мораль, семья и дети
Отошли на задний план.
Будь один на этом свете,
Так как масса – балаган.

Поражения и драмы –
Раздуваемый поп корн.
Время метит сердца раны,
Разрывая сети норм.

Вновь плыви до горизонта.
Промахнёшься – не беда!
Даму ты спасешь от шторма.
Благодарность – не сума!

2001







В офисных креслах
Легко войти в заблуждение.
Покурю с крыльца,
Увижу видение:
К небосклону прижалась ты.

С утра улыбаюсь кентаврам,
Бинтую ботинкам виски.
Умоюсь невнятным «до завтра»,
Не оценив степени риска
Подземных вод твоего лица.

Прыжок на перрон - в оба конца
До одноимённого облака,
Деревья от ветра танцуют «ска».
В накипи луж – венчальные кольца.
Ты пишешь на бутерброде: «когда».

Серьги женщины – античные весы,
Отсутствие рецепта красоты
Не отменяют груди-заката.
Попрошу у порванной струны
Безвозмездного плавания скул младшего брата.
Чтоб губы встречных нежных фар
Не стали б поводом возврата.
2001


Смерть – дурное испытанье
Для скорбящего юнца.
Память крутит без конца
Кадры жизни с притязаньем.

Годы сплавились в свечу
Между рук оледенелых.
Тереблю я их несмело,
Обеднев, другим живу.

Ты свободна, как синица.
Возвращение. То – в снах. 
Ты оставила лишь прах
В вазе глиняной ютится.
2001
Подойди поближе.
Никого не видно.
Там вдали – мы же,
Выглядим невинно.

Фотографируешь счастье?
Не говори мне его координаты.
Губы на запястье.
Как огни, тенью лохматы.

На твоих плечах – скатертью отметки –
Бесприютные парашютисты в белом,
Как снайперы кольца, в ладонях – виньетки.
Плавят признания горячим мелом.

Раз бесконечность в гостях,
Взгляды с экрана разуты,
Мы выпадем снегом в соседних областях.
Бабочка скрасит прощания путы.

1997



Осень. Судороги листьев.
Подражание закату.
Лес унылую сонату
Низвергает до земли.

В лужах лета трубачи,
Отморозили скелеты.
Но румяны, как котлеты
У хозяйки на печи.

И смазливые дороги
Приглашают в слякоть ноги.
Затяжное покаяние –
Приговор: в снегах скитанье.

2001
 


ПОСВЯЩЕНИЕ ДРУГУ

Не язви, мой друг, Денис,
Не спускайся с фигой вниз.
Под землёй – небезопасно:
Там – ни пасмурно, ни ясно.

Жизнь похожа на блондинку?
На шатенку? (Хочешь финку?)
Звук истерико-влекомый.
Всё до чёртиков знакомо!

Вечный бал до исступленья,
Но душа летит из тленья!
Видишь свет за горизонтом?
Устремись к нему без понта!

Вера – высшая любовь.
Распрями ухмылкой бровь.
Набери грибов терпенья,
Верь в духовное броженье.

Кокаин заменит сахар,
Отдадим его монахам.
Устремимся к дамам в келью,
Пресечём мы их безделье!

За грехи нас не накажут,
Нам спасибо даже скажут.
Ведь рождение продлевает,
Что со смертью убывает.

2001










ПРОЦЕСС

Вечер. Водка. Тишина.
Стол. Стакан и лист.
Я – один, со мной – душа
Окунает в мысли кисть.

Я ловлю пару фраз,
Предлагаю дружить.
Предрассудков маразм
Им желаю забыть…

А затем вокруг них
Затевается спор:
«А красив ли верлибр,
Если смысл хитёр»?

Ветер – мой адвокат,
Не допустит гостей.
Личный список утрат
Мне положит под дверь.

Я под утро очнусь,
Пульс хмельной от тоски.
И конечно вернусь
В быстротечность строки.
2001

Смерти нет. Что ж, – Слава Богу.
Собирайся по грибы,
В змеевидную дорогу,
Всё дурное отложи.

Смерти нет. Рука девичья
Каменеет без тепла,
И листая книг страницы,
Не уймётся до утра.

Смерти нет – отсюда войны,
И пленение судьбы.
Неизвестность – возле поймы
Вечно тлеющей звезды.
2003
ХУДОЖНИК

Написать попробуй зиму.
Снег – загадка для творца.
Свет изменит всю картину:
Тучи, солнце – без конца.

Руки стынут, мёрзнут уши.
Нос сосулькою обвис.
Хорошо бы бить баклуши:
Море, пальмы… плавки – вниз!

В белом – крыши и деревья,
В белом – травы, фонари,
Я проснулся в предвкушенье
Снега, отпрыска зимы.

Оценивши прелесть жизни,
Дал камину с вилкой ток.
Чай поставил, вдохновился,
За окошком – чистый холст.

Пожалей маляр бумагу.
Мысли делом испытай.
Пригласи людей ватагу.
Мысли разные узнай.

2003



Кто сказал, что время – деньги?
Деньги – чёрная дыра.
Жизнь влетает всем в копейку,
Цифр нелепая игра.

Экономика на нервах,
Где главенствует расчёт.
Распродажа – та же стерва.
Скидка манит, но не ждёт.



Как копилку мы квартиру
Наполняем круглый год.
Но комфортную пальмиру
Смерть в мгновенье разобьёт.

Искушают магазины –
Разбегаются глаза.
Дальновидные витрины
Рот взломают кошелька.

Силиконовая грудь
К счастью вам укажет путь.
Но духовных нет протезов
От мещанских полонезов.

2003


«ДЕ КОКТЕБЕЛЬ»

Когда в твоё я день рождения
Цедил вино «Де Коктебель»…
В горах послаще опьянение
И соблазнительней постель.

Папаня, дочь залицезревши,
Бросает взгляды на поднос.
Припоминает год прошедший
И…у него краснеет нос.

Он пьёт за тропы похождений,
Ведь дочь взрослеет на века.
Жена посмотрит с удивлением:
«Тебе давай ещё сынка»!

Я пью, сорвавши полушубок,
И горло жжёт «Де Коктебель».
Волна спасительна. Мой кубок
На дне укажет, где постель.

2000


Ты - на другом конце земли,
Где джинсы – модные трусы.
Меня, забывши в одночасье,
Бросаешь взгляды, словно снасти.
Смеёшься ливерным ковбоям,
Их, охлаждая мысли в море.
Приподнимая горизонт,
Порыву страсти даришь зонт.

У изголовья своего
Листаю волосы-страницы.
Волна им ночью не приснится,
Хотя пустыня – бытиё,
Оно комфортное панно
Всем нашим кухонным мечтаньям,
Где на амфорах мирозданья
Мы пунш меняем на вино.

Ты - на ином конце земли,
Где мысли телу не важны,
Танцуешь завидно в кафе,
Забыв про кисти и «ФЦ».
На побережье балаганы
Тасуют томные обманы.
Поэты замерли от торсов,
Грехов пленительны вопросы.

2001















ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Как нирвана вся квартира,
Гости столик опыляют:
«До упаду пьём за Мира»!
Водка разум соблазняет.

В общем, полный декаданс.
Пододвинь поближе блюдо!
Слева близится десерт,
Справа – куры «Не отсюда».

Ты ласкаешь трезвым взглядом,
Вдохновляешь чей-то тост.
В отутюженной помаде –
Эрогирущий психоз!

Знаю, что с тобою делать:
«Эту крепость надо взять»!
Проводивши до сиденья,
Нежно талию обнять…

Сбережём на кухне скатерть
Для влюблённых под столом.
Мы закрылись в ванной на фиг,
Стыдно слышать, что потом…

Я беру тебя, я смею
Провоцировать шутя.
Наши ласки обнаглели,
Всюду можно, где нельзя…

Мы расстались лишь на утро –
Вечно бренные дела.
Ты прочла мне «Кама сутру»:
«Через девять, жди дитя».

1999





Засыпай, моё плечо
Всё тебе отдаст тепло.
Ты училась и устала,
Спрячь все знанья в одеяло.

Будет день, лучами солнце
Обовьёт твоё оконце.
В небе крутятся снежинки,
Пропоют зимы пластинки.

В дом войдут уют и счастье,
Торт внесут и скажут: «Здрасьте»!
Свечи спальню обогреют,
Мило окна запотеют…

Я приду тебе из сказки,
Твои губы примут ласки.
Станет вольно нам, как птицам
Без понятия границы.

2003

Над столицей бледнолицей
Зависает беспредел,
Предлагая всем забыться,
Подсыпая в ноздри мел.

Что за складки! Чем не скатерть?
Снег – сугробов кутюрье!
Будь в мороз, как открыватель,
Гололёд – твой шансонье.

Хлопья первого свиданья –
Твой букет – в витрине льда.
Моден смех от осязанья
И сознанья: «Жизнь – вода».

Эх, зимой – не захлебнутся!
И дождавшись, рвать в кино!
Чтоб в тепле вдвоём очнутся:
«Ах, зачем на нас пальто»?

1999
ФОТОГРАФИИ

Фотографии в альбомах:
«Мы со смертью не знакомы».
Было мило, время смыло
Теоремы… аксиомы…

Птичка к нам не вылетает,
В небе плёнки проявляет.
Пожелтевшие, как листья…
Жизнь в гербарии ютится.

Чёрно-белые, цветные…
Мы теперь – совсем иные,
Как монетки собираем,
Долго клеим… отдираем.

Рвём судьбы воображенье,
Вряд ли сбросить напряженье
Лет, поставленных на полку
И истлевших втихомолку.

Бусы прошлого. Цепочки.
На спине – скупые строчки:
«Милой с нежностью, на память»…
Подпись. Дата. - Не исправить!

Позы странные смешные:
Свадьбы, дети… всё чужие…
Кто в пути, а кто – в могиле.
Вместе – намертво живые.

2001










СОДЕРЖАНИЕ


ПРОЩАНИЕ С РАДИО   1
Пока не покинули дерево листья  1
Зима в России прописалась, Натали   2
Рождество. Спокойной ночи   2
Париж, по-прежнему, стоит   3
ПЛЯЖ   4
Вот и ты охладел   4
В МЕТРО   5
Я люблю твои глаза   6
СВИДАНИЕ   6
ОФИЦИАНТКА   7
В моей постели холодно   7
День удаляется на отдых   8
Любовь – божественный наркотик   8
САМОУБИЙЦА   9
Ты измены мне простишь   9
Когда ты вернёшься ко мне?   10
СЕССИОННЫЙ СТУДЕНТ   10
Она раскрашивала жизнь   11
Звёзды ночью скрывают усладу   11
Два сердца взяты в плен   12
РАЗМЫШЛЕНИЕ НА ШОССЕ   12
Ночной кошмар – финал любви   13
ОСЕНЬ В КРЫМУ   13
ПЕСНЯ ЖДУЩЕЙ ЖЕНЩИНЫ   14
ПАМЯТИ  К. ПУРЦХВАНИДЗЕ   15
ПАМЯТИ ВЕСНЫ   15
Не меняется ничего   16
Перед вашими очами   16
ПЕРСПЕКТИВА   17
Обнимаю тебя, непонятно зачем   18
Когда за праздничным столом   18
ВЫХОДНОЙ   19
ОКТЯБРЬ   20
Зима к весне ревнует солнце   20
СНЫ   21
ИНСТИТУТ   22
КОНЕЦ   23
МАМЕ   24
СТАРОСТЬ   24
Той, которую встречаю   25
ПОЛНОЛУНИЕ   26
Итог отчаянных дождей   27
ВЫБОР ПУТИ   27
На ладонях – плед дождей   28
Пушкин, Пушкин, как тебе   28
Жизнь проходит, не допето   29
Весь день любуюсь я в окно   30
Осень с трепетным лицом  30
УГОЛ   31
Чаша с кофе приютила взгляд   32
ПОВСЕДНЕВНОСТЬ   32
Спи, Наташенька   33
Грибные места – ненасытная юность   34
Хорошо, сидя в сортире   34
Ты молчишь царицей на стуле   35
КУЛИНАР   35
В побледневшее утро я любуюсь туманной тобою   36
Вечное дознанье   37
Русская женщина   38
В КАФЕ   38
БЕГСТВО В ПАРИЖ   39
В знойный вечер мы с тобою   40
ОПРАВДАНИЕ   40
Признание в любви… а дальше – пустота   41
Вы снились мне за облаками   41
МОБИЛЬНЫЕ   42
Когда я тихо умирал   43
На ней была пижама   44
Поскольку ты мне позвонила   45
Идут замедленно часы   46
ДВА ПИСЬМА   47
Лета середина   48
Люби его, всегда, всегда!   48
Когда счастлив   49
НОСТАЛЬГИИ НЕТ!   49
Ты так серьёзна   50
ТАНЕЦ ВЕРНОСТИ   50
Поскольку некому писать   51
Две чашки кофе и… полёт   51
МУЖИК И ГРОБ   52
И с камнем на шее   53
Под московским дождём – черепахи зонтики   54
Бери машину, приезжай   54
Пять часов: туда обратно   55
СОТОВЫЙ МОНОЛОГ ЖЕНЩИНЫ   56
КОЛОМНА   57
В мечтах, без видимых причин   58
Фортуны танец неуклюжий   59
Я сжат и сбит со всех сторон   60
Покатилась   61
Не спится, надо всё забыть   61
Грудь твоя была игрива   62
Пытаюсь вложить мемуары   63
В соты памяти на мёд   64
Перед экраном, сидя ночью   64
Ночь стреляет наугад   65
Прощанье глаз   66
Мне лампа ночью очи гложет   67
Леди, вы на перепутье   68
АЛКОГОЛИК   69
Милая, не надо   70
За окном – метёт. Мороз.   70
Соседка моя – милая женщина   71
Бессонница. Болезнь. И строчки – невпопад   71
Пьяно-голая блондинка   72
Жизнь кончается, как книжка   72
Летает бабочка. Безвольно   73
ТЕАТРАЛЬНЫЙ РОМАН   74
Про секс в старом городе   74
ПРОЩАНИЕ   75
ПУТЕШЕСТВИЕ В АД   76
РЕЧЬ В ЗАЩИТУ ТУАЛЕТА   77
РЕШЕНИЕ   78
СОН ПРО АРХЕОЛОГА   79
Вдруг стало проще изменять   79
ПОСЛЕ   80
Февраль. Поддержанные розы   81
Вокзальные мечты   81
Зима вновь пускается в танец   82
Храни, о небо, этот взгляд   83
Среди минорной суеты   84
Мы были молоды и резвы   84
ОСЕНЬ   85    
ПОЭТЕССЕ   86
Стоишь и камни вверх бросаешь   87
БЕГСТВО НА ЮГ  88
Осень, ты – моя подруга   88
Остались только губы   89
Под рельсы кольца, подложив   90
ПОПУТЧИЦЕ МЕТРО   91
Твои нервные жилы   92
По гибким улицам слоняясь   93
ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ   94
Эта жизнь вколотит, детка   95
Сжевать вчерашний бутерброд   95
Осенняя пляска   96
Страсть улеглась   97
Обмани меня скорей   98
НЕБО. ДЕВУШКА. И ЛАЙНЕР   98
Семья как тыл. Ведь хорошо   99
Бывает по-мужски невыносимо   99
О ком ты думаешь сейчас   100
ЗЕНИТ ЛЕТА   101
Той, которую люблю   102
Вот ты садишься предо мной   102
Ещё светло, ещё тепло   103
Вера в счастье так ранима   103
Июль. Жара. Куда податься?   104
Помни меня таким   104
В Москве – туман   105
У человека есть перо   106
Кто тебя услышит?   107
Наши удачи   108
Ласку пить мне хочется   109
Чуть дышит ночь в зрачках одна   110
КОЛЫБЕЛЬНАЯ СЕБЕ   111
В твоих глазах бушует пламя   112
Ты меня любила   112
Резвится ночь пред расставаньем   113
Никуда не спеши   113
КОДА   114
А когда-то мы сидели с тобою одни   115
ПРОРОЧЕСТВО ОДНОЙ ДЕВУШКЕ   116
ФИЛОСОВСКОЕ   116
Вот и кончилась осень   117
Хотя нужно делать   118
Пальцы всё смеются   119
МЁРТВЫЙ СЕЗОН   120
Наконец-то весна!   121
ПАМЯТИ  А. БАШЛАЧЁВА   122
СТРАННЫЙ МОНОЛОГ   123
СЛУЧАЙ В ДУШЕ   124
Побудь с собой наедине   125
Порадуй чем-нибудь себя!   125
МЫСЛИ НА КУРОРТЕ   126
В офисных креслах   127
Смерть – дурное испытанье   127
Подойди поближе   128
Осень. Судороги листьев   128
ПОСВЯЩЕНИЕ ДРУГУ   129
ПРОЦЕСС   130
Смерти нет. Что ж, - Слава Богу.   130
ХУДОЖНИК   131
Кто сказал, что время – деньги   131 
«ДЕ КОКТЕБЕЛЬ»   132
Ты – на другом конце земли   133
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ   134
Засыпай, моё плечо   135
Над столицей бледнолицей   135
ФОТОГРАФИИ   136