Там

1

Там развязки долго ждали сказки,
И молчать им было не с руки.
Там не страсти завзрывали связки —
Юность, василиски-васильки...

2

Разговаривал всуе с березой,
Поклонялся распятой. Но дни
Исчезали то дымом, то грезой,
То грехом, что целует огни.

И они, эти вздохи и пеплы,
И они, эти карлы и львы,
Замолкали, ложились отпето,
Как цветы, как снежинки — во рвы.

3

Везде и берег, и река,
И женщина, и роза,
И алоклювая строка,
Впорхнувшая с мороза.

Святи ее, изображай
Другие строки подле:
А ведь они — ничто, раздрай
И отзвук преисподней!

А есть иная плоть и стать,
Душа иная даже,
Да разве ж Муза — этот тать —
Стихам ее покажет?

4

В ночь, когда поднимаются травы,
Говорящим сшивая уста,
Необъятней становится слава
Певуна, что гремит из куста.

Необъятней, всесветней, вселенней.
Вся — душа! Вся — в росе лепесток.
Звезды ей и кресты — по колени,
И течет бытие на Восток...

5

Там солнце, которому верю,
Не верит ни мне, ни себе,
Но лишь поклоняется Зверю —
Царю, палачу, голытьбе.

Там век все страшней и короче,
И много ли нужно ума,
Ни свет ни заря чтобы кочет
Окликнул вас, посох, сума?..

6

Что о тамошних знал я порядках,—
Боже мой, ну хоть ты пощади...
Вон сестра поднимает над грядкой
Тяпку —
                и приседают дожди.

Вон отец косит с вымахом стоны —
Молодые во мне зеленя.
В них же — свет! Из-под колкой короны
Неужели не видно меня?!

Отвечают: конечно, не видно,
Говорят, мол, не очень дрожи,
Ведь погибнуть совсем не обидно
От родной,
                беспощадной души.

7

Где падал в небо, будто в воду,
Где был орлом и был ужом,
Где в забытье, не зная броду,
Кричал свободе глин: «Ужо!» —

Там все на медь перекипело,
Определило цену — медь! —
Безделью песенки и делу
За плугом бресть или спохмелу
Белугой в пахоте реветь.