К утру Суламифи не стало

СВЯЩЕННАЯ ИСТОРИЯ
ВЕТХИЙ ЗАВЕТ.

Не устоял Элиав под взглядом Соломона:
Голову поднял. Глаза царя были страшны;
Он понял – его судьба теперь вне закона:
Выражение ужаса, его исказило черты.

Согнувшись, укрыв плащом свою голову,
Он выползал из комнаты, словно шакал,
Резко крикнул Соломон в его сторону,
Элиав остановился, побледнел, застонал.

Царь спросил его: «Кто принудил тебя?».
«Царица Астис», – Элиав в страхе сказал.
«Выйди, и чтоб я не видел тебя никогда,
Пусть тебя стерегут, скажи, я приказал».

По комнатам уже бегали люди с огнями.
«Теперь ей не поможет ни наука, ни Бог, –
Сказал врач. –  Жизнь можно мерить часам,
Когда меч извлечём, она тотчас умрёт».

Суламифь очнулась. С улыбкой покорной,
Прошептала: «Любимый, я хочу пить».
Не испытывал Соломон минуты подобной,
К губам воду поднёс,  жажду её  утолить.

Напившись воды, её голос тут же затих.
Она глаза свои взором обратила к царю,
И больше глаз не отводила от них,
Показав тем самым покорность свою.

Он всё стоял на коленях перед ложем её,
Не замечая - руки, колени были в крови.
Как не преодолимо сейчас было горе его!
Это всё, что осталось у царя от любви.

«Я так благодарна тебе, любимый, за всё,
За любови красоту, что была у меня.
Мой царь, сейчас разреши лишь одно –
Целовать твои руки, не отводи их ото рта.

Прошу, вспоминай изредка о твоей рабе,
О Суламифи своей, обожженной от солнца,
Я знаю любимый, это будет не трудно тебе,
Когда виноградник увидишь ты, из оконца».

Соломон ответил ей медленным голосом:
«До тех пор, когда люди любят друг друга,
Пока земля будет плодить зрелым колосом,
Лишь смерть нас спасёт от такого недуга.

Клянусь тебе Суламифь, что имя твоё
Будут в веках произносить с умилением.
И пока не перестанет биться сердце моё,
Ты моим была и останешься  успокоением».

Поцеловал Соломон её в не остывшие, губы,
Извлёк из тела меч, взяв на себя это право.
Усталый, на ложе рядом упал, стиснув зубы.
К утру Суламифи не стало…