Когда я была ребенком

Когда я была ребенком, я часто думала, что, если открыть вдруг дверь,
То можно поймать солнечного зайчика, а если там не заяц, а другой зверь,
Мышка или кошка или собака или птичка или рыбка или, наконец, блоха,
То не стоит сильно огорчаться, ведь любая зверушка не так уж плоха,
Если она, конечно, не будет уворачиваться и огрызаться.

Еще мне казалось, что если рассказать пятьдесят раз один и тот же стишок,
И при этом ни разу не сбиться, то, возможно, вырастешь на дюйм или на вершок,
Зависит, конечно от длины стиха, ведь нельзя же вытащить рыбку из пруда,
Да и бревно из глаза или синицу из куста , а тем более вырасти совсем без труда,
Хотя, конечно, лучше просто забыть об этом и спокойно лениться.

И, конечно, я была совершенно уверена, что стихи бывают самые разные-
Леденцовые, которые хрустят на зубах, и буквы в них синие и красные
И шоколадные,темные такие, вязкие, которые сколько ни учи, все не выучишь,
Про всяких там оленей и красоту и всякую ерунду, и их всё мучишь, мучишь,
Вместо того чтобы пойти и чем-нибудь интересным заняться.

И даже теперь иногда мне кажется, что, если закрыть глаза и заткнуть уши,
И выключить свет, и уйти куда-нибудь далеко-далеко,например, за пределы суши,
То еще можно увидеть этих зверей, ждущих тебя за так и не открытой дверью,
И услышать хруст леденцового стихотворения, если, конечно не поддаться неверию.
Главное только не слишком сильно при этом бояться.

Ведь, говорят, именно так от нас уходит жизнь: сначала закрываются двери,
Потом вместо шоколада на губах остается только привкус горечи и недоверие,
А после приходит знание, что сколько стихов ни рассказывай, мир не изменится,
И принц никогда не женится на Золушке, а Красная Шапочка вовсе не пленница
В тугом животе Волка. В общем, нет в жизни ни смысла, ни толка.