Он не любил, когда им восхищались?
А что тогда, скажите, он любил?
Его ведь нет.
А записи остались.
Есть улицы, которыми ходил.
Есть дом театра с ширмою, афиша,
Телёнок золотой и канотье.
Есть голос.
Я его всё время слышу,
Хотя и не Матьё и не Матье…
Есть добрый взгляд
Совсем не из-под лобья,
Как будто он и так всё говорит,
Как русское святое неудобье,
Российский доморощенный иврит.
Забыт?
Да нет, пожалуй, в нас осталась
И грусть от доброты и хромота,
Любви не проходящая усталость
И ласка всемогущего кота.
Залману Эфроимовичу Храпиновичу посвящается
© Copyright: Станислав Прохоренко, 2011
Свидетельство о публикации №111092301770
Свидетельство о публикации №111092301770
Рецензии