Иерусалим

На границе запада с востоком,
Где-то между небом и землей,
Дремлет он под неусыпным оком,
Город, мне назначенный судьбой.

На его камнях – столпотворенье
Языков, конфессий и веков.
На его челе – благословенье,
А в ушах – ветхозаветный зов.

Чуть повыше – своды мирозданья,
Небо здесь – почти достать рукой,
И плывут как облака преданья
В нем над Елеонскою грядой.

Здесь, когда-то к звездам улетая,
Вознеслась с Обещанной Земли
Песнь царя, на милость уповая –
Исповедь о крови и любви.

Прах твердынь, застывших над веками
Выжженной под солнцем желтизны.
Тени предков, павших не рабами,
В эту синь шагнувших с крутизны.

А в очах бездонных Суламифи
Песнь Песней черпает слова.
А к ногам возлюбленной Юдифи
Грозная прильнула голова.

Привели нас из тиши забвенья
Слышащие зов поводыри,
И нам голос был и откровенье:
Бог - Он не снаружи, Он – внутри.

То колокола, то муэдзины,
То шофара заповедь-призыв,
И вокруг – библейские вершины,
И Геенны Огненной обрыв.

А когда взамен дневного гама
Ночь взойдет над Западной Стеной,
В темном пламени восстанут тени Храма,
И пройдут пророки чередой.

Мудрецы толпятся здесь, как дети,
И руины чтятся как дворцы.
А оливы помнят все на свете,
Розы здесь – терновые венцы.

Всюду купола и минареты.
Тянут к небу руки над землей
Первые свидетели рассвета,
Давшие ей нимб, но не покой.

Между ними и моя дорога
Вдаль бежит под сполохи огня.
Жаль, я не умею верить в Бога,
Но, надеюсь, верит Он в меня.