водная эклога

Берег такой каменистый, знаешь?
закат на море . Вечное солнце садится
в воду, но ты меня понимаешь,
как это всё необычно. Когда волна снится,
с волной переходит на небо ибо
под тонкими пальцами солнца пряжа
морского гребня сходит на нет, либо
восходит в ранг воздуха, который и есть небо. Сажу
мёртвых скал согревает светило, располяет
их любопытство к сложившейся обстановке
к тому,как с каждой минутой прилива, море голодное выедает
из впадин в камне песок и водоросли, что в постановке
времени, двигаясь, оседали на берегу, оставляя
место, где чайки оставят потомство и пищу
для новых слухов. Море работает дале, скрепляя,
сжимая в тесных объятиях четыре стихии. Мышцу
свою, надорвав от бесчисленных опытов,
моллюск, открываясь, окинуть взглядом этот
мир, захлебнувшись водой, погибает. Исход
этого предвещает птица, летящая средь столпов
на свет. Холод вечера в августе напоминает
ветер на башне, что хочет небо уколоть
своим шпилем, так как к полночным штилям питает
бурную страсть, но не может, хоть
и пытается облака распороть, ожидая
дождя чтоб из камня тело омыть небесной
благодатью.Хоть этот метод давно известен.
Уже светает.

 

Море и твердь.

Там где когда-то струились потоки вод
ныне, указав своё право на вечный исход
царствует суша с её камнями, песками, землями, королями.
Море, свернувшись до мелкой точки, просило, попираемо ступнями
скал, о небесной каре: "О всемогущее солнце к тебе я взываю,
требую, в сущности, умоляю, восстановить меня в праве, на площадь,
 коею ныне правит воля песков,бесконечных равнин без правил.
Мне тесно, моё тело окаймлено страстями, слухами, больше
коих, уж слушать мочи, нет у меня. Каждый, кто их оставил
на песке, для волн, чтобы те, своё белое тело рвали
в клочья, выплёскивая из своей плоти обрывки пенящейся белой крови.
я не могу больше жить в своих пределах, я задыхаюсь, мне тесно, мне внове
это странное чувство, ведь когда-то все в воде обитали
не зная тягости и печали, они не могли думать о суше, ведь знали, что
там только смерть, только горе немого языка, чья дорога из стали
уведёт их однажды в ничто.
Что мне делать теперь под твоими лучами? Испариться?
добраться, туда, где ночами луна и звёзды, там я не буду царицей."
Солнце молча смотрит, ни слова, ни звука, ни дела
Богам говорить не свойственно, иначе свет
их угаснет,чистота сравниться с чистотою мела
по этому солнце всегда молчит в ответ.

Чайка

Полёт её не виден никому, и вопль сердца не понятен
Хоть крик её и громогласный - миру он не внятен.
Где правда? Та, что притаилась под крылом.
Я ветром каждое перо
перебирая, струны арфы;
искал в её глазах своё
лицо и карту,
к истине, к мечтам;
и с высоты, по временам раскладывая письма.
Ей всё равно, что море может унести её птенцов,
она не знает их по именам, ей это сниться.
Она летит одна на ветряном потоке
туда, где мир берёт свои истоки
к звёздам, и созвездием подобным становится сама.
она одна, её душа
холодным мраком там опьянена.
Не дышит грудь, не бьётся сердце
но всё равно свой громкий крик, в звезды свеченье превратя,
она нам всёж с Земли видна,
но так и не понятна.

Башня и ветер.

Холодный камень - августовское солнце, башни стан
напоминает собою готику кипарисов. Ветер с моря
заплутал средь каменной листвы, теперь изорван
остриём скалы, смотрящий в небо он в споре
с порождением веков и времени - с башней.
Она строга, стройна, не допускает до себя
ни человека,ни цветка, лишь птицы на горе
свив гнёзда, пораждают страшный, ставший
эхом, гул их криков, карканья.Свой страх беря
назад,морской солёный ветер, не устрашим в борьбе
со сгустком мрака, тишины,врывается под своды, оповещает
о сошествии зари на мёртвый город. Освещает,
согревает серый мох на голове горгульи, на каменном плече, ступне,
ступени, стене, аркбутанах, фресках, арках, колоннах, резьбе;
в витражах, хрустале, стекле свет во сне: желтые, красные, синие-мёртвые;
зелёный, оранжевый, белый, в противовес - живые.
Ветер пропел: "великая Башня,
 я сын этого дня,ты - день вчерашний.
 Проснись, пробудись, я посланник моря, луны и солнца
Уходи, пропади, пока водой не напьёшься.
Вторило голосу тело из камня: "Я далеко, что мне моря посланцы,
луна и солнце в моём услуженьи, освещают моё пространство.
Я далеко, что мне моря капризы
я остаюсь, умирают лишь бризы."
Шторм,
штиль,
шпиль с
плечь.
гром,
стон,на
слом
речь.
Вода и
мечь.
ждать,
стеречь.
как -
нибудь
быть,
жить -
Вот
цель
всех
нас,
чтоб
бог
спас.
И
видеть -
не
для
глаз.

The End Of All Things.

Море за край черты горизонта вступило в бой,
но противника нет - значит, борьба с собой.
Вода есть его плоть: орган слуха, зрения, чувств.
Вода есть только временный приют для жизни.
Душ без твёрдой оболочки, но как любой приют
и любое существо - просит платы за труд.
Море покинутое своими детьми, теперь мраком мысли
об отмщении оно полно, мир матери пуст.
в кручине морской собирается горе, оно темно.
Мысли сынов воды не готовы к смерти, боли.
Море сметает их, их печали и радости, дома, города наполняет собой.
Вестница нового века, безумство Медеи, вкус соли
на языках, в глазах, на коже - ныне город пустой.
Море истинный хозяин мира,
вода - есть ключь к зарожденью, лиры
воздушных потоков
объяты влагой.
Лишь солнце стоит у истоков,
пытаясь покончить с затянувшейся сагой.

 Иваново.
27.08.06г.