Загадочный брак или предсвадебные хлопоты

Карло Строцци







ЗАГАДОЧНЫЙ БРАК

ИЛИ

ПРЕДСВАДЕБНЫЕ ХЛОПОТЫ





Комедия в трех действиях с жизнеутверждающим эпилогом





Превод К. Струкова
























Действие I

Темная сцена. За занавесом некое шевеление - слышится пыхтение, невнятный мат, отдельные реплики вроде: «слева заноси, дубина!», «б..., нога!», «за жабры ее, за жабры!». Занавес колеблется. Наконец из-за него показывается огромный лошадиный зад с хвостом, к которому привязана огромная поздравительная открытка. Шевеление заканчивается, видимо кто-то за занавесом окончательно выбился из сил. Словно в подтверждение этого звучит отчетливое: «П...ц! Ставь пока так!», вслед за чем на сцене появляются Шаферы. То, что это шаферы понятно по широким красным лентам через плечо, о которые они вытирают руки. Один из них в свою даже сморкается – это 1-й Шафер.

1-й Шафер:

А, право, славные шутки играет с нами жизнь! Что скажешь, Михелло? Давно ли досточтимый наш дон Муравинадо слыл самым неприступным холостяком Флоренции? И вот поди ж ты – женится!

2-й Шафер:

И это в его-то возрасте! Сдается мне, друг Стручано, здесь дело не чисто! Пусть весь алюминий мира превратиться обратно в глину, если тут не кроется какой-то ужасной тайны!

1-й Шафер:

Не может того быть!

2-й Шафер:

Помяни мое слово!

1-й Шафер:

А ведь и правда. С чего бы ему вдруг приспичило жениться? Жил себе не тужил и вдруг – на тебе! Ведь наш брат, из тех кто носит штаны, женится в основном как?..

2-й Шафер:

Ну, как?

1-й Шафер:

Известное дело – по молодости! А когда мужчина уже в годах, тут дело другое. Тут сто раз подумаешь, да и по зрелому размышлению еще и плюнешь!

2-й Шафер:

Золотые слова!

Поют:

Когда мужик рожден не идиотом
И слабоумных не было в роду,
То нужно быть последним обормотом,
Огнем гореть в горячечном бреду,
Паленым героином обширяться,
В лесу энцефалита подцепить…
Короче, нужно очень постараться,
Чтоб дать себя на ком-нибудь женить!
Уж лучше испустить последний вздох,
Чем в местном загсе выглядеть как лох!

1-й Шафер:

А впрочем, Бог ему судья. Кто знает, может один из нас станет следующим в очереди к Гименею и стрела, выпущенная проказником-Амуром, уже ищет чье-то сердце.

2-й Шафер:

Как говориться – дело житейское. Что-то мы заболтались с тобой, пора и о деле вспомнить.

1-й Шафер:

Действительно. Ну? Взяли?

Скрываются за занавесом. Снова слышно пыхтение, мат и реплики: «а ну, ослиная колбаса!», «в гробу я видал все свадьбы, поминки и конфирмации, на которые дарят такие подарки!», «удавиться-не-встать!».



Действие II


Входит дон Муравинадо. На нем домашний халат с кистями, на голове – сеточка для волос, на ногах – турецкие туфли с загнутыми носами. В руках – деревянные счеты. В задумчивости шагает по сцене, периодически щелкая костяшками на счетах. Лицо его при этом выражает то сосредоточенную мысль, то тоску, а по временам – неподдельную муку. За ним с непроницаемым лицом следует Дворецкий.

Муравинадо (задумчиво):

****ец… ****ец… Мой Бог, какие бабки…
Воистину – дешевле умереть
Ведь если прагматично посмотреть –
Ну гроб… Ну катафалк… На ноги тапки…
Кремация… В глаза – по пятаку…
Чего бы мне не сдохнуть, мудаку?!

Так вот же нет – приспичило жениться!
Тут, если все приличья соблюсти,
С ума сойдешь! И каждому – плати!
А так, глядишь, недолго раззориться.
(гневно):
И ведь заметьте! Ни одна паскуда
Не сбавит цену ни на пол-эскудо!

(Дворецкому):

Насчет кареты ты узнал, бездельник?
Что он сказал?

Дворецкий:

Известно – просит денег.

Муравинадо:

И много просит?

Дворецкий:

Тысячу монет.

Муравинадо (в сердцах):

За эти деньги сделаю минет
Ему и лошадям его кареты!

Дворецкий (невозмутимо):

Я передам ему насчет минета.

(хочет идти)

Муравинадо:

Постой!

(в задумчивости жует губами)

       Ступай…

(спохватываясь)

Скажи, что деньги будут!

(Дворецкий уходит)

Пускай себе их в глотку запихнет…
Ах, если предсказатель мне не врет!..

(оглядывается, убеждается, что никого рядом нет и продолжает с воодушевлением)

…Ах, если бы случилось это чудо!
Скорей бы наступило это время!
Да я готов жениться на гареме,
Ведь было мне предсказано халдеем,
Что я от жизни в браке похудею!!!

(снова впадает в задумчивость и уходит, щелкая на счетах)



Действие III



Из-за занавеса высовывается голова 1-го Шафера, он оглядывается. За ней появляется вторая – это 2-й Шафер. Оба смотрят по сторонам, потом друг на друга, кивают и выходят на сцену.

1-й Шафер:

Вот так новости!

2-й Шафер:

Смекай, друг Стручано! А что я тебе говорил?

1-й Шафер:

Что?

2-й Шафер:

Что дело тут нечисто!

1-й Шафер:

Постой, постой! Мы ведь в доме благородного дона…

2-й Шафер:

Ну так что?

1-й Шафер:

А то, пивная ты бочка, что в благородных домах принято выражаться стихами!

2-й Шафер:

Ну, за стихами у меня дело не станет!

Коль ты не глух на оба уха,
То до тебя уже дошло,
Что все, что здесь произошло –
Довольно редкая порнуха.

1-й Шафер:

Оно конечно, спору нет,
Что брак изрядно сушит лица
И в этом случае жениться –
Диета круче всех диет…

2-й Шафер:

…Однако, заключая брак
С расчетом выправить природу
Есть риск прослыть вдвойне уродом,
Чем поженившись просто так.

1-й Шафер:

Уж лучше встать не с той ноги!..

2-й Шафер:

Лишиться прав и состоянья!..

1-й Шафер:

Вот тут и спорьте о влияньи
Мобильной связи на мозги!

(уходят)



ЭПИЛОГ


Туалет Тушинского ЗАГСа. У закрытой двери стоят Муравин и Татьяна. Муравин во фраке, галстук бабочка, в петлице хризантема. Татьяна в свадебном платье. Одной рукой Муравин подергивает за ручку, второй скребет дверь.

Муравин (ласково):

Струк… Струк, открой… Открывай, мудило, а то дверь выломаю…

Струк (приглушенно, потому что из-за двери):

У меня запор.

Муравин (взрываясь):

Открой, сука!!! Открой и тебя неделю нести будет!!!

Татьяна (нетерпеливо):

Сначала я его кастрирую!

Муравин:

Я сам, золотце, я сам… Пусть сначала откроет. Пусть только высунется, Песталоцци…

Струк (так же из-за двери):

Это была шутка! Вы что, шуток не понимаете?

К ним подходит Мишуткин. На нем парадный костюм, очки в золотой оправе – безукоризненному внешнему виду диссонирует слегка заплетающаяся походка.

Мишуткин (поправляя красную ленту шафера):

Ну где вы там? Очередь подходит!

Муравин:

Погодь, Лысый. Пока эта тварь жива – свадьбы не будет. Ты слышал меня, Гольдони?!!

Татьяна (хищно щелкая большими портняжными ножницами):

Выходи! Не задерживай людей!

Вместо ответа из-за двери доносится звук спускаемой воды. Муравин выхватывает у Татьяны ножницы и со сдавленным: «Ах ты, урод!!!» падает на колени перед дверью. По энергичному движению спины и локтя можно догадаться, что он пытается через щель под дверью достать Струка ножницами. По ту сторону двери ему, скорее всего наступают на руку, потому что со вторичным воплем он выдергивает ее назад уже без ножниц и секунду болезненно трясет ею в воздухе.

Мишуткин:

Да брось ты его! Пошли, пора уже!

Татьяна:

Действительно, Дима. Не будем портить праздник.

Оба берут Муравина под руки и мягко, но настойчиво оттаскивают от двери. Тот уже пришел в себя. Бормоча: «Потом поговорим… Коллоди недорезанный… Я ему устрою дель-арте…» и поправляя прическу и галстук он дает себя увести. После минутной паузы раздается щелчок задвижки. Дверь осторожно приоткрывается ровно на столько, чтобы из-за нее высунулась рука, которая вешает на ручку табличку с надписью

КОНЕЦ

После чего дверь снова захлопывается. Где-то за сценой звучит марш Мендельсона и бодрый женский голос начинает: «Дорогие друзья! В этот знаменательный день…»