Клинт садится за барный столик, снимает шляпу. Ему чуть за тридцать, щетина и Джонни Уокер. Ночь когтит над ним синие лапы, индиговый сумрак ложится в ноги. Бетти, Дороти, Энни, кого ты оставил сегодня, Клинт, ухмыляющийся подонок? Под глазами у Клинта тени, не иначе — из-за девчонок.
Кто где ждёт перекати-Клинта, кто ищет замену ему ночами? Он наутро же и отсюда свинтит, верни попробуй его речами. Он наутро шаркнет подмёткой гладкой и ищи-свищи его по дорогам,
он улыбчивый, радужный, кисло-сладкий, но достать Смит-Вессон рука не дрогнет.
Там где водятся клинты, не ходят хорошие леди, не возят туда трамваи; кони, ноги и младшие дочери фермеров — лучший транспорт для негодяев. Виски и мясо с кровью (врага) — лучший ужин для странника и красавца.
От чего он привык сбегать —
лучше этого не касаться.