...после закрываю Америку и ломаю велосипед
и отвергаю Нобелевскую и другие премии,
или растекаюсь мыслью как желе на десерт
и заметно разлагаем червями-сомнениями.
подставляю уши под проволочный венец.
болею реферамбами, упадающими на голову,
затачиваю пальцы под караты колец
(но не рублю в железе дороже олова).
Я плююсь адреналином, я злей травы.
Цвет знамён – до вожделенного с детства места.
В смысле актуальности все они равны:
И декабристы из Баку и жертвы инцеста.
Ведь, сначала умерли на кронштадтском льду,
а потом плевали вниз из слоновой башни…
Но если так живут, то я здесь сойду.
А если даже здесь, то мне нужно дальше.
Но, ты знаешь, что я вру. Всё не так, я рад
был бы просто рядом лежать без сна.
Причём третьи и более сутки подряд.
(рифма на «весну», но какого рожна…).
А иногда кажется, я непредставимо богат.
А мой памятник нерукотворней других на треть.
Но я заполз в грядущее и взглянул назад…
А на что прикажете там смотреть…
Точно в детстве: раз надкусив сургуч,
недоверчиво мнёшь шоколад рукой…
Так вот и закрыли себя на ключ,
и дверь понесли с собой…