Луна и Лермонтов

Однажды, дело было вечером,
Луна взошла, звезда погасла,
Я занималась кашей гречневой,
Добавив солнечного масла.

Луна – подруга неболтливая,
Но интересный собеседник,
Пришла с Мартини и оливами –
Корзиночкой размеров средних…

Нас увлекли остатки вермута
За чисто женскими вещами…
Я вдруг подумала, что Лермонтов
Составил рано завещанье:

Предвидя жизнь свою короткую,
Он пулей ранен был навылет.
И та, боготворил которую,
Известье это не осилит…

Он знал и написал всё задолго,
Не предлагая брак при этом
Единственной, в чьей власти радуга
Над сердцем русского поэта.

Зачем писать о смерти гению,
Волшебной палочкой владея?
Коль что и подлежит забвению –
Судьба невольного злодея.

Луна молчала, я вещала ей
(У нас закончились оливы):
«Петь гимны жизни – завещание,
Писать блаженно и счастливо!

Кто ж в сумрак оказался ввергнутым
Своих же собственных пророчеств,
Закончит, как мальчишка Лермонтов,
Чей сполох в небе краткосрочен…»