Испания

Испания. Как первая любовь,
хранишься ты не в памяти, а в сердце.
Открыв к тебе давно впервые дверцу,
готов к тебе идти тропой любой.

Коричневато-красная земля.
Унылые кустарники Ла Манчи,
к которым тянут губы ослик Санчи
и Росинант, и тени прочих кляч -
плетущихся по небу белых клякс,
разморенных сиестой после ланча.

Испанская гражданская война…
В музеях так она освещена,
что понимаешь, что за ней - две правды:
одна из них – боль Герники – без дна,
другая – правда победивших правых:
иная правда - право силы, права
чинить над побежденными расправу,
чтоб выше прочих правд была одна.

Испания. Ты дорога как сон,
текущий сквозь ночных видений пальцы,
которые вновь вяжут мне на пяльцах
воспоминаний ветви пышных крон,
в тени их дремлют темные аллеи
садов Аль Хамбры, вновь закат алеет,
вновь небо перевозит как Харон
день в мир иной – туда, где свет не греет.

Коричневато-жёлтая земля,
кривые, низкорослые деревья,
стерня, как ружья, вбитые по цевья
в сухие, бесконечные поля,
жара и сушь копытами кочевья
по зелени прошедшая как тля.
Испания - моя и не моя.

Арабские дворцы, цыганский ритм
гитар, гранадское фламенко.
На виадуке, что построил Рим, -
пыль серовато-красного оттенка,
осевшая с копыт веков, над ним
промчавшихся и сгинувших как дым.

Гирлянды апельсинов на деревьях,
дорогу обступивших с двух сторон.
Во рту буквально тающий хамон.
Картинно бело-синие деревни.
Над днём - небес бескрайний балдахин,
в узорах бледных - полог неба древний,
подвыцветший и с прядями седин -
хранитель снов всех тех, кто в сьесту дремлет.

Чем ближе к морю, тем светлей земля,
и вот она, в конце концов, ложится
песком прозрачно-бежевым на пляж.
Вслед за волною вновь волна искрится
и по ультамариновым полям
за горизонт, вслед беглым кораблям,
попасть стремится беспокойный взгляд.

В твой храм зайдя когда-то иноверцем,
я - твой до кончиков волос давно.
Испания, как старое вино,
ты согреваешь память мне и сердце.

Но жить я здесь, наверно, не смогу.
Нет смысла превращать в рутину праздник.
Жить хорошо на этом берегу
неделю–две – не больше. Разве
сумел бы Данте сохранить такой
возвышенной, почти что неземной,
свою любовь, женившись на Лауре?
Ведь то ценить, что вечно под рукой,
совсем несвойственно людской натуре.

Испания - моя и не моя…
Не зря с тобой держу я расстоянье -
так, видно, легче мне любить тебя…
Для тех, кто должен жизнь прожить в изгнаньи,
в сто крат милей родимые края.