* * *
Из полярной мглы, словно некий дух
Долетает снег и стоит, светясь,
А душа давно превратилась в слух,
Потому, что земля превратилась в грязь.
Мы – зеница неба, его зрачок!
Мы видны до дна, только где оно?
И Вселенная кружится, как волчок,
Заведенный Богом давным-давно!
* * *
Окна не загораживай, не стой
В дверном проеме смутным силуэтом
Покуда называют темнотой
Пространство незаполненное светом,
Чтоб и случайный жест не преломил,
Луча дневного дымчатое жало,
Чтобы тебя никто не обвинил,
Что тень твоя, как тьма на всем лежала!
* * *
И слух внезапно опустел.
Ты видишь, вот она, свобода:
Толпа окаменевших тел
В колючей чаше кислорода!
И криков галочьих гора
Растет над ломкими ветвями,
И лед на донышке ведра
Схватился мутными кругами.
* * *
Когда взглянуло небо на меня
Все по пути ломая и калеча
И страшный столп лилового огня
Из темноты рванулся мне навстречу,
Я увидал лицо твое, гроза!
О, как оно торжественно и мрачно,
И замер я, рукой закрыв глаза,
Но в этот миг ладонь была прозрачна!
* * *
Морочным шепотом рассыпавшихся губ,
Сухой испариной, стерни щекой колючей,
На локоть, приподняв из тьмы дремучий сруб,
Равнина рухнула в болезнь, в песок сыпучий.
В сухом беспамятстве не чувствует она,
Как лимфатических узлов артезианских
Прожилки темные набухли, и больна
Она, как молодость, от сил своих гигантских.
Не потому ли так спокоен птичий двор,
Так ослепителен стрекочущий кузнечик,
И весь уклончивый, воды цыганский взор
Блестит кольчугою из новеньких колечек.
* * *
Где служат воздуху размашистые птицы,
И крики галочьи чернеют, как бойницы,
И крепостной стеной морозной тишины
Глубокие дворы с утра обнесены.
Где дымные сады, как думные бояре
В тяжелых соболях густой небесной хмари
Молчат, не довершив давно начатый спор,
Смущая тишиной драчливый птичий двор.
А кое-где висит парок над тротуаром,
И каждый звук блестит сырым бильярдным шаром,
И на крутом крыльце, где сводчатая тень –
С двустволкой на плече чернобородый день.
* * *
Деревья спали вслух, как будто шкафа дверцы
Раскрылись, изнутри заросшие жарой.
Свой заговор плетут кусты-единоверцы
Сирени пряный дух мешая с резедой.
Стекает светлячок в траву, на дно оврага,
Где выпрямляют речь прозрачные струи.
Так ледяных камней отточенная тяга
И холод раздвоен, как жало у змеи.
И линии судьбы двусмысленно нечетки,
На плоскости листа – не знаешь, где соврешь.
И тень стоит в углу, перебирая четки,
Как схимник молодой, и это значит – дождь.
