На дне мирового колодца. А. Блоку

Соколова Татьяна Николаевна: литературный дневник

В 1918 году, закончив поэму "Двенадцать", Александр Блок записал в своем дневнике: "Сегодня я - гений". Но поэма была встречена литературной общественностью с негодованием и даже освистана во время чтения. Особенно возмущала читателей и слушателей концовка поэмы:
Впереди — с кровавым флагом,
И за вьюгой неведим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.
.
Возмутительны агитационные стихи:
Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!


Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнём-ка пулей в Святую Русь .
.
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови —
Господи благослови!
.
Многие из бывших восторженных почитателей, попутчиков и даже друзей Блока порвали с ним всякие отношения, при встрече не подавали ему руки. Зинаида Гиппиус, которая до октябрьского переворота была с ним очень дружна, писала: "Не хотелось даже и слышать ничего о Блоке ... И уж не боль - негодование росло против Блока". Гумилёв в своём кругу утверждал, что Блок, написав «Двенадцать» послужил «делу Антихриста» — «вторично распял Христа и ещё раз расстрелял государя».


Больше Блок стихов не писал. В последние дни перед смертью в бреду он требовал от своей жены обещания уничтожить все до единого экземпляры поэмы «Двенадцать», днем и ночью кричал и все повторял: "Боже, Боже ..."


Последствия выбора Блока действительно гениально описаны в стихотворении Гумилева "Выбор":
Созидающий башню сорвется,
Будет страшен стремительный лет,
И на дне мирового колодца
Он безумье свое проклянет.


Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит,
И, Всевидящим Богом оставлен,
Он о муке своей возопит ...


Несмотря на полное неприятие восторга Блока революцией и оправдание им ее кровавой вакханалии, как человека его все равно жалко, но уже не так как в молодости, уже не до слез. Надышался революцией до летального исхода.



Другие статьи в литературном дневнике: