Майоров Николай, поэт с большой буквы.

Майоров Николай

Мы в плоть одели слово "Человек"

Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете как миф
О людях, что ушли не долюбив,
Не докурив последней папиросы

Осенью 1938 года в одном из старых университетских зданий на улице
Герцена студенческая литгруппа собралась на первое регулярное занятие.
Почему-то все уже что-то знали друг о друге. Будущие биологи и географы,
химики и математики, физики и историки читали свои стихи. Из разных углов
раздавались уверенные голоса:

- Пусть почитает Майоров, истфак!

Но Майоров смущенно отнекивался - то ли от робости, то ли от гордыни.
Казалось, он примеривается к чужим стихам, звучащим в аудитории, мысленно
сравнивает их со своими, выбирает - "что прочесть?" Наконец начал читать.
Крепко стиснутым кулаком он, этот "Майоров, истфак", словно бы расчищал
живой мысли стихотворения прямую дорогу через обвалы строф. И к концу
того первого вечера стало очевидно: это будет "первая ракетка" в поэтической
команде университета.

Николай Майоров был высоким, сильным и добрым. Мир в его стихах вставал
объемным, весомым, зримым, цветным.

Остались от него недописанные поэмы, стихи, строки, осколки таланта. Но и
сейчас неподдельной юностью и свежестью восприятия мира веет от этих
стихов.
Я был высок, как это небо,
Меня не трогали цветы,-
Я думал о бульварах, где бы
Мне встретилась случайно ты,
С которой я лишь понаслышке,
По первой памяти знаком, -
Дорогой, тронутой снежком,
Носил твои из школы книжки.
Откликнись, что ли!
Только ветер
Да дождь, идущий по прямой.
А надо вспомнить -
Мы лишь дети,
Которых снова ждут домой,
Где чай остыл,
Черствеет булка.
Так снова жизнь приходит к нам
Последней партой,
Переулком,
Где мы стояли по часам.

Так я иду, прямой, просторный,
А где-то сзади, невпопад,
Проходит детство, и валторны
Словами песни говорят.
Мир только в детстве первозданен,
Когда, себя не видя в нем,
Мы бредим морем, поездами,
Раскрытым настежь в сад окном,
Чужою радостью, досадой,
Зеленым людом балтийских скал
И чьим-то слишком белым садом,
Где ливень яблони сбивал.

Пусть неуютно в нем, неладно,
Нам снова хочется домой,
В тот мир простой, как лист
тетрадный,
Где я прошел, большой, нескладный
И удивительно прямой.

Детские и юношеские годы Николая Майорова прошли в Иванове. Здесь он
родился в 1919 году в семье рабочего.
Еще в десятилетке начал писать стихи, которые читал на школьных вечерах,
публиковал в стенной газете.
Окончив школу, Николай переехал в Москву и поступил на исторический
факультет МГУ.
А с 1939 года он стал посещать поэтический семинар в Литературном
институте им. Горького.
Писал он много, но печатался редко, да и то, как правило, в университетской
многотиражке.
Даниил Гранин, вспоминая о Н. Майорове, друге студенческих лет, говорит: "Он
не признавал стихов без летящей поэтической мысли, но был уверен, что
именно для надежного полета ей нужны тяжелые крылья и сильная грудь.
Так он и сам старался писать свои стихи - земные, прочные, годные для
дальних перелетов".

Он полюбил весомые слова, когда было ему около двадцати.
А в двадцать три его уже не стало.
Летом 1941 года Николай Майоров вместе с другими московскими студентами
роет противотанковые рвы под Ельней.
В октябре его просьба о зачислении в армию была удовлетворена.
8 февраля 1942 года Николай Майоров был убит в бою на Смоленщине.

Нам не дано спокойно сгнить в могиле -
Лежать навытяжку и приоткрыв гробы,-
Мы слышим гром предутренней пальбы,
Призыв охрипшей полковой трубы
С больших дорог, которыми ходили.

Мы все уставы знаем наизусть.
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
И ждем приказа нового. И пусть
Не думают, что мертвые не слышат,
Когда о них потомки говорят

Уходя, он вошел в разряд незабываемого. И навсегда помнится, что он был.

Есть в голосе моем звучание металла.
Я в жизнь вошел тяжелым и прямым.
Не все умрет. Не все войдет в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя пронесли.

Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете как миф
О людях, что ушли не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, в набросках на холсте.
Мир, как окно, для воздуха распахнут,
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.
И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово "Человек"!

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.04.2015. Майоров Николай, поэт с большой буквы.
• 27.04.2015. ***
• 25.04.2015. ***
• 21.04.2015. ***
• 17.04.2015. ***
• 13.04.2015. ***
• 12.04.2015. ***
• 10.04.2015. ***
• 04.04.2015. Москва
• 01.04.2015. ***