Больно смотреть на всю эту разруху... Я работала по окончании текстильного института на Вагжановке во второй половине восьмидесятых... В начале девяностых из Твери уехала, уволилась еще до начала этого перестроечного апокалипса. Фабричные цеха снятся до сих пор. Чесальный, прядильные цеха № 1, № 2... Замечательный коллектив ИТР и рабочих-тружеников, их нелегкий доблестный труд... По-моему мнению, звания Героев соцтруда достойны все, кто в те годы добросовестно трудился на производстве. Фабрика работала в три смены, в субботу после утренней смены остановка оборудования, в 5 утра в понедельник запуск. План был напряжённым и чтобы его выполнить, иногда приходилось выходить по субботам на ночные и вечерние сверхурочные.
Молодым специалистам с ВО предоставлялось благоустроенное жилье в течение года, семейным - квартиры, одиноким комнаты. Все нуждающиеся стояли в очереди на жилье при профкоме, сроки ожидания были разными, но шансы получить бесплатное жилье были более чем реальные. У фабрики было пять общежитий, три из них казармы Берга на Спартаке, так что любой приезжий иногородний даже без специальности мог трудоустроиться на фабрику, получив и работу, и койко-место в общежитии, причём на работу брали и лиц с серьезной судимостью, которые высылались из Москвы за 101 километр(в трудоустройстве не отказывали ни убийцам, ни маньякам и они работали, правда, как правило, недолго. И коллектив пытался их перевоспитывать. И мастера с начальниками. Один раз после воспитательной беседы с нарушителем трудовой дисциплины из числа таких лиц, я после вечерней смены в 12-ом часу ночи шла домой по тёмной улице и у меня от страха зуб на зуб не попадал.)
Рабочие требовались во все цеха и свой трудовой путь можно было начать с нуля и пройти путь от ученика до квалифицированного работника и при желании получить направление на учёбу в ВУЗ, выучиться на инженера-технолога, механика и вернуться работать на фабрику в качестве ИТР. Зарплаты были советскими, на жизнь хватало, причём труд высококвалифицированных рабочих(ткачих, прядильщиц, помощников мастеров и др.) достойно оплачивался и был на уровне зарплат руководства. В здании на проходной находилась сберкасса и сберкнижки были у всех, кто не страдал пристрастием к крепким напиткам и не проводил свободное время в пивных заведениях за забором фабрики))
К праздникам лучших награждали грамотами и ценными подарками на собраниях в ДК им. Трусова, где собирался весь коллектив. По линии профсоюза предоставлялись путёвки в санатории и Дома отдыха союзного значения на Чёрном море. У фабрики был свой стадион, в конце 80-ых была построена новая столовая,полноценный обед из 3-ёх блюд стоил копейки и если в магазинах Калинина(Твери) мясные продукты были дефицитом, то в столовых и в буфетах они были. На фабрике был медпункт, стоматологический кабинет, а в поликлиниках и в больницах города не было проблем с получением медицинской помощи. До фабрики можно было добраться из любой точки города на городском транспорте, причем проезд на трамвае стоил 3 коп. Как мне рассказывала одна старейшая работница, рельсы по Спартаку прокладывали комсомольцы в 30-ых годах на субботниках исключительно на голом энтузиазме, не получая за это ни копейки.
На первое время молодым специалистам и рабочим предоставлялось общежитие,семейным давали комнаты, и мне повезло полгода пожить в казарме Берга. В общежитиях был строжайший пропускной режим и порядок, который поддерживался строгими вахтерами, воспитателями и комендантами. Всех нарушителей судили товарищеским судом и принимали очень строгие меры. Особенно старались комендант и воспитательница средней казармы, считавшейся образцовой по итогам всесоюзных смотров. Но проживающих молодых работниц эта "образцовость" не устраивала и они написали жалобу в контролирующий отдел ЦК КПСС и комиссией из Москвы была проведена проверка, по итогам которой было проведено собрание, где доблестному коменданту и воспитателю был устроен разнос, т.к. проверяющие защитили интересы проживающих. Перестройка в стране шла полным ходом и первые плоды свободы и демократии зрели на ходу.))
Но закончились восьмидесятые, начались девяностые. По всей стране пошли процессы по модернизации промышленных предприятий с заменой оборудования на импортное. Началась она и на Вагжановке в цехах приготовительного производства с заменой отечественных чесальных машин на румынские. Но сразу что-то пошло не так. Новые машины не хотели перерабатывать тот хлопок, который к нам поступал с Узбекистана. Старые отечественные машины демонтировали, а новые не хотели работать. Проблемы технологического плана и ранее преследовали процесс производства, а здесь начался истинный коллапс. Технологические цепочки стояли, вышестоящее руководство требовало, грозило и наказывало нижестоящих, нервный напряг достигал своего апогея. Но это были ещё цветочки. Вскоре в Румынии произошла революция и поставка запчастей для новых чесальных машин румынского производства стала невозможной. А потом рухнул Советский Союз и началось то, что закончилось разрухой не только Вагжановки, но и почти всей промышленности страны.
