Князь Владимир и крещение Руси. Версия православнаКнязь Владимир и крещение Руси. Версия православная Предисловие: написано целиком и полностью по убеждениям большинства православных, с которыми мне приходилось общаться последние 17 лет. Все штампы и стереотипы, которые я слышал, выложены в этом коротком рассказе. От себя я не добавил ничего, кроме общего сюжета. Ну, разве что в паре тройке мест особенно подчеркнул тот или иной стереотип. Итак, перед вами мир древней Руси в момент исторического перелома глазами христиан, которые знания которых исчерпываются школьным учебником за 5-й класс и библией. *** Сильно чесался хвост. - А-а-р-р-р-шли-н-н-н-нах! – рявкнул на них князь. Женщины заскулили и засучили грязными ногами, стараясь забиться в угол еще плотнее. Порядок. Владимир удовлетворенно оскалился, и, расчесывая заскорузлой пятерней шерсть на груди, поднялся. Под ногу попалась миска с прокисшим молоком. Князь задумчиво поднял ее и с удовольствием допил остатки вонючей жидкости. Впереди был тяжелый день вождя, отвечающего за свой народ. Выбравшись из норы, Владимир отряхнул одежду из сшитых жилами шкур и оглядел стойбище. Пустое, давно остывшее костровище напоминало о том, что голод все сильнее и сильнее терзал русское племя: христиане стали слишком осторожными, норовили обойти славянские земли стороной, и единственный источник пищи язычников захирел. Сейчас он грозил вообще исчезнуть. Племя смотрело на князя, и в глазах читалось ожидание. Ожидание чуда. Но чудес черти не посылали. Кривоногие и косматые женщины терли меж большими камнями древесную кору, тщась добыть хоть немного пищи. Мускулистые же мужчины, выбравшись из нор, задумчиво слонялись по всему Киеву, что-то меж собой обсуждая. Время от времени они поглядывали в сторону Владимира, оглаживая каменные топоры, обожженные колья и сучковатые палицы. Ход их примитивных языческих мыслей понять было несложно: не будь нынешний князь самым сильным, и до недавнего времени, самым удачливым вождем, его самого пустили бы на корм. Не христианин, конечно, не такой вкусный, но ведь и голод – не тетка. Лишь визжащие голые дети копошились в грязи, позабыв об угрозе племени. Покуда у них не закончилось детство, они попросту не верили в смерть. Но Владимир верил. Он решил погадать. Десница задумчиво прогулялась по волосам, выискивая блох. В горсти остались три, которых князь с удовольствием раздавил. Чет. Это было добрым знамением от чертей. День обещал быть удачным. Может, удастся и поймать какого-нибудь наивного христианского проповедника, стремящегося донести дикарям истинное учение. Самому Владимиру их речи были очень даже симпатичны. Вся его душа рыдала, когда приходилось кушать святых людей. Но есть-то хочется. Да и черт Пирун был бы недоволен мягкотелостью князя. Только подумалось – вот и оно. В сторону князю направлялся волхв. Уродливый, горбатый, вонючий, одетый в веревки из шкур. И, тем не менее – второй человек в племени. Только он имел право говорить от имени чертей и отводить их капризы от людских голов. - О чем задумался, гой-еси добрый молодец, князь наш, стольнокиевский? – проскрипел колдунишка, оказавшись напротив Владимира. - Ох, ты, волх велимудрый, терзает меня печаль по племени: как без еды выживем? – с уважением, плохо скрывающем неприязнь, ответил князь. Что-то засвербило на плече, и он, не задумываясь, повернул голову, и ухватил зубами блоху. «Четвертая! Нечет! Страшный день!» - заметалась в голове паническая мысль. - Доколе непотребство творить будете? Голод – кара вам от Пируна-черта за лень вашу, да нерадие! Помните ли, как мы, волхвы поганые, вам говорили? Одного христианина племя ест, а второго – Пируну на стол кладет в жертву! Так вот я вам теперь говорю: гневны черти! Теперь двух из трех христиан требуют себе на стол! Да поскорее! Эти-то – уж давно приелись! Он махнул рукой в сторону идола. Грубый древесный ствол имел три впадины, символизирующие глаза и рот, прорубленные всего лишь тремя ударами каменного топора. У подножия идола смердели, разлагаясь, жертвы – три тела. От гнилой вони никто не мог подойти к Пируну, но волхв почему-то утверждал, что именно такие жертвы и угодны черту. - Откуда ж взять столько?! – взроптало испуганное племя – сами косточки христианской давно не сосали, а тут чертям добудь больше чем себе, да поскорее! Что будет?! Что делается-то?! Помогите же, черти! Черти безмолвствовали. Но заговорил, решившись, Владимир: - На Корсунь пойдем! На греческий город. Там много вкусных христиан! Будем их есть! Будем и жертвы Пируну приносить! Не будет голода! Не будет чертова гнева! Всем мяса хватит! Гой! - ГОЙ! – взревело радостное племя, подбрасывая в воздух шапки с околышками и каменные топоры. Что и говорить, Владимир – голова! Истинный князь! Настоящее Красное солнышко! Князь ушел в свою нору. Целый день русичи лезли на стены, помогая себе хвостами. Гарнизон, в душе скорбя о пропащих душах нехристей, аккуратно отбивался подушками и перинами, всячески стараясь не причинить вреда нападающим. - Константин! Василий! Братья мои царственные! – красивая девушка подскочила к двум мужчинам в порфире – прекратим ради Христа это безумие! Остановите войну! Слово Божие несите в стан языческий! Прекрасные голубые глаза наполнились слезами. - В своем ли ты уме, сестра Анна? – кротко спросили они – мы всей душой скорбим о заблудших и молим Бога, чтобы он остановил и просветил этих варваров. Но, видимо, они люди второго сорта – даже Христос не желает им помочь души спасти! - Это твой выбор, сестра – тихо сказал Константин – хотя, видит Бог, руки твоей достойны лишь лучшие из королей Европы и султанов Азии. И Бог свидетель, защитили бы мы тебя от той судьбы, что ты сама себе выбрала. Но видим: ты все сердцем жалеешь заблудший народ, попавший в сатанинские сети! Иди! Пусть любовь твоя и кротость сокрушат дьявольских идолов! *** Князь потянулся, поправил на плечах тканное корзно. Огонь в очаге, словно пес, из его рук принял чурку – обломок идола бесовского. За слюдяным узорным окном поднималось солнце. Над всей православной Русью поднималось солнце. Его, Владимира, солнышко! (С) Скрытимир © Copyright: Сергей Лифантьев, 2013 © Copyright: Незабудка Кубанская, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|