Амирам Григоров
Я помню тот вечер, на кухне, обвешанной воблой,
Похожей на души китайцев.
О прошлое, как распознать уникальный твой облик,
Среди имитаций.
Не сразу и скажешь, что в памяти грешной хранится.
Не знаешь, кто выжил, кто помер,
А смерть это ближе к обложке пустая страница
В семейном альбоме.
Вот южный мой город, в цикории даль голубая,
И добрые гости нальчане,
Чего ни спроси, отвечают с улыбкой, сверкая
Металлом-молчаньем,
Мол, «вас не нипочём не понять, потому что вы живы».
Вот лампа горит вполнакала,
Сирень отцветает, и пахнет безвкусным, паршивым,
Буфетным какао.
Вот мама на плечики вешает школьную форму
Вот короб машины стиральной,
Вот улица Щорса, и ветер, густой и упорный
Вот чайка над пальмой.
Забудь же на время, колдуя над скатертью липкой
Вплетая чешуйки в орнамент,
Что смерть сторожит, разрываясь на части, как рыбка,
Меж нами, меж нами,
Пока через годы, из дымки прокуренных комнат,
Поёт половица гнилая,
И чудище вобла, безвидно, озорно, огромно
Стозевно и лаяй.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
