***

Творчество является одной из форм проявления безумия.
Все люди в той или иной степени безумны, и весь вопрос только в том, насколько.
Франкл писал о свинячей надменности сытых и лощеных.
Именно эта надменность возмущала узников. Они свыклись с нечеловеческими условиями своего пребывания в лагерях, с непрерывным всепоглощающим голодом, с видом страданий, смертей, - это стало для них обыденным явлением. Обыденностью в своём ужасе, и только с надменностью, они смириться не смогли.
На протяжении всей своей жизни я испытывала на себе проявление этой самой надменности, я не понимала что именно так меня возмущает.
И ... я продолжаю испытывать это чувство, и так же внутренне продолжаю возмущаться. Я жила, и продолжаю жить с ней бок о бок.
Её процент не так велик на фоне доброты, сострадания, понимания, уважения, сопереживания, другой части моего окружения как такового. Быть счастливыми можно и в аду, великий философ - прав.

Очень трудно расставаться с привычным для себя миром, даже если он тебе не нравится. Больно, но необходимо. Самые важные перемены всегда случаются резко, внезапно, неожиданно. Триггером может послужить что угодно, как и моё собственное сознание может занять кто-то другой. И хорошо, если он не стремится к разрушению.

Травля, общественное порицание, существенно осложняют жизнь "особенным" людям. Многие не выдерживают, и сводят с ней счёты. Очень трудно подстроиться под окружающих, особенно если брать в расчет заведомо предвзятое отношение. И здесь тоже прослеживается та самая, пресловутая свинячая надменность, так называемого здорового общества.

Если говорить о страхах. В данный момент, я боюсь не проснуться, Это очень навязчивый страх, и я не знаю, - реален ли он, и насколько.
Но ощущается этот страх очень явственно. Мне не хочется выглядеть неприлично, если мне действительно, есть чего бояться, поэтому с некоторых пор я вынуждена надевать пижаму. Так спокойнее. Границы времени стираются. Но я всё ещё в пребываю в достаточно ясном сознании. Проблемы с памятью усугубляются, и будет становиться только хуже. Это тяжело принять, даже не объяснить насколько это тяжело...

Я не знаю, что именно напугало специалиста, и группу.Человек находясь под гипнозом может многое вспомнить, и рассказать. Тем самым помочь разобраться и определить схему лечения. Что такого вспомнила и рассказала я? Не могу себе ответить на этот вопрос, и как я не допытывались, мне не сказали. Память улучшить не удалось, скорее наоборот. Но сначала было иначе. Я поражалась сколько информации у меня получалось запомнить, причем практически сразу или за очень короткий промежуток времени.
Эксперименты с мозгом опасны, особенно если он устроен по другому.
Бывало, что я читала в чужих глазах удивление, чувствовала замешательство. Но чтобы такое... Это более чем странно. Много выпускают разного рода литературы, которая убедительно, или не очень, рассказывает о прошлых жизнях, перерождениях. Разве способен дипломированный научный сотрудник верить в сверхъестественное? Врач психиатр, скорее, будет пациенту доказывать обратное. И здесь, уже у меня случается"разрыв шаблона". Какую угрозу могли нести мои слова, если они не содержали никакой угрозы в себе? Никакие методики мне не помогли вспомнить, это как будто запечатано от меня.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.04.2024. ***
• 29.04.2024. ***
• 28.04.2024. ***
• 27.04.2024. ***
• 26.04.2024. ***
• 25.04.2024. ***
• 24.04.2024. ***
• 23.04.2024. ***
• 21.04.2024. ***
• 20.04.2024. ***
• 19.04.2024. ***
• 18.04.2024. ***
• 17.04.2024. ***
• 16.04.2024. ***
• 15.04.2024. ***
• 14.04.2024. ***
• 11.04.2024. ***
• 10.04.2024. ***
• 09.04.2024. ***
• 07.04.2024. ***
• 06.04.2024. ***
• 05.04.2024. ***
• 04.04.2024. ***
• 03.04.2024. ***
• 02.04.2024. ***
• 01.04.2024. ***