Знакомтесь Притчи Людмила Мизун Дидур
Лишь в доброе сердце приходит любовь
Огарок свечи догорал, потускнел.
Семья, повечеряв*, молилась пред сном,
Хозяин на лавку с женою присел,
А рядом сынишка с игрушкой-конём.
Отец, в разговоре, семейство спросил:
- Когда бы на землю явился сам Бог,
Ему, в знак любви, кто б чего подарил?
Задумались все, а хозяин изрёк:
- Когда бы Спаситель ступил на порог -
Как гостя б его дорогого встречал,
Я б мыл его ноги от пыльных дорог,
И лучшими яствами бы угощал.
Жена подхватила, в порыве души:
- Стелила бы Богу из шёлка постель,
Для гостя из мяса сварила бы щи,
Всё сделала б так, как Господь захотел.
Отец вопрошает сынишку, хоть мал:
- А ты бы, сынок, что б ему подарил?
- Я б Богу лошадку на память отдал.
(Любимой игрушкой конёк этот был).
Родители, прыснув от смеха, молчат,
Когда в дверь избы постучался изгой,
Был в грязных одеждах, лохмотья висят:
- Хозяйка, пусти в свой сарай на постой!
И бОсые ноги ступили на пол,
Избитые раны сочились на них.
Брезгливо отец от него отошёл,
Лошадку прижав, мальчик смотрит, притих.
- Подайте, хоть хлебушка, - молит старик.
- Пусть Бог подаёт! - зашипела жена, -
Пошёл прочь, бродяга! - срывалась на крик.
- Постой, бедный дедушка!..., - и тишина, -
- Лошадку на память хотя бы возьми,
Я Богу её обещал подарить...
Как важно всегда оставаться людьми
И душу людей по поступкам судить.
Мы часто красивых, напыщенных слов,
Хвалясь, не жалеем и хвалимся вновь,
На деле не всякий исполнить готов -
Лишь в доброе сердце приходит ЛЮБОВЬ.
Две души
Вот две души оказались в аду:
Пьяницы и графомана душа -
Чаны стоят с кипятком на виду,
Черти разводят костёр не спеша.
Пламя огня под писакой дымит,
Тлеет едва. Не большой видно грех.
Сильный огонь под пьянчугой горит -
Жизнь прожигал и грешил для утех.
Время идёт, разгорелся костёр
Тот, что дымил. Жжёт писателю лик.
Руки бумаго-маратель простёр:
- Господи, грех мой не так уж велик!
Что ж под пьянчугой всё меньше огонь,
Хоть в жизни он лишь беду приносил?
Я же творил, вся в мозолях ладонь,
Лет не жалел я и творческих сил!
Ангел явился к обители зла,
С крыльев его проливается свет,
Чуть посветлела загробная мгла,
Молвил писателю Ангел в ответ:
- Ты растлевал своей лирой умы,
Был одинок, память в тёмном твоя.
Пьяница к детям приходит в их сны,
Душу его отмолила семья.
Незабываемая любовь
Весеннее утро, каких было много,
Не скоро приём в поликлинике шёл.
Тяжёлой походкой, хромая на ногу,
Вдруг дедушка в очередь к нам подошёл.
Смотрела вся очередь нервно на деда,
Ведь каждый талон был у всех по часам.
Старик рядом сел и, вступая в беседу,
С добром улыбнулся сердитым глазам.
Дрожал от волнения голос мужчины,
Поглядывал часто на стрелки часов,
Сказал, торопиться имеет причину,
Что важное дело на девять часов.
- Назначили встречу? - съязвила не к месту.
- Да, так и не так,- отвечает старик:
- Я каждое утро спешу, как к невесте,
В больницу жену покормить, уж привык.
Болезнью Альцгеймера годы страдает,
Не помнит совсем ничего о себе.
Она и сегодня меня не узнает,
Но я не ропщу, без укоров к судьбе.
Боюсь, что однажды я к ней опоздаю,
Иль прежде не выдержит сердце моё.
Что память жены не вернётся, я знаю,
Зато вечно я буду помнить её.
Глаза пациентов у всех подобрели:
- Да, Вы проходите к врачу на приём.
***
Я, не замечая весенней капели,
Шагала, а слёзы смывало дождём.
Глупец
Малыш белокурый за мамкой вприпрыжку,
Пытался за руку её ухватить,
А та, бормоча, извергала отрыжку:
- И надо же было тебя мне родить?
- Когда мы вернёмся, прочтёшь ли мне сказку?
- Ах, бедный малыш, - сокрушались вокруг.
- Прочту, - говорила она для отмазки,
Шныряя глазами с похмельных потуг.
- Глупыш, он не знает, - шептались соседи,-
Вернуться надеется в отчий свой дом,
А мамка-шалава о пьянке лишь бредит
И сбагрить его навсегда в детский дом.
Вот мальчик подрос, регулярно с детдома
Проведать приходит пропащую мать,
Та, в пьяном угаре, в пол шаге от комы.
За "скорой" спешит он, чтоб мамку спасать.
Ей, с нежностью руки и грязную щёку
Целует и гладит, и шепчет в лицо:
- Зачем же ты, мамочка? - слёзы потоком,-
Ты, мам, потерпи, будет всё хорошо.
- Да он ненормальный, глупец, да и только,
К себе уважения, гордости нет,
Спасает её, уж побегал с ней столько,
А вместо любви предостаточно бед.
Стремительно годы учёбы промчались,
И время студенческих грёз и побед.
Вот красный диплом, о котором мечталось,
Карьеру пророчили будущих лет.
И всем в удивленье: соседям, знакомым,
Он в школу пошёл, чтоб работать с детьми.
- Глупец-таки полный: с красным дипломом,
Учить лоботрясов-то? Вот-те, пойми.
Как мать умерла, всё собрал к упокою,
Дорогу к могилке её протоптал,
И был не один, а с любимой женою -
С подъезда соседнего в жёны позвал.
- Ну, чем не глупец? Образован и красен,
Да, вот за такого б любая пошла,
А он с некрасивою будет несчастен,
Она ж хромоножкою с детства была,-
Соседи чесали опять языками.
Понять не дано им, что в жизни ценней,
Что главное ведь не увидишь глазами,
Богатство в душе всех сокровищ милей.
И жили влюблённые, счастье - опарой,
Одна лишь беда, не хватало детей,
Но вскоре соседи увидели пару,
С коляскою в парке с двойней своей.
- Глупец! - восклицали с издёвкой соседи,-
Она, прямо пани, не может родить,
А он, ненормальный, о ней только бредит,
Теперь чужих отпрысков станут растить.
Совсем не заботило это супругов.
И деточки выросли. Годы прошли.
Дождались своих драгоценнейших внуков,
И не было дня, в гости чтоб не зашли.
Зимой, как-то, шёл седовласый мужчина
Вдоль берега, видит толпится народ.
Собака стоит на отколотой льдине,
Вот-вот, по реке её прочь унесёт.
Животное всех умоляло, скулило,
Но вой не откликнулся в чёрствых сердцах.
Спасенье бедняжке, увы, не сулило,
Дрожала на льдине, и морда в слезах.
Лишь тот пожилой седовласый мужчина,
Ничуть не задумавшись, в воду нырнул.
В воде ледяной поджидала кончина,
Что силы, на берег собаку швырнул.
Соседи опять обсуждали с пристрастьем:
- Какой же глупец, ведь инфаркт перенёс.
Глупцом век прожил.
Вот-те, бабка, и "здрасьте"...
...Ненужной, собака дрожала в мороз.
Стоит у ворот он, судьбы ожидая.
- Зовут тебя как? - Ангел имя спросил.
- Забыл, - произнёс человек возле рая,-
Глупцом люди звали меня,- пояснил.
- Входи, в Книгу Жизни, записанный свыше,
Свою на алтарь душу Богу готовь,
Твою доброту зрел Отец наш Всевышний.
А имя твоё здесь отныне - Любовь!
Осколки доброты
В свой законный выходной на пляже
Всей семьёй, в восторге, вновь у моря.
Дети, балуясь с волной для блажи,
Замки из песка лепили, вздоря.
Вдруг вдали увидели старушку:
Сгорбившись, несла она котомку,
Волосы седые, словно стружку,
Ветер развевал, трепал и комкал.
В грязной и оборванной одежде,
Громко бормоча, вмиг наклонялась,
Что-то поднимая, сплюнув прежде;
В сумку это "что-то" отправлялось.
Папа с мамой, чад своих окликнув,
Чтоб держались от неё подальше.
Бедная старушка, попривыкнув:
- Здрасьте! - говорила всем, без фальши.
Но никто на пляже не ответил
Этой маленькой, чудной старушке,
Только ветер бабушку приветил,
Всем взвихрив, играючи, макушки.
Много позже та семья узнала,
Что старушка маленькая эта,
Что по пляжу "что-то" собирала,
Умерла, её уж больше нету.
А ходила пляжем не без толку:
Поднимала... О, услышьте, Боги!
От стекла разбитые осколки,
Чтоб не ранили детишки ноги.
Другие статьи в литературном дневнике:
