Книга
Пролог
Мне миновало девятнадцать лет.
О, возраст романтический и нежный!
Подарок папы - почему бы нет? -
Был новенькою яхтой белоснежной.
Из Балаклавы два часа назад
Мы вышли в море... В радости поспешной
Я рисовала на носу закат:
Он был туманный, розовый, безбрежный.
Тут заиграл айфон мой... Как дела?
Когда я собираюсь возвратиться?
- Ну, папочка, ведь будет ночь светла,
Тиха и звездна. Что же торопиться?
Мой капитан, он опытный моряк,
А яхта моя быстрая, как птица...
Ах, папа, ну какой же ты чудак!
Да что со мною может приключиться?..
Ну, не сердись!.. И я тебя люблю...
Да, поверну назад, но ты послушай,
На звезды я над морем посмотрю
И загляну в раскрытые их души...
Да папа, мне почти что двадцать лет!
Я с детства не пугаюсь и не трушу!..
Что скажет мама? Передай привет,
Еще Кристине и еще Ванюше.
Я отложила в сторону айфон
И вновь вернулась к краскам на палитре.
Весь горизонт был солнцем покорен,
И все ж оно проигрывало в битве...
Вода тихонько шлепала о борт
В понятном только ей неспешном ритме,
И за стеной туманов, словно гор,
Терялось сердце в радостной молитве.
Вдруг из тумана, будто им рожден,
Вдали явился парус розоватый.
Он заходящим солнечным лучом
Был золотою дымкою объятый.
Я любовалась им и нанесла
На холст манящий парусник крылатый,
И вскоре мне уже видна была
Вся яхта в южном зареве заката.
Сверкая первозданной белизной,
Она то опускалась, то взлетала,
И длинный нос, парящий над водой,
Будил волною моря покрывало.
А парус был не розовым - таким,
Издалека казался он, сначала...
И поневоле вспомнился мне Грин -
Ведь парус этот был небесно-алый...
20 лет назад
Часть первая
Мне миновало 19 лет, -
О, возраст романтический и нежный!
Подарок папы, почему бы нет?-
Был новенькою яхтой белоснежной.
И на борту в лучах осенних дня
«HELENA» золотилось в честь меня.
Набившись списком папиных "друзей",
Под грохот русских ОСТ из "Love is"
Красавица скользила средь зыбей,
Оставив бухту древней Балаклавы,
Где башни грозных раньше крепостей
Дожили до развалин наших дней.
Прибрежных, удаляющихся гор
Покрылись легкой дымкой силуэты,
И облаков недвижимый узор
Завис в сияньи солнечного света,
И только море, море впереди...
И небо дышит на его груди.
Тут полилось шампанское рекой,
Коньяк, текила, виски и мартини.
Любви и счастья все наперебой
Желают мне, разгорячены ими.
А солнце улыбнулось издали
И тоже пожелало мне любви.
Потом румянцем неба лег закат.
Кто мог, в "Tik Tok" запостил обновленье,
Про тайну ту, которую хранят
Глубины моря - солнца погруженье.
И южная, уже ночная мгла,
Гирлянды звезд-фонариков зажгла.
Тут парочки по яхте разбрелись.
Одни в местах укромных целовались,
Другие в танце медленном сплелись,
А стойкие все больше нагружались.
И мой отец, слезу сгоняя прочь,
Шептал, что стала взрослой его дочь.
Тогда походкой твердой не совсем
Наверх, где рубка, я смогла подняться -
Сказать, что съеден торта нежный крем
И что домой пора нам возвращаться.
Но звезды неподдельной красотой
Весь мир вокруг наполнили пустой.
Огромны и лучисты, и низки
Они являли смысл слова "вечность".
Там, за одною, тысячи других,
Мерцая, удалялись в бесконечность.
И утонул мечтательный мой взгляд
В сиянии небесных мириад.
-Вы не замерзли?- голос вдруг спросил, -
Наш капитан стоял чуть в отдаленьи:
"Накиньте вот..." И плед меня укрыл.
-Спасибо. Завершился день рожденья.
-Закончились закуски и вино?
-Нет, просто гости пьяны и давно.
Я снова в небе спрятала глаза.
-Вы смотрите на звезды,- хрипловато
Невольно от волнения сказал...
Не знала я - играет он в пиратов,
Не знала я, что ждет меня тогда,
Я просто обернулась к нему: «Да».
-Они сегодня чудно хороши...
Огонь их вечный искорку оставил,
Наверно, в глубине моей души.
С тех пор хочу коснуться я их таин.
-Красиво. Я же, старый волк морской,
Считаю звезды компаса стрелой.
-Как старый волк морской, наверно, вы
Созвездий многих знаете приметы?
А я вот, к сожалению, увы,
Немногое найду на небе этом-
Семь ярких звезд Медведицы Большой
И Малой ковш с Полярною Звездой.
Он улыбнулся краешками глаз:
-Ну это по себе уже не мало.
Вам можно выйти в море хоть сейчас
И управлять движением штурвала...
-О, нет! Я слишком для того пьяна!..
Скажите лучше звезд мне имена.
-Тогда у Вас я встану за спиной,
Чтоб показать Вам лучше направленье...
Его большая теплая ладонь
Мою ладонь сгребла в одно мгновенье.
-Вон три звезды на юге впереди...
Почти коснулась я его груди...
Наклонно к горизонту.., - он затих.
-Да, вижу... - Та, что светит перламутром,
Та - Сириус, ярчайшая из них.
-Они одной светимости как будто...
О, Сириус! Несет он много бед,
Когда так ярко виден его свет!
Гомер так в "Одиссее"говорил,-
Я улыбнулась очень даже к месту.
- Читали Вы Гомера? - он спросил.
-Да, перевод Жуковского известный...
И он вздохнул "сраженный наповал",
А после вверх рукою указал.
-Бьет снизу свет почти со всех сторон,
И потому сейчас не очень видно
Крылатый пояс неба - Орион...
-Ах, это очень жалко и обидно!
А можно, капитан, Вас попросить
Все эти лампы разом отключить?
О, он, коварный, лишь мечтал о том!
И вдруг сказал: "Тут берег уже близко.
Мы подойдем на кабельтов... Потом
На якорь встанем, и тогда без риска
На шлюпке вместе выйдем в темноту, -
Увидим в небе каждую звезду."
-А это не опасно? -Со мной - нет!-
Его слова дышали силой, волей...
- Самонадеянно, - кольнула я в ответ.
- Отнюдь, взгляните, ласковое море -
Котенок; словно озеро сейчас -
И тишь, и гладь, насколько хватит глаз.
Тот мягкий тон меня заворожил,
А шлюпка за бортом уже качалась...
Вот руку протянул он и просил,
Чтоб крепче и прочнее я держалась.
И лодка отошла от яхты прочь
В волшебную, сияющую ночь.
Часть вторая
Остался свет слепящий позади
И повела луна нас за собою,
И билось сердце радостно в груди -
Мы оказались в лоне звезд и моря.
Но вдруг чихать и кашлять стал мотор,
А после и совсем заглох в упор.
-Ой, что случилось? -Это не беда,
Все под контролем... Где-то был фонарик...
Держите и светите мне сюда...
Сюда.. -Так? -Да, попробую исправить...
Отвертку капитан из недр извлек,
И гайку открутил, где был штырек.
И крышку снял и дальше продолжал
Технично разбирать другие части.
Диодный луч в руках моих дрожал
На коже рук больших его блестящей
От масла, но играла я в игру,
Представив в них росинки поутру.
-А, вот оно,.. - был вынесен вердикт,-
Тут дужка лопнула... - И,..что же теперь делать?
-Лишь заменить... И в этот самый миг
Я, словно бы очнувшись, огляделась.
В огромном мире были я и он,
И море, море лишь со всех сторон.
А яхта превратилась в огоньки -
Течение нас быстро уносило.
Схватилась я за жар большой руки,
И пальцы мне в ответ объяло силой.
-Не бойтесь, - мягко он сказал, - у нас
Есть рация на случай, как сейчас.
И стало вновь спокойно и легко.
Я слушала сквозь шум переговоры,
И кто-то из отважных моряков,
Сказал, что заберет нас очень скоро.
И капитан спросил мой телефон -
Координаты пусть укажет он.
Но телефон и сумочка моя
Остались на борту "Хелены" милой,
О чем и сообщила тихо я,
Не зная, что задумано так было.
А волк морской проделал новый трюк
И компас отыскал в кармане брюк.
-Мы движемся на юг-юго-восток.
Из рации раздался голос сразу:
- Мы с запада-тень-север... Пять узлов...
Темно... -Не торопитесь! - ведь приказом
Звучала фраза коротко его,
Но я не замечала ничего!...
Ты на кончиках моих пальцев,
Мы танцуем в музыке света,
Мы с тобой как среди звезд,
И они падают нам на ладони...
Счастье! Пять минут счастья
И годы разлуки...
Когда мои руки взлетели тебе на плечи,
Как будто взмахнула я крыльями, освободясь,
На миг, на мгновенье...
И вновь раствориться , в тебе раствориться,
И робко рука твоя талию держит мою...
Мгновения счастья, они быстротечны, они навсегда...
На кончиках моих пальцев,
Ты на кончиках моих пальцев...
Так мы сидели рядом, растворясь,
Во времени, и в звездах, и в друг друге,
И лунная серебряная вязь
Переплетала нежно наши руки.
Сердца стучали громко в унисон,
Сияющий венчал нас небосклон.
Но вдруг на горизонте огонек
Вернул обоих в грубую реальность.
Он был еще неясен и далек,
Но близость душ пропала моментально.
Осталось лишь недоуменье - как?
В объятия нас бросил полумрак?
И наважденье сладкое прошло,
Но дрожь меня внезапно охватила -
О, как чудесно было то тепло!..
И без него вокруг все так уныло!
Мне захотелось броситься уплыть,
Но только миг волшебный сохранить!
А рация шипела вновь и вновь,
Фонарь хватал из темноты картинки,
Но капитан сурово хмурил бровь,
Хоть все по плану шло и без запинки...
Не вписывалось в планы лишь одно,
Что сердце в нежность роз погружено.
Она пришла в сиянии огней,
Обвивших мачты змейкой золотою.
"Фата-Моргана" - имя было ей,
Вздымались паруса над головою.
Романтика накрыла боль мою,
Печаль затихла где-то на краю.
И вот мы на спасительном борту -
Команда выручает нас умело,
И я смотрю на белую фату
Из парусов, которой ветер смело
Играет, забавляясь в вышине,
На радость созерцающей луне.
Мужчины пожимают руки в такт,
И намекают - что же приключилось:
Мой капитан - неопытный моряк
Иль между нами пламя заискрилось?
Я смущена, а капитан ничуть:
"Найдется у вас выпить что-нибудь?"
Под дружный хохот он не прячет глаз:
- У девушки сегодня День Рожденья!
И взгляды наши встретились тот час...
- Я обещал ей много впечатленья!
И подмигнул: а что же, я не прав?
Держу я слово, раз пообещав!
Улыбки моей не было нежней,
- О, да, - сказала я опять в смущеньи...
И это "да" - кому оно сильней
Предназначалось - людям в окруженьи
Или звучало лишь для одного
Из глубины сердечка моего?
Аплодисменты грянули волной,
Меня команда дружно поздравляла...
- Благодарю, спасибо, но домой
Пора мне возвращаться после бала...
- Так мы домчим за несколько минут -
Недалеко до яхты вашей тут...
...Ответил самый "главный" из мужчин,
- Но раз такое дело, - он продолжил -
Позвольте предложить коктейль один,
Понравиться Вам непременно должен...
- О, нет! Сегодня больше я не пью,
Иначе на ногах не устою!
И мягко капитан мой вдруг сказал:
"Я поддержу Вас, если будет нужно..."
А "босс" уже держал в руках бокал:
-За День Рожденья Ваш и нашу дружбу!"
И зазвучал столкнувшийся хрусталь,
Как облетевший колокольчик даль...
- Вам нравится? - мой капитан спросил,
И ласковым был голос и улыбка...
- О, да! Неплохо... - но язык без сил
Стал заплетаться, делая ошибку...
Он смотрит на меня, и вижу я
В его глазах бездонные моря...
Его лицо, глаза - все близко стало,
Но вдруг они поплыли, словно дым,
И звезды, что я видеть так мечтала
Посыпались потоком золотым,
И я в его объятия упала,
Но темнота обрушилась стеной...
Я больше ничего не понимала,
Лишь голоса кружились надо мной...
-Что, птичка, в клетке?.. Браво, капитан,
Прям из-под носа папочки... Красиво!
Ее увез ты...
- Был папаша пьян...
- Да ладно скромничать, ты расскажи, как было!
- Про звезды я наплел ей что-то там...
Она весьма доверчива к словам...
-Э, капитан, меня не проведешь,
Я видел быстрый взгляд ее поспешный...
- Так будешь думать, боцман, - пропадешь...
Я приобнял ее тихонько, нежно...
Она дрожала... Я замерз и сам...
И растворившись, смолкли голоса.
Часть третья
Мне снился сон, он был прекрасный очень...
Глаза большие, голубые очи
И золото растрепанных кудрей...
Лицо склоненное желанно и красиво,
И руки теплые уносят вдаль игриво,
И сердце радостно поет в груди моей...
И губы робкие, касаясь и ликуя,
Соединяются в восторге поцелуя...
О, сладкий миг на все мгновенья дней!
Тот поцелуй так нежен и приятен,
Потом сильней, горяч и необъятен...
И пробудилась я от сна теперь...
А губы теплые хранят еще дыханье,
Которое коснулось их лишь раз...
В душе моей смятенье осознанья,
Чьи надо мной сияют искры глаз.
-Проснись, проснись, давно уже пора!
-Ах, капитан... Прошу... Прошу прощенья...
Вчера, похоже, я перебрала,
И затянулось слишком приключенье...
И тут мой спутник, мягкий до сих пор,
Мне объявил как будто приговор.
-Теперь послушай, крошка, ты серьезно.
За папочкой твоим один должок.
Поверь, что ты наш самый главный козырь,
Мы будем обращаться хорошо
С тобой, и с нами ничего не бойся,
И слушайся меня, и успокойся.
Не отморозки мы и не бандиты,
Мы флибустьеры - любишь ты читать
И знать должна, что в этом слове скрыто,
И честь свою не можем запятнать.
Поверь, не поздоровится любому,
Когда единый волос упадет
С твоей головки. Будешь скоро дома,
Твой папа ситуацию поймет.
И он под нос мне сунул телефон:
"Скажи отцу, что все с тобой в порядке."
Я слушала гудков протяжный стон,
Уж план имея бегства без оглядки...
- Хелена...дочка... Это ты?.. - Ответь..
- Да, папа! Я на яхте "Фа.. - Сидеть!..
Со мной такие шутки - скверный тон...
И руку он до боли сжал притом.
-Ты слышал? Твоя доченька со мной,
Она совсем не хочет быть послушной,
Я потерплю недолго - день-другой,
Потом пришлю на память ее ушки.
Она бесценный груз, но так и быть -
Вернешь должок - готов я уступить.
Внутри от этих слов похолодело,
Открылась правда без обиняков:
- Как профессионально и умело,
Совсем другой набор красивых слов!
Его усмешка, кажется, задела.
Он на меня смотрел и был суров.
-Да если бы твоим отцом я был,
Да если б знал, что мой цветок попался,
Я б землю рыл, но деньги находил,
Я б все отдал, пусть нищим оказался,
Чтоб только дочь любимую спасти!
- Какой же скользкий ты, двуличный тип!
На этом был основан твой расчет?
Да папа мой везде тебя найдет!
Мне больно, больно! Хватит! Отпусти!
Разжал он руку и сказал: "Прости,
Но не играй с огнем, услышь меня!"
- Да разве есть в тебе хоть тень огня?
Холодный и бесчувственный, жестокий,
Похож ты на утес морской, далекий...
-Есть у меня скотч, прочный и не тонкий,
Он отучает от дурных манер...
-Конечно, с беззащитною девчонкой
Легко быть сильным, честный флибустьер?
А как же "если волос упадет"?
Себя ты, впрочем, не имел ввиду...
- Последний раз - или закроешь рот,
Или за скотчем я сейчас иду!
Я замолчала. Он тогда смягчился:
"Я не хочу наказывать тебя.
Пообещай же, чтоб я убедился -
Ты будешь хорошо вести себя...
- А если?.. - Что?.. - Не сможет мой отец...
А если денег не найдет поспешно?
Тогда один останется конец -
Убьешь меня тихонечко и нежно,
Сначала приобнимешь, а потом
Придушишь черным шелковым платком?
- Не хорошо слова так повторять...
- Не хорошо, по-моему другое -
Снотворное в коктейли подливать,
Людей за деньги тихо похищать
И запирать в каморке под кормою!
Скрестились взгляды, словно шпаг клинки:
Мои глаза, обидчиво-горьки,
Его глаза, виновные невольно...
- Красива ты, сердита только больно...
- Я знаю, ты меня поцеловал!
Он вышел, больше слова не сказал.
Часть четвертая
В дверь постучали вежливо три раза.
Ко мне явился юнга сероглазый
Ровесник мой, хотя в плечах широк.
Принес горячий кофе в термокружке,
И булочку с игривой завитушкой,
И яблочный румяный пирожок.
Я, поливая блинчики сметаной,
Подумала - чрезмерно с капитаном
Была резка... И быстро нужно мне
С ним мягко говорить наедине.
Ушел гонец мою доставить просьбу.
Я запустила ложку в мягкий джем.
Как дорогую собственную гостью
Кормить меня решили сразу всем!
Вернулся юнга и с улыбкой милой
От капитана сообщил приказ унылый:
Узнать, зову его я почему,
И тотчас сообщить ответ ему.
Есть почему-то сразу расхотелось,
Казался липким очень сладкий джем,
А кофе горьким, булка пригорела,
Поднос я отодвинула совсем.
-Что передать? -Скажите капитану,
Что завтрак этот больше есть не стану,
Нет аппетита, я не голодна.
А если он желает, чтоб я ела,
Пускай отцу вернет меня он смело,
И тем загладится его вина.
Запомнил все? Так передай же слово в слово!
-Так точно! - юнга выпалил сурово
Почти, поднос забрал и вышел в дверь.
Какая кара ждет меня теперь?
-Позволите?.. и сердце стало биться
В груди, как будто пойманная птица.
Но нет, не капитан передо мной!
Изящный голос, мягкие манеры,
Очки, красавчик даже выше меры,
На поясе же ножичек складной.
--Я кок, - сказал едва ли не мурлыча,
-Я рад с красивой девушкой знаком.
Я на обед хотеть готовить пичи алл аглиоли, значит с чесноком.
Могу аматричана, карбонара...
Какой ваш соус будет пичи пара?
-Ого, вы итальянец?
-Мне говорить нельзя,
Но здесь меня зовут друзья...
Ромео...
-Ах, как мило, поэтично!
Для вас я Рома...
-Более практично!
Но Рома, мое имя не Джульетта,
И потому напрасна пьеса эта!
Вы не забудьте в качестве приправы
Добавить в пичи ложечку отравы,
Как в тот обворожительный коктейль,
Благодаря чему я здесь теперь!
Ромео покраснел, как будто вмиг
Был уличен Джульеттой в появленьи,
И скрылся также тихо, как возник,
В душе оставив соус-сожаленье
О розовой креветке сочной,пряной
И о жюльене с корочкой румяной.
Часы тянулись нитями минут,
А мое сердце билось и не билось...
В каюте неказистый был приют -
Хотелось пить и голова кружилась.
Желудок, хоть давно с утра пустой
На качку отзывался тошнотой.
Я села на постели, и тут дверь
Открылась вновь - порывисто, свободно.
Другой мужчина высился теперь
В проеме... Ожидая, что угодно
Ему, я не могла задать вопрос,
Чтоб голосом своих не выдать слез.
- Тебя не укачало?
-Просто душно...
- На воздух нужно выйти подышать,
Но только быть моим словам послушной
Должна сначала ты пообещать!
Я не ломалась и не размышляла...
"Я обещаю", - тихо прошептала.
- Ну хорошо, - он сделал жест рукой
И пропустил меня перед собой.
Я на него смотрела взглядом странным,
Он стал моим спасителем нежданным!
Он вид имел разбойника с картины -
Широкоплеч, и мощен, и усат,
Расстегнута туника до средины,
По локоть руки в темных волосах.
Но не было галантней джентельмена
На яхте этой необыкновенной.
Тот флибустьер присвоил имя "штурман",
Принес воды и чистого угля,
И менее в желудке стало бурно,
И жажда успокоилась моя.
А после мы на палубу взошли,
Где солнце улыбалось издали.
Над нами вспрянул парус в вышине,
Поймав ветра в свои большие крылья.
Доверчивая яхта по волне
Скользила, брызг окутанная пылью.
Кренился правый, после левый борт,
Перехитряя волн слепой напор.
О, как волшебны были те мгновенья,
Когда мы поднимались над волной!
Я осознала с тайным восхищеньем,
Что обогнуть мы можем шар земной!
Но я себе призналась, как ни странно,
Что в этом есть заслуга капитана.
Он был недалеко - держал штурвал
И управлял совсем непринужденно...
Смотрела я на рук его овал,
На их движенья взглядом озаренным.
Но вдруг глаза невольно подняла -
Взгляд в ответ ударил как стрела,
Он душу до глубин седых пронзил,
Тяжелый взгляд, почти лишивший сил!
Я отвернулась - надо ж, посмотрел!..
И вмиг поддавшись тайному порыву
И отвлекая штурмана от дел,
С ним разговор затеяла игривый,
Чтоб наважденье темное прогнать,
Которым капитан хотел объять!
- Вы можете ответить на вопрос...
- Смотря какой... - он хитро улыбался.
А ветер бросил волосы на нос,
И на лицо мое, и вдаль помчался.
- Куда мы направляемся сейчас?
-Я не могу сказать вам без обмана...
-Но штурманом же называют вас...
- Поговорите лучше с капитаном.
Он объяснит и точно, и легко,
А я насочиняю ого-го-го!
- Я вижу, не хотите вы сказать...
Вокруг нас только моря бесконечность.
До берега здесь километров пять?
Ответьте... Или больше? Или меньше?
- До берега. Все 325..
- Как? Вы, наверно, шутите опять?..
И мы на этой яхте небольшой
Под парусами, с ветром и не споря,
Качаясь влево-вправо над волной
Идем сейчас посередине моря?
-Вы говорите, словно в первый раз
Морской поход узнали здесь у нас!
- Хоть верьте, хоть не верьте, только да...
Мой папа сам решался яхтой править,
Но только чтоб отправиться туда,
Где можно без проблем мангал поставить,
И отыскав уютный уголок,
С друзьями отдыхать под шашлычок...
- И коньячок?.. Под шашлычок?..
И он тут улыбнулся мило и сердечно.
И я, на миг не чувствуя препон,
Вдруг рассмеялась живо и беспечно.
- Ну да, как в песне - нужен коньячок,
Чтоб вкусно отдыхать под шашлычок!.."
Серьезный юнга робко нас прервал,
Но твердо сообщил распоряженье -
Пусть штурман примет на себя штурвал,
А капитан и он в сопровожденье
Пойдут поправят... стаксель или грот...
Иль по другому термин звучал тот.
Осталась я в бездействии одна.
Но глядя вверх, на то как парус реет,
И вниз, на то как лижет борт волна,
На то, как солнце тихо пламенеет
И облака неясны и легки,
Я ощущала радость "вопреки".
- Ты не замерзла? - голос вдруг пропел.
Я обернулась: де жа вю! Как мило! -
Накинь-ка вот... И взгляд мой заблестел,
Но будто бы неведомая сила
Его толкнула, он отпрянул вдруг,
И это вызов был, а не испуг!
Как больно, горько, стыдно стало вмиг!
Я поняла - он жаждет расстоянья,
И нежности таинственный родник,
Что превращался в ручеек желанья,
Тяжелым камнем воли перебит,
И глубоко в душе его сокрыт.
- Мне ничего не нужно от тебя, -
Сказала я как можно равнодушней,
В душе своей старательно губя
Росток мечты расцветший непослушный.-
Не холодно совсем... Не нужен плед.
Но холодом обдал меня ответ.
- Как хочешь. Я тебя предупредил...
И повторять не буду...
- Уходи.
И я не буду тоже повторять...
Он, плед расправив, продолжал стоять,
А ветер, пряди выхватив волос
Вновь бросил их на щеки и на нос...
Заботливый!.. Из глаз вдруг потекло...
-Не верь тому, что солнце ярко светит,
Обманчиво лучей его тепло,
Смотри, какой порывистый здесь ветер...
- Обманщик самый главный - это ты,
А солнце всем сияет с высоты,
Оно с тобою даже не сравнится
В уменьи лицемерить и таиться!
Совсем меж нами тут разверзся лед.
Я села и колени обхватила,
И отвернувшись, в синь бескрайних вод
Смотрела неотрывно и уныло.
Он положил плед рядом и ушел,
И не сказал мне более ни слова.
Я вправду зябнуть стала... Хорошо -
Я заболею, буду нездорова,
Расстрою планы мудрые его -
Я не желала больше ничего!
Но плох купец, что портит свой товар,
Когда в цене не смог договориться...
Был пущен в ход и кока мягкий дар,
И штурмана уменье веселиться,
И юнги уважительный совет,
И я укрылась в мягкий, теплый плед.
А вскоре вкусный пичи с аглиолли
Защекотал мне ноздри аромат.
И юнга разложил уютный столик,
Поставил и тарелки, и салат.
Явились фрукты, красное вино,
Рахат-лукум к ним тоже заодно.
И видя спинки розовых креветок,
Мне проглотить одной хотелось это.
Другие статьи в литературном дневнике:
