Что естественно, то не безобразноКогда хочется сцать – не до сантиментов. Ты несешься вперед, расталкивая случайных прохожих, гонимый только одной идеей – где бы посцать. Близкородственные связи, сокурсники и любовницы, – всё в этот неприглядный момент отходит для тебя на второй план. Ты летишь, прокладывая себе дорогу как маленький трактор, зыркая по сторонам в поисках великого изобретения человечества под названием «биотуалет». Однако он далеко не всегда оказывается на пути. Чаще всего данного приспособления рядом с тобой нет, а есть старый морщинистый пень, злобно взирающий в твою сторону как только ты начал расстегивать ширинку в дальнем углу детской площадки. Да, не положено, а кто сейчас живет по закону? И вот как только ты собираешься оросить живительной влагой земную твердь, слышишь за спиной слегка надтреснутый, полный нездешней укоризны голос: «Молодой человек, вы что здесь сцать собираетесь?» «Мать твою!» – не своим голосом рычишь ты, не понимая, что в этой простой ситуации было бы намного правильнее просто делать свое дело и не отвлекаться по пустякам. «Вы понимаете, что я здесь с внуком гуляю?» – морщинистый хрен продолжает вещать своим заунывным «бульканто», в то время как естество твое готово взорваться и устремиться под облака. Но ты, интеллигент фигов, не можешь просто взять и оправиться. Тебе обязательно нужно сказать пару слов, ты должен оправдать свой поступок в глазах общественности. Ты должен произнести предисловие и расставить акценты. И вот насколько это возможно в возникшей ситуации – спокойно и взвешенно, не прибегая к различного рода ругательствам и громогласному пейоративу, ты пытаешься объяснить заслуженному пенсионеру Российской Империи, что тебе твой мочевой пузырь намного дороже старого морщинистого пня и его малолетнего отпрыска вместе взятых. Однако он твоих доводов не приемлет и гнет свою линию (нужно признать, что он очень упорен в своих заблуждениях): «Мой внук очень не любит, когда на детской площадке воняет мочой». И тут тебя вдруг прорывает и ты бросаешь ему в лицо свой последний аргумент какой только может быть в этой чудесной вселенной: «А как твоему внуку понравится аромат мочевого пузыря, который только что лопнул?» Старый пень что-то бормочет себе под нос – такого коварства со стороны «слабоумного» противника он явно не ожидал. Ты же пользуясь минутным замешательством в стане врага (как все-таки прикольно иногда быть интеллигентом!) пускаешь мощнейшую струю в благословенную весеннюю атмосферу, показываешь старому хрену «фак», сложенный из нескольких пальцев (в конце концов ты же интеллигент!), и, замирая от внезапно нахлынувшего чувства опустошения, довольным взглядом наблюдаешь, как вокруг брючин старого маразмата растет и ширится небольшая лужица, и это отнюдь не весенние воды, а что-то еще. «Да, это можно сравнить с оргазмом, – думаешь ты про себя. – В каких-то моментах это определенно можно сравнить с оргазмом. Интересно, у женщин так же?» Замечтавшись во внезапно нагрянувшем чувстве освобождения, ты на какой-то короткий миг теряешь чувство реальности, и этого вполне достаточно, чтобы не заметить, как полная твоих усердий маленькая лужица разрослась и стала большой, а ее жидкоструйные «берега» уже накрывают твои ботинки. Что уж тогда говорить о злосчастном уроде, который стоит в самом центре лужи и уныло белькочет! Тебе становится жаль глупого старика, ты вытаскиваешь из кармана плотную пачку разноцветных купюр, ослюнявливаешь пару из них и осторожно, дабы не запачкаться в продуктах собственного выделения, грозно шествуешь к старику и ловким движением нескольких пальцев (тех, что недавно казали «фак») впихиваешь ему их в нагрудный карман. Знай наших! Мы – благородные! Интеллигенты! А не какие-то, прости господи, дремучие пэтэушники. Старый хрен ласково щурится – по-видимому он с самого начала рассчитывал на подобную компенсацию. Ставлю бутылку добротного Хеннеси, что и внука никакого у него нет, а если есть, то он уже вырос настолько, чтобы самостоятельно понимать, что запах мочи не может быть неприятным, ибо то, что естественно, что создано самой природой по образу и подобию ее, не может быть отвратительным и безобразным. Как эта весна, как эти девушки, сперва застенчиво, а потом всё более настойчиво оголяющие свои ноги, девушки, спешащие на свидания, движимые всего лишь двумя желаниями – отдаться и поиметь – не могут быть некрасивыми. Какая-то из них лет через 70 канет в прекраснейший из миров и станет росой, травой, капустой или еще каким овощем, которую схрумкает какой-нибудь парень вроде меня и впоследствии помочится. Девушки это моча. Моча это девушки. Такова природа вещей при всей своей внешней благообразности и оспаривать этот факт довольно бессмысленно. © Copyright: Разрыхлитель Мозгов, 2007.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
