Так хочется все делать правильно. Никому не быть в тягость. Даже когда болеешь. Некоторым везет в этом.
Я же когда болею, то начинаю думать, что - все! Это конец! Надо успеть! Надо же все успеть сказать, сделать, что еще могу… И цепляюсь за это: как тут умирать, если дорогой тебе человек, может быть, ждет твоего тепла, нежности... Надо изо всех сил выкарабкываться, выживать, оживать. А потом, когда вроде уже как бы прошло, отпустило, тогда начинаю осмісливать: не перестаралась ли в своих откровениях, поступках. А вдруг они совершенно не нужны, даже как бы лишние...
И да, осознание этого , даже сказать не могу, как больно...
А еще меня спасают стихи. Я в них тоже оживаю.Они спасают от разоворов о расходах, о дороговизне нынешней, о мучительном быте… Хотя вижу, как другие, те, которые рядом, начинают умирать от скуки, видя мою стихотворческую умалишенность… У них в глазах что-то блекнет и взгляд отводится в сторону – в поисках своих, понимающих – тех, с которыми им интересно и хорошо.
Стихи, как и любовь, тоже лишнее, выходит. Как босиком по снегу = по крайней мере странно. И возникает чувство робинзона на острове без пятницы.
А еще я умираю от страха, что придется о чем-то горько сожалеть. И от этого я совершаю, наверное, вдвое больше глупостей, чем могла бы, если бы не боялась. Потому как, чтобы не сожалеть, начинаю метаться и постоянно исправлять какие-то ошибочные поступки, ошибочно принятые за таковые... И запутываю окончательно не только себя.
что же за жизнь непутевая
