Исчезнувшая цивилизация...

Кроме первой экспедиции Глеба Бокия в таинственный запретный город, о которой известно относительно много, существовало еще минимум три экспедиции. Все они были организованы ОГПУ, а позже НКВД в этот безлюдный уголок Памира. Здесь, где переставала существовать государственная граница, находились самые сокровенные тайны. Все экспедиции эти были организованны после того, как таинственный город был случайно обнаружен в 1902 году людьми, которые даже не представляли, какое удивительное и тайное место встретилось на их пути.

В мае 1930 года отряд чекистов и пограничников на длинношерстных яках преследовал в районе высокогорных снежных пустынь отряд басмачей, которые отчаянно рвались уйти через самые высокие пики за границу, в Кашгар. Неожиданно, на их пути возник настоящий город с мощными крепостными укреплениями, со зданиями античных храмов и роскошных вилл. Некоторые здания невозможно даже было ни с чем сравнить, настолько они выбивались из ряда традиционной земной архитектуры. Кроме того опытных бойцов удивил храм-гора, который находился на окраине города. При его возведении огромная скала использовалась в качестве строительной основы, и все необходимые помещения словно были вырезаны специальным инструментом, способным резать камень, словно молодой сыр.

Есть подозрения, что именно эти слова в докладной Бориса Шифрина вызвали нездоровый ажиотаж среди руководства ОГПУ. В этой секретной организации трепетно относились к любым сведениям, которые касались забытых технологий, способных помочь в создании мощного оружия, основанного на иных физических принципах.

В своё время, могущественное оружие звездных богов в Древнем Египте искали на протяжении более двух тысяч лет. Все средневековые правители и авторитетные полководцы, у которых были собственные планы по созданию новых и завоеванию старых империй, посылали в Египет своих резидентов и эмиссаров.

Наиболее настойчиво искали боевые артефакты посланцы багдадских халифов, могучих хорезм-шахов, правители Великих Моголов, а также целый легион удачливых полководцев и наместников сепаратистских регионов, которые лелеяли мечту выйти из подчинения своих сюзеренов. В XIII-XVI веках египетские города были заполнены иностранными купцами, которые платили золотыми монетами местным проводникам и землекопам.

Именно в это время несколько особо ценных артефактов, по мнению теоретиков из ОГПУ и Абвера могли попасть в район Памира и возможно быть спрятанными в древнем тайном городе. Ленивые власти Средневекового Египта никак не препятствовали такому нашествию, а даже слегка поощряли за определенное вознаграждение вывоз артефактов. В мусульманской стране даже появлялись посланники Константинопольского патриарха и Папы Римского, которые тоже искали могучее оружие пришельцев.

В португальских хрониках XV века есть история генуэзского купца Симона, который искал для португальского короля в подземном городе рядом с Саккарой некий багряный алмаз Могущества. По описанию это был камень с кулак девушки, закрепленный на золотом жезле. Он принадлежал верховному жрецу культа солнца Амона, а его местонахождение откуда-то знал глава святой Инквизиции в Португалии.

Когда купец уже плыл домой, на него напало три судна алжирских пиратов. Драгоценный жезл Симон держал под одеждой. Но нарастающий жар заставил вынуть горячий предмет наружу. Багряный алмаз переливался всеми оттенками красного и фиолетового цветов и казался раскаленным. Вдруг от него ударил блестящий луч, толщиной не более лезвия сабли. Луч попал на один корабль, и он мгновенно вспыхнул и потонул. Луч переместился на второе, а затем и на третье судно пиратов, которое к тому времени начало спасаться бегством. В результате на поверхности моря не осталось ни одного обломка или моряка, которого можно было спасти.

В 20-ые годы прошлого века и советские и немецкие ученые были заняты поиском идей для создания нового оружия. Именно тогда версия, что наша цивилизация далеко не первая на планете и где-то в тайных подземных тайниках находится оружие, способное дать власть над всем миром нашла своих приверженцев не только в научной сфере, а среди государственных деятелей и руководителей специальных служб Советского Союза. Поэтому десятки специалистов перечитывали старинные тексты, пытаясь найти скрытое описание воздействия оружия или места, где оно может храниться.

И все поиски таинственных городов, особенно тех, которые относились к звездным божествам, курировали не научные институты, а ОГПУ, позже НКВД. Отряд, который преследовал банду басмачей, попытался осмотреть таинственный город, но следов так и не нашел ни людей, ни животных. Но зато другое обращало внимание, в городе было немыслимое количество различных скульптур, барельефов, обелисков и монументов. (*Аналогично было в развалинах "всплывшего" будущего Санкт-Петербурга, статуи из которого стоят сейчас во многих городах от Одессы до Москвы)

Среди чекистов был один выпускник Дерптского университета, который достаточно много поездил по Европе и он сразу заметил противоречие: ни в одном городе мира не бывает, чтобы соотношение зданий и памятников было минимум как один к двум.

А памятники были на любой вкус, тут и различные странные существа одновременно похожие на людей и зверей, девушки необыкновенной красоты, быки с огромными рогами и крыльями как больших летучих мышей, змеи с человеческими торсами, несколько типов драконов или тварей очень на них похожих. Материал изготовления тоже был самый разный: обработанный гранит и мрамор, различные металлические сплавы. Один дракон в несколько метров высоты был явно сделан из серебра...

***

В самом начале 30-ых годов в чекисты и пограничники, которые боролись в труднодоступных горных районах с басмачеством, неграмотных бойцов старались не брать. А в группе, которая преследовала на яках, через самые высокие в мире горные перевалы отряд басмачей был даже несколько человек, закончивших классическую гимназию и проучившихся несколько лет в дореволюционных университетах. Поэтому они точно знали, что, судя по всей мировой истории такого огромного города здесь быть не должно, по той простой причине, что ему неоткуда было взяться.

Ведь любой крупный город должен строиться с какой-то целью. В случае огромным городом в высокогорной долине Памира не было ни одного государства со времен древности в этих суровых, малолюдных краях, которое смогло осилить строительство огромного города с мощными стенами и великолепной античной архитектурой. Да и жить на такой высоте постоянно вряд ли было комфортно. К тому же удивляла поразительная сохранность зданий монументов. Большинство городов бывшей царской России, прошедших революцию и Гражданскую войну, находились в более запущенном и разрушенном состоянии.

Но специальный отряд с бандитизмом, это не научная группа археологов и их интересовали более приземленные вещи. Монументальный горный город, который взялся неизвестно откуда, был менее интересен, чем судьба отряда басмачей с младшим сыном Ибрагим-бека и двумя английскими офицерами. Но как оказалась в город вела только одна дорога, и она была перекрыта пограничниками при въезде в удивительный город. Между огромным храмом, вырезанным в горе, находилось глубокое и широкое ущелье не менее 100 метров шириной.

Но были видны следы монументальной лестницы моста, которая соединяла ранее эти две части тайного города. Перебраться на противоположную сторону ущелья было решительно невозможно. С двух сторон высокогорную долину окружали практически отвесные скалы, но в одном месте, рядом с горным ручьем, по которому текла теплая вода зеленоватого цвета, имелось что-то похожее на специальные уступы, по которым можно подняться еще выше.

Но по такой дороге даже горные яки не могли пройти. Командир отряда решил, что дальше семь человек пойдут пешком, а трое самых ослабленных пограничников останутся в городе, для охраны имущества и вьючных животных. Временным пунктом размещения сделали изящное здание из розового камня с большим количеством колонн, возле которого находилась скульптура дракона, отлитая из серебра.

Однако погоня ничего не дала, а наоборот чекисты наткнулись на засаду и потеряли трех человек, обойти засаду на узкой гонной тропе было невозможно, а басмачи стреляли с такой интенсивностью, как будто у них имелись патроны в неограниченном количестве. К тому же удалось увидеть, что на тропу басмачи смогли протащить своих вьючных яков, а преследовать пешком всадников, пусть и на волосатых горных быках. Ведь крупные яки легко передвигались в высокогорье с грузом до 250 килограмм.

И один вьючный горный бык мог легко нести поклажу десяти бойцов. Одно удивляло, как басмачам удалось забраться наверх вместе с яками, когда по уступам с трудом передвигались цепкие пограничники. Начальник отряда решил, что из города имелся некий замаскированный ход, возможно природного происхождения, по которому было возможно попасть на высокогорную тропу, которая вела к границе к Кашгару. В своей объемной докладной оперуполномоченный Борис Шифрин высказывал мысль, что случайно обнаруженный им город является тайной базой не только басмачей, но и контрабандистов и необходимо срочно сюда выслать экспедицию. Странно было то, что в обсуждении этой докладной участвовал и Глеб Бокий, который судя по воспоминаниям участников экспедиции 1902 года, был в молодости в запретном городе, но его сослуживцам по ОГПУ это было неизвестно. Но к первой экспедиции Глеба Бокия мы еще вернемся.

Пограничникам и чекистам, которые потеряли трех человек в перестрелке, пришлось спускать вниз в город, но в здании возле серебряной статуи дракона не было ни пограничников, ни яков, ни последних запасов продовольствия и патронов. Поиски ничего не дали и поредевший отряд отправился в дальнюю дорогу. Идти, практически без продовольствия, необходимо было более двух недель в самых тяжелых условиях по заснеженным пустыням и горным перевалам. Но четыре человека, включая командира отряда и оперуполномоченного, дошли, так как им сильно повезло.

На них отощавших и обессиленных вышла группа военных геодезистов, которая выполняла задание короля Афганистана Надир Шаха. Советских пограничников отвезли в Кабул, а потом передали посольству СССР. Спустя три месяца все оставшиеся в живых участники несколько недель давали подробные разъяснения, как комиссиям, так и отдельным руководителям Советского Союза. По воспоминаниям командира отряда чекистов Дмитрия Вишневского, тема запретного города первоначально никого не интересовала, гораздо больше вызывало нахождение группы в Королевстве Афганистан.

Но в какой-то момент тема находки запретного города затмило всё. Их вызывали вместе и по отдельности. Они были на коллегии ОГПУ и на личном приёме у Генриха Ягоды, который из-за болезни Менжинского фактически возглавлял ОГПУ. К ним приезжал на беседу руководитель военной разведки Ян Берзин и секретарь исполкома Коминтерна Дмитрий Мануильский.

Складывалось впечатления, что все эти крупные советские руководители знают о таинственном и засекреченном городе в горах Памира гораздо больше чекистов и пограничников, которые там побывали. Но самое удивительное открылось после беседы с коренастым лысым человеком в военном мундире без знаков отличия, который оказался куратором всех секретных проектов партии большевиков и ОГПУ Иваном Акуловым...

***

После того, как о секретном городе, расположенном на высокогорье Памира, доложили не просто случайные свидетели, а чекисты, отличающиеся особым реализмом, советские органы безопасности начали активную работу по поиску информации. Необходимо было изучение любых источников, которые были способны пролить свет на происхождение затерянного города в горах. Судя по описанию чекистов, колоссальный объект на высокогорье Памира мог быть создан только высокоразвитой цивилизацией, обладающей развитой архитектурой и искусством, строительными технологиями и другими технологиями.

Но весь парадокс заключался в том, что не было никогда на этих землях цивилизации такого уровня, чтобы выстроить огромный укрепленный город, непохожий на другие средневековые крепости Средней Азии. Командир чекистов, будущий министр госбезопасности Таджикской ССР, Дмитрий Виноградов увлекался историей и он отметил непохожесть, того, что он видел в тайном городе с любыми другими старинными городами.

К своему изумлению в архиве ОГПУ нашлись документальные свидетельства, что к точке, где предварительно был размещен тайный город, пустынной и почти непроходимой за последние 50 лет было послано четыре экспедиции. Из них две военных и одна совместная, но никаких отчетов или списка участников обнаружено не было. Самая первая была в 1902 году под руководством отставного польского офицера Потоцкого, и, о её результатах секретному ведомству СССР было ничего неизвестно.

В настоящее время из дневников польских участников экспедиции 1902 года мы знаем, что данную экспедицию возглавлял не Потоцкий, а Глеб Бокий, который в 1931 году занимал ответственный пост начальника секретного отдела ОГПУ. У Бокия были причины скрывать своё участие в первой экспедиции к тайному городу на Памире, об этом мы еще расскажем в следующих статьях цикла. Именно эта скрытность и утаивание важных сведений стала позже роковой для Глеба Бокия. Позже было две экспедиции организованных военными.

В апреле 1905 года в Памир ушла экспедиция военных топографов с охраной из 15 казаков. Общее руководство осуществлял штаб-капитан Родионов. Перед отправкой обычного офицера принял генерал-адъютант Николай Михайлович Романов, великий князь и двоюродный дядя российского императора. Николай Михайлович был обладателем огромного состояния и тратил деньги на пополнение своих удивительных коллекций. Их мало кто видел, так как после Революции 1917 года, они бесследно исчезли.

Эмиссары великого князя искали артефакты по всему миру, включая Египет, Китай, Персию, Индию. Вот поэтому у него и оказался старинный манускрипт арабского вельможи ХIII века о том, как он был в чудном городе, где дворцы летают к звездам, который сторожит летающая стража с копьями, из которых вылетают молнии. Даже была примерная карта, но расположение города необходимо было искать на территории более 30000 квадратных километров высокогорья, где невозможно было воспользоваться стандартным вьючным транспортом.

При находке города Родионову предписывалось не поднимать большого шума, а добравшись до первой станции телеграфа немедленно дать телеграмму великому князю. Условную телеграмму начальник экспедиции дал в августе 1905 года, но сам пропал, вместе со всей экспедицией в районе Файзабада на территории бухарского эмирата. Поиски, которые предпринял великий князь, не увенчались успехом.

В 1911 году великий князь нанял группу французских и немецких альпинистов, числом 8 человек. Они должны были в сопровождении трех гвардейских офицеров, лично преданных Николаю Михайловичу и знающих хорошо горы пройти предполагаемым маршрутом пропавшей экспедиции Родионова. Все эти исследования и поиски запретного города в районе безжизненных долин Памира была личная инициатива, но члена императорской семьи, поэтому всем необходимым, даже в избытке экспедиция была обеспечена. Её члены вернулись через полгода. Никаких отчетов они не предоставили, а возможно отчеты были утеряны.

Экспедиция потеряла половину людей, но зато нашла горный храм, где находились золотые изображения неизвестных языческих богинь. А от этого храма, куда-то вглубь Памира вела отличная дорога, прорубленная в скалах и горном массиве. Но именно здесь на экспедицию напали всадники на небольших монгольских лошадях и одетые в золотые шелковые одежды, похожие на буддистских монахов. Это на безлюдном высокогорье, где температура, даже летом, не поднимается выше нулевой отметки. После нападения, начальник экспедиции сразу же повернул назад, как и было ему предписано инструкцией.

Еще одну экспедицию великий князь Николай Михайлович собирался послать летом 1914 года, но начавшаяся война смешала все планы. А в 1918 году главный российский собиратель документов и артефактов, связанных с иными цивилизациями был арестован и примерно, через пять месяцев расстрелян. Вся коллекция, которая находилась во дворце, считается утерянной. Молодая Советская республика тоже заинтересовалась городом, где могут найтись не только сокровища, но и новые технологии...

***

После того как в 1919 году в Петрограде был расстрелян главный ценитель альтернативной истории и собиратель необычных артефактов Великий князь Николай Михайлович, казалось, что тайнами затерянного города в Памире заниматься некому.

Однако уже 1922 году член Реввоенсовета Туркестанского Фронта Ян Рудзутак лично отбирает опытных местных командиров из числа знающих Памир для выполнения секретной миссии из Москвы. Возможно, это не была экспедиция для поиска запретного города, но судя по секретности, которой была окружена миссия, вероятность выполнения миссией именно этой задачи является большой.

Судьбу экспедиции 1922 года нам сложно проследить, так как никаких фамилий или документов от неё не осталось. Зато Яков Рудзутак, к 1931 году осевший в Москве и являющийся членом высшего партийного органа СССР стал одним из главных кураторов Особой Памирской культурно-исследовательской базы ОГПУ СССР. Именно такое название утвердили для сверхсекретной экспедиции. Яков Рудзутак в начале 30-ых годов после оставления им поста наркома путей сообщения занимался секретными разработками, о которых даже не знали руководители Совнаркома.

Он выезжал в командировки в Афганистан, Китай, Сиам. Старые его партийные товарищи посмеивались над ним, в шутку называя секретарем ЦК по колдовским делам. Именно в это время Рудзутак сближается с Глебом Бокием, который в те годы возглавлял самое секретное управление ОГПУ и Яном Берзиным, руководившим советской разведкой. В Советском Союзе намечалось отставание военной промышленности от всех крупных капиталистических держав и срочно требовалось новое оружие, способное создать паритет с вероятными военными противниками. Поэтому советское руководство способно было поддержать даже самые фантастические теории, если была вероятность, что они способны принести результат.

Особая Памирская культурно-исследовательская база ОГПУ СССР создавалась с размахом. Под лозунгом «Откроем Родине богатства горного Памира» отбирались лучшие специалисты по геологии, географии, истории, биологии, химии, архитектуре ведущих ВУЗов страны советов. База должна была быть расположена в Хорогской крепости, а её филиалы в наиболее перспективных для поисков районах Восточного и Западного Памира. Это была мощная военизированная структура, нацеленная на получение результата любой ценой. В начале 30-ых годов территория Памира в границах советских республик Средней Азии была по-прежнему одним из самых пустынных и неисследованных уголков не только Советского Союза, но и всей планеты.

Прежде всего, в составе Особой миссии ОГПУ на Памире входили молодые, и что важно физически выносливые ученые. Некоторые из них даже увлекались, не типичным для Советского Союза, альпинизмом и скалолазанием. Среди них было немало уже известных имен. В своих институтах они брали полугодовой научный отпуск. Категорически запрещалось упоминать в разговорах с посторонними людьми Памир и советскую Среднюю Азию. Всего отобрали 54 человека, включая 7 докторов наук.

Безопасность самой масштабной экспедиции обеспечивал специальный отряд , в который входило три роты специально отобранных для этой миссии бойцов. Их формировали из курсантов Среднеазиатской военной школы им. В.И. Ленина, которая была расположена в Ташкенте и 1-ой школы пограничных войск и войск ОГПУ, расположенной в Новом Петергофе. Кроме того были привлечены более двадцати бывших нижних чинов Памирского отряда и его командир - полковник Иван Ягелло. Памирский отряд существовал до 1918 года, как подразделение Российской Императорской Армии, обеспечивающее порядок на горных перевалах.

Впервые для Памирской миссии ОГПУ было закуплены в Германии и Италии специальное снаряжение альпийских стрелков, включая одежду, палатки, термосы, ботинки. Памирской базе оперативно был подчинен отдельный таджикский горно-кавалерийский эскадрон. В составе этого соединения было два боевых взвода и вьючный взвод, которые использовала в качестве верховых и вьючных животных памирских яков. Кроме того впервые для поисков привлекалась авиации. Базе ОГПУ придавали отдельную авиационную эскадрилью новейших советских самолетов АНТ-3, способных осуществлять функция, как бомбардировщика, так и разведчика.

Исходя из этих приготовлений, было понятно, что советское руководство взялось за поиск запретного памирского города с настоящим размахом, и он обязательно будет обнаружен. Но тут интересно другое, что смогли обнаружить советские чекисты, что заставило их выйти на советское руководство и убедить высших руководителей страны о необходимости срочной масштабной экспедиции для поиска практически мифического города, построенного то ли слугами звездных богов, а возможно и самими звездными богами.

Уже к августу 1931 года основная часть персонала Памирской мисси находилась в горах. Предварительно необходимо было опросить сотни местных жителей на предмет мифов и легенд Памира. Нужно отметить, что в ОГПУ, а позже в НКВД и КГБ никогда не пренебрегала устным народным творчеством, справедливо полагая, что эти источники хранят события гораздо более ранней поры, чем описанные в письменных источниках. Первые разведывательные группы на поиски самого тайного города запланированы были на вторую половину сентября 1931 года.

***

К августу 1931 года Памирская культурно-исследовательская база ОГПУ СССР стала крупнейшим советским учреждением горного района, одновременно действуя в двух советских республиках и тайно на территории Афганистана и Китая. ПКИБ ОГПУ СССР пришлось взять на себя часть работы, связанной с административной деятельностью и по обеспечению безопасности. Но главным оставалась исследовательская работа, по утвержденному секретному плану.

Поначалу всех постигло огромное разочарование, пограничники которые уже видели запретный город, не смогли провести к нему. И дело не в их неумении ориентироваться. Просто за последний год в этой горной местности произошло минимум одно крупное землетрясение, и сошло несколько снежных лавин, которые полностью изменили ландшафт. Старые горные тропы были покрыты многометровым слоем снега и льда, а в нескольких местах тропу пересекали трещины в горной породе, достигавшие ширины до пяти метров и глубиною в несколько сотен метров, делая невозможным любое движение по данному маршруту.

Ученый Валериан Громов высказал гипотезу, что повышенная сейсмическая активность данного региона и является причиной того, что к Запретному городу богов проход то открывается, то закрывается. А для тех, кто строил сооружения в городе и ими пользуется, есть другие пути, не зависящие от фактора схода лавин.

Этнографы в погонах, расспросив редких местных старейшин, готовых делиться своей информацией, узнали, что о запретном городе здесь знают почти в каждом селении. Называли его по-разному: город погибших богов, город звездных богов, город солнца, город звездного бека, солнечный город и город летающих змей.
Советские ученые отметили, что очень странно, что у достаточного неразвитого местного населения, которое могло по нескольку лет находиться в полной изоляции, когда разрушались караванные дороги, таинственный город был связан твёрдо со звездами и солнцем.

Но про обитателей города никто ничего не знал. Хотя был один след, связанный с известным азиатским эпосом «Гургули». Только немецкая и советская специальные службы относились ко всем народным мифам и сказаниям очень внимательно.
Даже начальник секретного отдела ОГПУ Глеб Бокий, выступая в 1928 году перед студентами спецкурса филологического факультета Ленинградского университета, отмечал:

«Народный эпос, товарищи, – это самая правдивая история нашей планеты, так как любой письменный источник проходил цензуру различных правителей и церкви. В то же время устный эпос сохранял наиболее правдивую версию важного для народа события…»

В эпосе «Гургули», который в обитаемой зоне Памира знал любой мальчишка, были любопытные вещи. В ней главный герой смог всех победить, после того, как нашел в горах могучую крепость, а в ней меч, выкованный из небесной стали. А перед своим исчезновением, главный герой уходит в подземное царство, путь который он тоже обнаруживает в горах.

На аэродром Памирской базы прибыло девять новеньких самолетов, способных доставлять донесения, вести разведку и даже осуществлять штурмовые действие в горных долинах, против кавалерии басмачей. Но радость была преждевременная. Не хватало летчиков, имевших опыт полетов в горах, отсутствовало кислородное снаряжение, и радиус действия новейших советских самолетов АНТ-3 был недостаточным для глубокого пояса.

Да и сам самолет с его не очень сильным двигателем был способен работать на высоте максимум пять километров, а требовались допуски минимум на два километра выше. Но самое главное это погода. Постоянная облачность не давала провести полноценный авиационный поиск, а среди летчиков не было не одного местного жителя, который смог бы ориентироваться на местности с высоты.

17 октября 1931 года летчик Тимофей Головач и стрелок Валерий Фокин вылетели для изучения квадрата расположенного в 100 километрах в районе Ваханского коридора. Самолет был оборудован дополнительным баком для горючего, позволяющий разведчику проводить на 40 минут в полете больше, чем стандартной модели АНТ-3. Но из-за такого переоборудования с самолета пришлось снять пулемет с боезапасом, оставив его беззащитным. Но начальство справедливо решило , что в воздухе на Памире советским летчикам точно драться не с кем.

Через 40 минут после вылета поднялся сильный ветер, который в горах бывает постоянно и воздухе закрутилась настоящая метель. Мало того, что видимость снизилась практически до нуля, так и мотор самолета начал работать неровно и троить. Необходимо было его проверить, а это можно было только сев на поверхность. Но, найти подходящую площадку в горах, в условиях снежного бурана было практически невозможно. Тем временем мотор перестает работать, и самолет начинает планировать, попадая под резкие порывы ветра.

Так продолжается, к удивлению летчиков не менее получаса. За это время погода окончательно испортилась, и видимость перестала существовать, как фактор приземления. Каким-то шестым чувством военлёт Головач понял, что необходимо готовить самолет к посадке. В условиях практически нулевой видимости машина села на ровную площадку и покатилась по белой ровной поверхности. Так как было совершенно темно, а летчикам, скорее всего, ничего уже не угрожало, они приняли решение переночевать в открытой кабине самолета. В запасе у летчиков были огромные меховые одеяла. Но уснуть долго не могли, обсуждая, что за чудесная ровная взлетная полоса досталась им в том регионе, где найти любую площадку был большой редкостью...

***

Несколько месяцев работы Памирской экспедиции ОГПУ не дали никаких существенных результатов. Оно и очевидно, так из-за очередного землетрясения наземные пути в секретный город, который был необходим чекистам, были уничтожены.

Оставалась небольшая надежда на авиацию, но тут были свои трудности. Местность для авиации уровня 30-ых годов была слишком высокогорной. Это мешало работе двигателей и летчики, не имевшие кислородного оборудования, подвергались опасности. Из Москвы ждали специалистов и итальянские комплектующие, способные сделать самолет приспособленным на полетах свыше 6500 метров. В ожидании технических специалистов полеты над Памиром сократились до 3-4 в неделю.

Но 17 октября 1931 года состоялся полёт, который перевернул все теории возникновения запретного города и породил множество тайн и слухов. Для исследования квадрата в горной местности летчик Тимофей Головач планировал потратить чуть более полутора часов, стрелок Валерий Фокин должен был вместо пулемета тестировать первый советский автоматический аэрофотоаппарат АФА-13с f'=300 мм инженера Полякова, с форматом аэроснимков 18x18 см, который позволял получать 150 точных изображений, сделанных с воздуха.

Через сорок минут, когда самолет находился в самом сердце высокогорного плато, началась густая метель, которая снизила видимость до ноля, а двигатель начал сбоить, а спустя три минуты и вовсе заглох. В полной темноте летчики были уверены, что разобьются, но к их удивлению самолет приземлился и ровно покатился по твердому снежному покрытию. Ночью Головач и Фокин не отходили от самолета, меховая одежда, меховые одеяла и аварийный запас позволяли ночевать даже при очень низких температурах.

Утро выдалось таким же снежным, как и вечер. Но разведку необходимо было сделать. Летчики понимали, что как только наступит подходящая погода, их начнут искать. На этот случай на борту самолета была коробка цветных ракет. Стрелок-аэрофотограф остался у самолета, а сам Головач отошел от самолета и огляделся. Площадка, на которую сел самолет была примечательна. Абсолютно ровная поверхность с утрамбованным снегом, была размером 300 на 800 метров. С двух сторон её окружали глубокие ущелья.

По непонятной причине новый снег на поверхности площадки не задерживался, и ветром его сдувало прямо в ущелье. Пройдя вперед до горной породы, Тимофей Головач вообще перестал что-либо понимать. Площадка продолжалась в самом горном массиве, превращаясь в огромную крытую горную террасу. С двух сторон было открытое пространство, а над площадкой размером с небольшой аэродром сверху нависал чудовищная скала, весом в миллионы тонн. Было даже страшно, как она удерживается, вопреки основным законам физики.

Если первоначально опытный летчик был уверен, что такую красоту сотворила сама природа, то немного оглядевшись, он понял, что сильно ошибался. Стены и потолок террасы несли следы применения огромного механизма, который как долото снимал с камня слой за слоем, создавая практически природное укрытие для чего-то огромного и неизвестного. Сторона, которая выходила в ущелье была особенно показательна.

Было очевидно, что когда-то на этом месте была сплошная стена. Затем неизвестные строители при помощи могучих механизмов вынули весь объем горной породы, оставив на краю четыре перемычки, поддерживающие свод. Эти перемычки были похожи на большие колонны, в основании представляющие собой квадраты размером три на три метра. Высота их достигала пятнадцати метров. Все эти колонны состоящие из того же материала, что и вся скала были тщательнейшим образом отшлифованы практически до зеркального блеска.

Камень тоже был необычным, отшлифованный он представлял собой гамму всех оттенков синего цвета с вкраплениями золотистых фрагментов небольшого размера. Отшлифованы эти своеобразные колонны только с трех сторон, сторона, ведущая наружу, была из необработанного дикого камня.

Несмотря на ветер и продолжающую метель , на своеобразной террасе не было ни ветра, ни снега и даже казалось, что температура воздуха здесь на градусов десять теплее. Поэтому летчик Тимофей Головач принял решение попробовать затолкать самолет, в это своеобразное укрытие, до конца снежной бури, которая и не собиралась заканчиваться.

Через три часа летчикам удалось затолкать самолет , весящий полторы тонны под своеобразную крышу. Стало на самом деле гораздо уютней. К тому же первичный осмотр показал, что серьезных неисправностей у крылатой машины не было, а топливо оставалось достаточно, чтобы долететь до относительно обитаемых мест. Летчики даже смогли из некоторых приспособлений сделать небольшую лампу, об которую можно было греть руки. На горной площадке не было ни зверей, ни птиц, поэтому было решено спать без ночного дежурства.

Среди ночи пилот Тимофей Головач проснулся, не понимая причины. В своем отчете он писал о чувстве тревожности. Второй член экипажа спокойно спал. На горной террасе что изменилось, это было понятно, так как в метрах 100 от самолета на глухой стене светилось зеленым цветом арка, разукрашенная сотнями непонятных иероглифов. А над ней на высоте метров десяти сверкал золотой глаз, помещенный в пирамиду. Днем ничего похожего в этом месте не было. Ну а главное, что арка обрамляла собой вход, куда-то в глубину пещеры, который по какой-то причине открылся ночью...

Продолжение следует...

***

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.03.2024. Это вето, господа!
• 08.03.2024. Исчезнувшая цивилизация...