***

на волосах
не тает снег ушедших зим

растет

навзничь лягу, где валежник, а, особенно, сосна

я уже не очень свежий, а особенно со сна

...навзничь,наземь, где валежник, и, особенно, сосна,
упаду не очень свежим, и особенно со сна,
а, точнее, от бессонья всенощной в шатре цыган,
чтобы стать еще крещенней, чем заветный Иордан,
чтобы стать еще распятей, чем изгой христианин,
руки для своих объятий разведу до двух аршин,
и за эту вот крамолу я усну до вечерка,
и небесно сизый голубь мне заглянет вглубь зрачка...

...навзничь,наземь, где валежник,
и, особенно, сосна,
упаду не очень свежим,
и особенно со сна,
а, точнее, от бессонья
всенощной в шатре цыган,
чтобы стать еще крещенней,
чем заветный Иордан,
чтобы стать еще распятей,
чем изгой христианин,
руки для своих объятий
разведу до двух аршин,
и за эту вот крамолу
я усну до вечерка,
и небесно сизый голубь
мне заглянет вглубь зрачка...

точней от непробудного бессонья

не так свежа уже особенно со сна,
звоню звоню звоню до неуемной рвоты
в ответ гудки гудки гудки и тишина

и на висках не тает снег ушедших зим

...ноябрь моросит в Тракае,
спешит в кенассу караим,
а на висках лежит, не тает,
уснувший снег прошедших зим.
И новая зима, как тетива на луке,
уже под Мариуполем дрожит,
и бесшабашные ветра, всё те башибузуки,
готовы разметать листвы опавшей щит...
А я звоню тебе по скайпу
предупредить, что скорая зима,
что с Ингеборгой Дапкунайте
мы стали на FB друзья,
и я опять звоню по скайпу,
в ответ гудки, гудки и тишина...
Ведь я не знала, что наёмный снайпер
уже опередил меня...

и чтобы снайпер
не смог опередить меня.

и ветры, как башибузуки,
готовы пронизать последний щит.

чтобы пробить башибузукам

Манит, звенит, зовет, поет дорога.
Еще томит, еще пьянит весна.
А жить уже осталось так немного,
И на висках белеет седина.

Идут, бегут, летят, спешат заботы,
И в даль туманную текут года.
И так настойчиво и нежно кто-то
От жизни нас уводит навсегда.

И только сердце знает, мечтает и ждет
И вечно нас куда-то зовет,
Туда, где улетает и тает печаль,
Туда, где зацветает миндаль.

И в том краю, где нет ни бурь, ни битвы,
Где с неба льется золотая лень,
Еще поют какие-то молитвы,
Встречая ласковый и тихий божий день.

И люди там застенчивы и мудры.
И небо там как синее стекло.
И мне, уставшему от лжи и пудры,
Мне было с ними тихо и светло.

Так пусть же сердце знает, мечтает и ждет
И вечно нас куда-то зовет,
Туда, где улетает и тает печаль,
Туда, где зацветает миндаль.

Ваши лебеди ходят парами,
Журавли мои вьются клиньями,
не бульварами - крутоярами,
где не царственно, а ранимее.
Излови меня в сеть у явора,
каторжанкой - изволь - в прииски,
не с руки тебе, златоглавая,
расколоть мой каштан Киевский.

лебеди ходят парами,
Журавлята летаюи клиньями,
не бульварами, крутоярами,
чтоб царственно, а ранимее.
Излови меня в сеть у явора,
каторжанкой - изволь - в прииски,
не с руки тебе, златоглавая,
расколоть мой каштан Киевский.

..небо над Невой нервное,
грозы над горой грозные,
а моя любовь пленная
пеленой твоей прозы.
Тучи над Москвой тучные,
башни у Кремля важные,
а твои слова скучные,
вышли одноэтажными.
Вишни на ветвях спелые,
смелая всегда крайняя,
лишнего тебе спела я,
вычеркну и - взлетаю !
Лебеди ходят парами,
Журавли реют клиньями,
не бульварами - крутоярами,
чтоб не царственно - а ранимее.
Излови меня в сеть у явора,
каторжанкой - изволь - в прииски,
не с руки тебе, златоглавая,
расколоть мой каштан Киевский.

Метро другое, и речь, и лица.
Хотя, конечно, не в этом суть.
Подвох не в этом. Встречай, столица!
Привет, Крещатик! Не обессудь,
что без подарка. Сама – подарок,
в обёртке яркой. Шаги легки.
И что мне взгляды? Что шёпот парок,
на пряже вяжущих узелки?
– Эй, Голохвастов тебя обманет!
– Дурёха, верит своей судьбе…
Послушай, Київ: в моём кармане
каштан московский. Возьмёшь себе?
Немного места в твоём газоне –
он пустит корни. Планета – вспять!
И не пытайся меня резонить,
и не пытайся меня понять…
Пока возможны такие встречи,
пока безумство сильнее уз,
молчи, древнейший! Ответить нечем
на лёгший косо козырный туз.

Сегодня томная луна,
Как пленная царевна,
Грустна, задумчива, бледна
И безнадёжно влюблена.
Сегодня музыка больна,
Едва звучит напевно.
Она капризна, и нежна,
И холодна, и гневна.

Сегодня наш последний день
В приморском ресторане.
Упала на террасу тень,
Зажглись огни в тумане.

Отлив лениво ткёт по дну
Узоры пенных кружев...
Мы пригласили тишину
На наш прощальный ужин.

Благодарю Вас, милый друг,
За тайные свиданья,
За незабвенные слова
И пылкие признанья.

Они, как яркие огни,
Горят в моём ненастье.
За эти золотые дни
Украденного счастья.

Благодарю Вас за любовь,
Похожую на муки,
За то, что Вы мне дали вновь
Изведать боль разлуки.

За упоительную власть
Пленительного тела,
За ту божественную страсть,
Что в нас обоих пела.

Я подымаю свой бокал
За неизбежность смены,
За Ваши новые пути
И новые измены.

Я не завидую тому,
Кто Вас там ждёт, тоскуя...
За возвращение к нему
Бокал свой молча пью я!

Я знаю, я совсем не тот,
Кто Вам для счастья нужен.
А он - иной... Но пусть он ждёт,
Пока мы кончим ужин!

Я знаю, даже кораблям
Необходима пристань.
Но не таким, как мы! Не нам,
Бродягам и артистам!

Другие статьи в литературном дневнике:

• 15.10.2019. ***
• 10.10.2019. ***
• 05.10.2019. ***
• 04.10.2019. ***