Два бога
Как каждый еврей, я имею что сказать о боге, такой уж мы народ. Речь, на самом деле, о едином боге - боге иудеев, христиан, мусульман,- но двух возможных концепциях этого единого бога. Мой взгляд, конечно, не нов. Ничего принципиально нового в "множественности" ипостасей единого бога нет, достаточно вспомнить христиансую версию "триединого".
Только я попробую рассмотреть веру в бога под иным углом. Я задаюсь вопросом, который неправомерен для человека верующего, убежденного, что человеческий разум создан богом, а не наоборот. А именно - вопросом утилитарным: для чего, в каком качестве современному человеку необходим бог? И оказывается, что человеческий разум призывает бога на две роли, столь далекие одна от другой, что можно говорить о двух богах.
Я человек светский, в богословии не разбираюсь, и углубляться в него не готов. Возможно, для части верующих даже этот текст покажется слишком фривольным... ну что ж, извините. Я, честно, никого не хочу обидеть. Максимальное приближение к религии, какое я способен принять, - агностицизм. Но отстраниться напрочь от веры в бога невозможно, во-первых, по причине того колоссального места, которое она занимает в истории, культуре и искусстве, и во-вторых, потому что в стране, где пишутся эти строки, количество истово, фанатично верующих людей непрерывно растет (не могу сказать, что меня это радует).
Недавно я ехал на машине из города в город и, по привычке, слушал государственный канал радиовещания. Там шла программа о религии, причем, именно с религиозным уклоном. Последняя реформа телерадиовещания в Израиле увеличила процент таких передач (что тоже печально), но, для видимости равноправия и объективности, ведущих в передаче было двое - один светский, другой, вернее, другая - верующая. На вопрос первого ведущего, что именно заставляет её верить в существование Бога, та вторая ответила примерно так: "я хорошо понимаю, что существование Бога не может быть доказано логически, что Бог никогда, вероятнее всего, не явится перед нами в каком-то реальном обличии, но я испытываю глубокую ВНУТРЕННЮЮ ПОТРЕБНОСТЬ в общении с ним". Т.е., бог для верующего есть исключительно внутренняя, душевная потребность в диалоге с кем-то всемогущим, всезнающим и всевидящим.
Далее она стала говорить о том, что вера для нее - это также следование культурным традициям своего народа, преемственность поколений, и т.д. Рискуя задеть известную часть верующих, для которых эта ритуально-национальная сторона веры чуть ли не важнейшая, отнесу ее все же во вторичные. Она очень сильна, конечно, но она результат внешнего общественного влияния, и даже давления, а меня интересуют глубинные, внутренние истоки веры. Оторви ребенка от своей культурной среды, от своего народа, помести его в другой народ - и, если в нем есть внутренняя потребность в вере, она реализуется в форме религиозных традиций совсем другого народа.
Ну так вот, не вникая особо в теологию, я вижу два возможных образа единого для всех людей бога, которые могут быть рождены глубинной внутренней потребностью разума:
Первого можно назвать "Бог-Творец". Основой преклонения перед ним является поразительное величие, сложность и совершенство Вселенной, вызываюшие одновременно трепет и восторг у того, кто хоть немного задумывался об этом. Этого бога я бы назвал еще богом Эйнштейна, а сам Эйнштейн называл богом Спинозы. Эйнштейн говорил: "Мои взгляды близки к Спинозе: восхищение красотой и вера в логический порядок вещей, которые мы можем понять смиренно и только частично". Сила Бога-Творца, по нашим меркам, безгранична, но намерения его неясны, и даже более того, недоступны для человеческого понимания. Этот бог находится вне человеческих понятий Добра и Зла. Создавая мир, он создал и Добро, и Зло. Вера в него ведет разум к смирению, но не в негативном смысле слова, а именно в том смысле, о котором говорит Эйнштейн, - к пониманию того, что существуют законы мироздания, которые нельзя отменить или изменить. Что, подобно тьме и свету, рождение и смерть, созидание и разрушение, радость и страданье, любовь и ненависть, в общем, все то, что мы субъективно считаем Добром или Злом, неразрывно взаимосвязаны и не существуют одно без другого. Ибо объективно невозможен мир, состоящий из одного Добра, как невозможно нарисовать картину мира одним лишь белым цветом (вспомним спор Левия Матвея и Воланда в романе Булгакова).
Единственный способ приблизиться к пониманию Бога-Творца, как ни досадно это слышать адептам традиционной религии, это наука. Потому что единственный, единый для всех язык, на котором Бог-Творец обращается к нам (если вообще что-то от нас хочет) - это язык математики, физики, химии, биологии... Именно эти, естественно-научные законы мироздания были им созданы как основа всего остального. А жажду знаний следовало бы отнести к человеческим добродетелям, приближающим человека к Богу-творцу. И гордыня тут совершенно не при чем.
Дает ли вера в Бога-творца какое-то утешение в жизненных невзгодах? Возможно, потому что мы часто страдаем от бесцельности своего существования. Вера в творца дает надежду на то, что есть какой-то высший смысл и цель в нашем существовании, ибо мы являемся частью очень сложного и совершенного божественного замысла. Само продвижение по древу научного познания придает нашему существованию некий осмысленный вектор. Но крайне трудно вообразить, что бог-творец за каждым из нас приглядывает, или, что к нему можно обращаться как к собеседнику за моральной поддержкой и оценкой. Это бог интеллектуалов и людей науки, людей, как правило, нерелигиозных в обычном понимании.
Второй Бог - это нравственный "Бог-опора", существующий в координатах Добра и Зла. Его можно было бы назвать богом Канта, т.к. он живет в каждом из нас через кантовский "нравственный императив": человеку хочется всегда оставаться "Человеком" в высоком смысле слова, соответствовать собственному внутреннему этическому кодексу, служить Добру и сопротивляться Злу, чтобы уважать самого себя. Слабости - болезни, лень, страхи, негативные эмоции - препятствуют этому, и человек черпает моральные силы для преодоления слабости у Бога-опоры. Проблема в том, что кантовский бог на самом деле именно "императив" (т.е., внутренний наказ), а не собеседник. Он - наша совесть. Просить его, скажем, об утешении и прощении грехов вряд ли возможно. Если уж Вы согрешили против совести, он от вас требует только одного - мук совести. И исправления ошибок, если их еще возможно исправить. От Бога-опоры человек ожидает большего: не только нравственных ориентиров, но и поддержки, утешения и оправдания, как он ждал бы от отца и матери. В общем, Бог-опора он как родители - строгие, требовательные, но любящие, и способные простить маленькие грехи.
Можно, разумеется, разделить их, и назвать строгого кантовского бога Богом Отцом, а доброго и прощающего - Богом Матерью, и максимально сблизится с христианской версией Бога Отца и Сына. Но, в моем представлении, Бог-опора - единое и неделимое воплощение обоих родителей, поскольку, как мы знаем, бывают и очень добрые отцы, и очень строгие матери.
Вот уж этот бог знает про нас все, потому что находится внутри каждого из нас. И он, несомненно, отличный собеседник; иногда даже непонятно, кто первым начинает беседу: то ли бог тебе говорит "А ведь ты сейчас поступил плохо", то ли сперва ты его спрашиваешь "Бог мой, я плохо сейчас поступил, да?"... и ждешь с надеждой, что он тебе ответит: "Ничего, сын мой, не терзайся. Ты поступил, конечно, не геройски, но ты же все равно ничего не мог изменить"
Чуть не забыл. Для людей, верящих в загробную жизнь своей бессмертной души, огромное значение имеет предстоящий нам Суд божий. Значит, есть еще Бог-Судья?
Но, согласитесь, судить человека можно только по тем критериям Добра и Зла, которые ему известны (подсказаны совестью) при жизни. Т.е., судить человека после жизни может только тот самый Бог-совесть, к которому человек обращался при жизни. Всё тот же нравственный бог Канта...
Для беседы с обоими богами я лично не нуждаюсь ни в одной из религий, ни в посредниках в лице служителей культа... Конечно, очень заманчиво соединить два божественных образа в один. Но все три известные монотеистические религии не слишком хорошо справились с этой задачей. То, что эти три религи так и не объединились в одну, а только дробились и дробились, что, сплачивая одни народы, регулярно натравливали их на другие, красноречиво свидетельствует об этом.
Первый бог, в свете современных знаний о размерах и возрасте Вселенной, слишком далеко (возможно, он вообще не в нашем пространстве-времени), второй слишком близко внутри каждого из нас, чтобы между ним и нами умещались посредники.
А как же чудеса? - спросите Вы, - ведь люди всегда ждали от бога каких-нибудь спасительных чудес. На мой взгляд, современный человек всё меньше ждет волшебных чудес. Для того, кто верит в Бога Спинозы, мир и так наполнен чудесами, частично разгаданными, и множеством еще неизвестных и неразгаданных, которые могут послужить человеку, но в согласии с законами природы, а не наперекор им.
У Бога-опоры просят вещей крайне важных, но не невозможных - здоровья и долголетия себе и близким, покоя, удачи, достатка, мира, любви. Но за исцелением от хвори большинство современных людей, даже самых религиозных, все же идут к врачам...
Я хочу закончить высказываниями великих. Первое принадлежит Канту:
"Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне" (вот они - два лика Бога, столь далекие друг от друга)
А вот так говорил Эйнштейн, принимавший Бога-Творца, но отвергавший Бога-Отца:
"Я не могу представить Бога, который награждает и карает объекты своего творения, цели которого созданы по аналогии с нашими собственными, Бога, который является лишь отражением человеческого непостоянства. Не могу поверить и в жизнь после смерти тела, хотя слабые души питают такие мысли из-за страха или смешного эгоизма"
...
"Я не могу представить себе персонифицированного Бога, который непосредственно влияет на действия людей или же судит о существах своего собственного творения... Мораль имеет первостепенное значение — для нас, не для Бога"
Другие статьи в литературном дневнике:
