Дарья Христовская. Damsel in distress.

Жиль Де Брюн: литературный дневник

А я вчера вечером прочитала "Зулейху", и "Зулейха" мне, к слову, совсем не понравилась. Не потому, что она плохо написана — а потому, что у меня от неё осталось стойкое впечатление: где-то я всё это уже читала. "Зулейха" конспективна: большинство персонажей мы уже где-то видели. И совершенно карикатурную ленинградскую интеллигенцию, и такого же карикатурного Горелова. Персонажей в романе очень мало для собственно романа, и все они явственно делятся на хороших и плохих — вот этот хороший, а этот плохой, ну как это автору простить, да ещё в книге о сбитой с толку эпохе, да после "Чевенгура", да вообще?.. То же происходит и с сюжетом: с какого-то момента жанр damsel in distress внезапно подменяется робинзонадой, таинственным островом — и закономерно лишается всякой интриги. Дальше у наших героев всё хорошо и будет только лучше, и текст тут же выдыхается (а что новые ссыльные в этой утопии мрут как мухи по пятьдесят человек за зиму, так это даётся в скобках).
Я вообще хотела написать о том, что не больно-то люблю исторические романы — в смысле, романы, сильно разнесённые во времени от эпохи, в которую жил автор — но внезапно оказалось, что это как раз враньё, всё я люблю. Просто для таких вещей очень важна идея — и, получается, идея должна быть как раз-таки современна автору, а остальное антураж. Мне постоянно вспоминался непризнаваемый многими серьёзным прозаиком Быков со своим "Июнем" — а ведь "Июнь"-то потрясающий, а всё потому что центральная идея современна автору, и всем нам она современна (ну и в эпохе автор великолепно ориентируется, и по части человеческой натуры наблюдателен, и оценок не даёт, не без того).
Только что листала книжку, выцепила из предисловия, что автор наследует той советской школе "двукультурных писателей, которые принадлежали одному из этносов, населяющих империю, но писавших на русском языке". Оставим грамотность рецензента на совести редактора. Почему татары обижены на Яхину, понятно — там же жуть, национальный уклад показан жестоким, женоненавистническим — но это, по мне, как раз не проблема (даже охотно допускаю, что где-то так всё и было, да и для характера этот эпизод важен) — а проблема, как по мне, в том, что изо всего романа этого уклада там восемьдесят семь страниц, меньше пятой части, да и то, что в романе есть, легко навикипедить, не будучи татаркой. Не Алитет Немтушкин, в общем. И у самой Зулейхи совершенно отсутствует тема противоречия менталитета и окружения, я даже допускаю, что это часть задумки, потому что "покорность не значит слабость" тема красивая, но подана так неуверенно, что непонятно, была ли это задумка или само так вышло.
А ещё — и этого я "Зулейхе" никак не могу простить — книжка целиком написана в настоящем времени. Прямо вот как фанфики или сетевое фэнтези пишут. Как она с самого начала открывает глаза — так и дальше работает, едет, рожает, стреляет. Всё-таки настоящее время страшно дискредитировано и очень портит язык; в настоящем времени не скажешь и половины того, что можно сказать в литературном прошедшем.


15.09.2018



Другие статьи в литературном дневнике: