Александр Васильев. Бериллий.
Лежали на солнце, попали под ливень,
и сразу стемнело на Финском заливе.
Всё стало так ново и так непривычно
когда неожиданно вспыхнула спичка.
И падает мир,
ослеплённый этим событием.
Я не живу,
я слежу
за собственной жизни развитием.
Представь себе:
в трёх переулках отсюда,
над лавкой, в которой
ножи и посуда,
в квартире, в которой
легко заблудится,
какой-то старик
спит и видит таблицу -
и в этой таблице
я между бором и литием.
Я не живу, я слежу
за собственной жизни развитием.
Мы сходим с ума
в одиночку
и группами,
новости кормят нас
свежими трупами.
Какими мы были
смешными и глупыми...
Какими мы были
смешными и глупыми!
Мне хочется, хочется, это так просто -
взять и сбежать на затерянный остров,
и при свете луны
под кокосовой пальмой
сидеть и читать дневники Лоры Палмер.
И в тех дневниках
нет ни слова о том,
что нам выпадет.
Жена ждёт пилота
из аэропорта на выходе.
Неспешно в стихи заплетаются строчки,
по карте блуждают горячие точки,
все двери открыты, распахнуты окна,
зима обещает быть очень жестокой.
В табачном дыму
за спиртных напитков распитием
я не живу,
я слежу
за собственной жизни развитием.
Я не живу,
я слежу
за собственной жизни развитием...
Другие статьи в литературном дневнике:
