Сергей Потехин, Поэт милостью Божьей
Фамилия его - Потехин. И внешность подстать фамилии - потешная. Но недавно попались на глаза его стихи, и я опешил: ещё один Есенин живёт на Руси, только нет у него всероссийской и мировой славы. И живёт он не в столицах, а в полуразрушенном доме, где нет никаких удобств, включая электричество, хотя ему в своё время предлагали квартиру. Не то чтобы бомжует, просто сам себе выбрал такую жизнь. Как потом я прочитал в одной из статей о нём, он хочет не одиночества, а уединения.
Потехин с Есениным полные тёзки: оба - Сергеи Александровичи. Но роднит их не это. Вот, бывает, читаешь стихи, и вроде всё в них на месте: и рифма, и метафоры, но видно, как поэт тяжело и натужно трудился, подбирая эти рифмы и метафоры. А есть стихи, чистые, как родниковая вода, они выбиваются откуда-то из недр и текут себе свободно и естественно, как всё в природе. Словно и не поэт их писал, а слова сами, помимо чьей-то воли, складываются в рифмы и образы. Такова, на мой взгляд, поэзия Сергея Есенина и Сергея Потехина.
У него вышло несколько поэтических сборников, его публиковали региональные и центральные газеты и журналы. Но особой известности он не обрёл. Да ему она и не нужна. У него есть свой мир, в котором ему уютно.
Предлагаю вниманию завалинцев короткую биографию поэта и много стихов. Любители поэзии меня за это не осудят, а кто к ней равнодушен, могут спокойно пройти мимо.
В Костромской области между Буем и Галичем есть полустанок Рассолово. От него на юг 15 километров по грейдеру до села Костома. Автобус туда больше не ходит, но село еще большое и жилое. Красивейшее место. Село стоит на кромке долины Тебзы, это самая глубокая долина Галичской гряды, перепад высоты от Костомы до русла речки метров 120. Видно с Костомской церкви километров на двадцать за реку. Вот это родина Потехина, он там вырос, ходил в школу, потом поступил в педучилище в Галиче, но не доучился. отслужил в армии и вернулся. Только не в Костому. В долине, в полутора километрах от села у речки стоял раньше маленький сыродельный завод, сейчас от него только руины остались. При нём сторожка. Вот в этой сторожке Потехин и живет последние лет 30. Сначала он пастухом работал в колхозе, пока стадо еще бренчало по долине. В начале 90-х стадо съели и он вообще не работал. Только стихи писал. Пару лет назад ему наконец 60 стукнуло (он родился 14 июня 1951 года), стал пенсию получать. Электричества у него нет, даже не все стекла на месте в избушке, в очень холодные зимы он иногда даже в землянку перебирается. Живет тем, что ставит морды на реке и окрестных ручьях, ловит достаточно рыбы себе и 16 кошкам. Летом он выращивает клубнику, у него гектар под ней, меняет в деревне на деньги и полезные продукты. Засадил все вокруг орешником, но последние два года неурожай на орехи. Еще к нему часто ездят поклонницы, в том числе чухломская поэтесса известная, член СП, которая собирает Потехинские тетрадки - он за ними особо не следит, часто дарит всем подряд, издала несколько книжек его. Сейчас ещё кто-то в Костроме им занялся. Вот такая жизнь.
(Рогволд Суховерко)
Рос я колосом в поле,
В небе птицей парил,
На высоком глаголе
О Любви говорил.
Есть ли в мире наречья,
Чтоб сдружить племена?
Речь моя человечья
Безнадежно бледна.
Все воротимся снова
В край, откуда пришли.
Вспыхни радугой, Слово, —
Горемык окрыли!..
***
Я тушил пожар души
Мокрым веничком
Осторожно, не спешил
Помаленечку!
А она горит, горит
Окаянная
Хоть вода кругом стоит
Океанами.
Разбежаться бы, нырнуть,
Охолонуться...
Отчего-то не могу
С места стронуться.
* * *
Чем рискую? А ничем.
По-собачьи сплю да ем
И люблю тебя такую
Несерьезную совсем.
Но с дровами тянем воз.
Что упало? Вот вопрос.
Непривычен. Не приучен
на цепи сидеть барбос.
Мясоедом и постом
мух ловлю щербатым ртом,
За тобой гоняюсь, дурень,
Как за собственным хвостом.
Ты горчица, а не мед,
Я - колхозный анекдот.
Несуразного такого
Кто полюбит, кто поймет?
* * *
По дождичку из ситечка
Спешу, скользя и хлюпая.
Любовь вошла на цыпочках
В мое сердечко глупое.
От елочки до палочки
Переставляю ноженьки.
Обочь дороги парочки:
то белочки, то ежики.
Мечтал найти красивую,
А ноне нету выбора -
В болоте под осиною
Живет моя кикимора.
Туда добраться пешему -
немалое мучение.
А мне приятно, лешему
Такое приключение.
* * *
Зачерпну из бадейки воды,
Тупоносые сброшу ботинки.
От окошка до ближней звезды
По хрустальной скользну паутинке.
Положу тишину на зубок,
Оторву лепесток у потемок.
Нераспутанных мыслей клубок
До утра прокатает котенок.
На рассвете растает звезда,
Брызнет утро березовым соком,
Заиграет в бадейке вода,
А ботиночки скрипнут с упреком.
* * *
Мой папаша поле пашет,
Я с гитарою стою
Раскрасавице Наташе
Про любовь свою пою
Без почета и без славы
Проживу спокойно век.
Для приятельницы Клавы
Я отличный человек.
А хорошенькая Поля
Все вздыхает при луне.
Ну, конечно, я доволен:
Эти вздохи обо мне.
Мои кудри золотые
Завлекают всех девчат,
Слышу я, как заводные,
У девчат сердца стучат.
Вдруг Наташа мне сказала:
Я такой, мол, и сякой.
Клава кукиш показала
И одна ушла домой.
А мечтательница Поля
Так помяла мне лицо,
Что от ужаса и боли
Я забился под крыльцо.
Мой папаша поле пашет,
Я коровушку пасу.
Полю, Клаву и Наташу
Обегаю за версту.
* * *
Зима начнется в понедельник,
Так предсказали облака:
Закрутит жернов горний мельник,
С небес посыплется мука.
Детишки станут пышки стряпать,
Лепить зверей из той муки,
А мне в чулан придется спрятать
Свой чемодан и башмаки.
В чулане мятой да укропом,
Гнилой картошкою разит.
Бродить в ботинках по сугробам
Какой дурак сообразит?
Друзья мой скит не потревожат,
В пруду издохли караси,
А мне б "монашку" помоложе,
Пока не высох керосин.
Сидят на печке восемь кошек,
Коты приблудные - не в счет.
У них и кости есть, и кожа -
Весною мясо нарастет.
Могли бы сами догадаться,
Мышей в подвале наловить.
Куда пойти, куда податься,
Кого лелеять и любить?
* * *
Ясно, звёздно, морозно
Ветерок, тишина.
Домик маленький в соснах,
Два горящих окна.
Паутинка-тропинка
Меж сугробов крутых.
Вот такая картинка.
Зарисовочка. Штрих.
PS
Вырос в поле
Глупенький
Василек
Голубенький.
Не понять ему
Никак,
Почему же
Он -
Сорняк.
* * *
Звон малиновый,
Звон лиловый!
Солнце лупит в колокола.
Не хватает всего лишь слова,
Чтобы улица в пляс пошла.
Вот народец —
Они уж пляшут?!
Эх, раздайся,
И я спляшу!
Только кудри свои приглажу
Да подруженьку приглашу.
К чёрту шубу!
И шапку к чёрту!
Посмотрите, как я могу!
Ух, вприсядку!
Ведь я не гордый,
Не останусь
У вас в долгу!
А девчонка, моя девчонка…
Недотрога,
Она ли то?!
Удержи-ка поди
Бесёнка, —
Будто птица —
В руке платок.
Что вам пава!
Куда там лебедь!
Кровь горячая с молоком!
Пьяный дед
Целоваться лезет,
Тоже выглядит молодцом!
Эх, Россия!
Народ бедовый!
Нет родней моего села.
Звон малиновый,
Звон лиловый.
Солнце лупит в колокола!
* * *
Коси, коса, пока роса,
Пока трава холодная.
Лягушкой стала в полчаса
Моя рубашка модная.
Поют луга, поют леса,
Им подпевают небеса,
А музыка народная.
Плывут над лугом облака
Без имени, без отчества.
Я не валяю дурака,
Тружусь на благо общества.
Когда любимая со мной,
Перевернул бы шар земной
Я в честь её Высочества…
Рабочим людям не с руки
Щипать ромашки-лютики.
Растут осока у реки
Да ивовые прутики.
И потому как вся роса
Испита солнцем в полчаса,
Пьют воду, как верблюдики.
Устала милочка косить,
Ломает в роще венички.
Кричу ей: «Боже упаси
Бить комаров на темечке…»
Когда высокая трава
Обгонит ростом дерева,
Мы будем щелкать семечки.
Меня любовь свалила с ног
Ночная, беспардонная.
Мы развалили сена стог —
Помилуй, мама родная.
Поют луга, поют леса,
Поют лукавые глаза,
А музыка народная.
* * *
Всё по местам расставил,
Вижу один пробел:
Нынешний снег растаял,
А прошлогодний цел.
Рыхлый он и тяжёлый,
Спрятался между гряд.
В нём золотые пчёлы
Жала свои острят.
В сад захожу украдкой,
Всё повторить готов.
Пчёлы гудят над грядкой,
Но не найдут цветов.
Бледные их побеги
Время хранит от бед.
На прошлогоднем снеге
Клином сошёлся свет.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Спи, моя желанная.
Выцвела заря.
Ветром с поля бранного
Убрана зола.
Разлетелось, каркая,
вороньё.
Смотрят звёзды яркие
на жнивьё.
И пока до полночи
далеко,
Пьют из речки белое
молоко.
Спи, моя хорошая,
О былом скорбя,
Никогда не брошу я
Камушком в тебя.
В сны твои наведаюсь
я тайком —
Нежным, незапятнанным
васильком.
Из венка небесного
упаду,
Как тебе предписано
на роду.
Спи, моя любимая,
И прости меня.
В сердце голубиная
Песня-воркотня.
Взмыли сизокрылые
в облака
И забыли милую
на века.
Кабы я покинутым
не бывал,
Эту колыбельную
не певал.
Спи, моя бесценная,
Время лечит нас.
Ты — моя Вселенная
В этот звёздный час.
Что мне птицы-вороны
и цветы?
По любую сторону —
только ты.
Повторился осенью
месяц май.
Спи, моя курносая,
баю-бай.
* * *
Я в малиннике без малины
Заливаюсь, как соловей,
Покоряясь неумолимой
Песне молодости своей.
Бор сосновый — не корабельный,
Не строительный — дровяной.
Если б звери не оробели —
Познакомились бы со мной.
Я у ёжика взял иголки,
Я у волка украл клыки.
В пыльных дулах моей двустволки
Поселяются пауки.
За глоточек водицы свежей
Золотые часы отдам…
Поселился в лесу, как леший, —
Вы не бойтесь меня, мадам.
* * *
Ни к чему поэтам,
Нищим альтруистам,
Щеголять пред «светом»
В платье серебристом.
Лучше быть бродягой,
Рыжим до отрыжки,
И лечить бодягой
Синяки да шишки.
Не рычать сердито
Перед мирным станом,
Знаться с Афродитой,
Бахусом и Паном.
Не бояться чёрта,
Воевать с судьбою.
Оставаясь твёрдо
Лишь самим собою.
* * *
Спокойна тихая обитель.
Цветёт крапива у плетня.
Любите, граждане, любите
Плетень, крапиву и меня.
Плетень — за что? За то, что скромен:
Он о себе не много мнит,
Из прутьев он, а не из брёвен,
И высотой не знаменит.
Крапива смотрится красиво
И обжигает — как огнём,
Но виновата ли крапива,
Что мы и рвём её, и мнём…
Любить меня? Кому охота?
Как ни крути — невзрачен вид.
Я — человек! И это что-то
Кому-нибудь да говорит…
* * *
Одарила своим появленьем
Тёмный скит без огня и души.
Уходила с таким сожаленьем,
Хоть садись и романы пиши.
Но роман ли? Что с нами случилось?
Не туман ли меня закружил?
В том тумане ты ясно лучилась.
Я родился и заново жил.
Я родился красивым, крылатым,
Две стези во единую свёл.
И под взглядом твоим виноватым,
Словно папорот, в полночи цвёл.
Ты ушла, ты сорвать не решилась,
И померк обезличенный мир.
Знать не надо, чего ты лишилась:
Или свет этот станет не мил.
* * *
В тихом омуте черти водятся,
А не окуни да лещи.
Сбереги меня, Богородица,
Мимо омута протащи.
Поопутал хмель мои удочки,
Сердце тиною обросло,
А свободной нет ни минуточки:
Совершенствую ремесло.
Топором тешу пни дубовые,
Нет ни краю им, ни конца.
Гей вы, девицы чернобровые,
Иль не видите молодца?
А вода в реке — сажа чёрная,
Отражается в ней беда.
Голова моя непокорная
Да козлиная борода…
* * *
Осень спешила, шумел листопад,
Падала с клёнов незвонкая бронза,
Я по оранжевым листьям ступал,
Как по осколочкам солнца.
Кто меня выманил, кто пригласил
В жгучий буран красоты и печали?
Каждый листок от тоски голосил,
Бурые ветки молчали.
Может, впервые подумалось мне:
«Время свой бег не замедлит.
Мир без меня обойдётся вполне.
Мне-то его кто заменит?»
* * *
Журавлиный клин
Расколол зарю.
Я стою один.
В небеса смотрю.
Наползает мрак.
Потемнел восток.
Не пойму никак,
Отчего восторг?
Быть зиме пора.
Я и ждал зимы.
Может, снег с утра
Побелит холмы.
Журавли грустны.
Мне же грех страдать.
Я опять весны
Начинаю ждать.
* * *
Кто из нас не терял головы,
Ослеплённый таинственным светом?
Но попробуй тот свет улови,
Даже если родился поэтом.
Воссиял, закружил и померк,
Воротились постылые будни.
Замедляется времени бег,
Продолжаются козни и плутни.
Наказаньем становится сон
Для души, воспалённой и ждущей.
Не забудешь, как был потрясён
Дивной музыкой, с неба идущей.
Вдруг проснёшься в холодном поту,
Ощутив нестерпимость желанья
Бросить всё и ступить за черту,
В даль, откуда исходит сиянье.
* * *
Стало грустно. Сел, притих
И не сделаю ни шагу:
Нету вымыслов таких,
Чтоб слеза прожгла бумагу.
Лживым словом не мани,
Будь оно свежо и ало —
Мне фантазии мои
Только сердце нашептало.
Я без компаса найду
В поднебесной круговерти
Путеводную звезду,
Уводящую в бессмертье.
И когда наступит час
Неземного вдохновенья,
Я заплачу в первый раз
От её прикосновенья.
* * *
Темнота. Огонь погас
В маленькой печурке.
Не завязывая глаз,
Мы играли в жмурки.
За стеною, воя зло,
Лютовала вьюга.
И минуты не прошло,
Мы нашли друг друга.
Ты шепнула: «Не балуй».
И расцвел надеждой
Самый первый поцелуй
В темноте кромешной.
Не сгоревший уголек
Осветил нам лица.
Этот вечер так далек,
Как он часто снится.
***
Две недели завлекала,
Зажигала — как могла.
Загорелся вполнакала —
В доме сумерки и мгла.
Обольстительные речи
Обольщают — как и встарь.
Стеариновые свечи
Обменяю на фонарь.
Ватой стеклышко надраю,
Подровняю фитилек.
Я горю, да не сгораю,
Подпираю потолок.
***
Жил, на целый свет окрысясь.
Все едят, а я — говей?..
Вдруг прислали десять тысяч.
Пискнул в брюхе соловей.
Подлетели кверху гирьки
На тарелочке с нуждой.
Накуплю лапши да кильки,
Побегу, как молодой.
Отскребли на сердце кошки,
Не успел я духом пасть.
Разноцветные сапожки
На одну сменяю масть.
Всех врагов оставил с носом
Важен, как архиерей.
Буду пользоваться спросом,
Словно просо у курей.
Навострил Пегас подкову,
Бьет копытом: и-го-го!
Ой, спасибо Базанкову
И компании его!
* * *
Вы напрасно за мной ходили:
Я с нуждой — не разлить водой.
У меня штаны худые,
И карман у меня пустой.
У меня голова дырява,
Даже имя свое забыл.
На окошке цветок деряба,
За окошком — бурьян да пыль.
Все меняется в этом мире,
Не меняюсь лишь я ничуть.
Дохнут мухи в моей квартире,
Не найдя ничего куснуть.
Сам с собой не найду я сладу,
Не могу по-другому жить.
Мне хотя б на штаны заплату,
Мне хотя бы карман зашить…
* * *
Обрушиться грозится потолок.
Вздыхает крыша, требуя соломы.
Прекрасно видно запад и восток
Через её глазастые проёмы.
Бормочут люди: «Чокнулся чудак!»
И докторша с пристрастьем допросила.
Влечёт меня частенько на чердак
Какая-то неведомая сила.
Худая крыша, право, не беда.
Труба черна, как чёртовы чернила.
В одной прорехе вспыхнула звезда,
В другой зарница небо озарила.
До самых окон высится сумёт.
Трясёт хибару тяжкая простуда.
Любой прохожий сразу же поймёт,
Что в ней живёт гороховое чудо.
Заботиться о кровле недосуг:
Хозяин громко песни распевает.
Стоит избёнка окнами на юг,
И солнышко её не забывает.
Сережа Потехин живет бобылем. Домик его стоит в стороне от родной деревни Костомы среди развалин некогда процветающего сырозавода. Образ жизни Потехина всеми гранями указывает, что он не от мира сего (хрестоматийный чудак!). К тому же автор нескольких поэтических сборников.
Вокруг его дома целые плантации клубники. Сережа сам удивляется, насколько легко она плодится, но это только для него удивительно. Свежему глазу сразу заметно, с какой любовью клубничные грядки возделаны. Естественно, для деревенских мальчишек здесь настоящая Мекка. Воровать приходят в основном ночью: "Пускай берут! Не жалко... Не отказал бы, если бы и попросили. Но на то они и пацаны, чтоб приключения на кое-что искать - сам таким был".
С утра купил чекушечку и карамелек. Выпил, заел сладостями - и вот тебе почти полное счастье. Но надо еще на реку Тебзу сходить, верши проверить. Снасти допотопные, зато весьма продуктивные. Ловят рыбу, плывущую против течения. Потехин уважает идущую именно против. Такой у него принцип.
...Глупый вопрос, откуда берутся стихи, давно нашел в душе Потехина достойный ответ. С небес... Может, Земля, шевеля многочисленными облаками, посылает на Серегу особые импульсы, которые он преобразует в слова. Как бы то ни было, Потехин знает, что стихи сочиняет не он. Ему надо только улавливать токи, приходящие будто ниоткуда...
Стол в его избе густо завален листочками, исписанными мелким почерком. Неизрасходованную творческую энергию поэт тратит на изготовление странных фигурок из глины, которые может лепить тысячами. Не на продажу, а так для себя... Здесь и Смерть верхом на мужике, и птица с четырьмя крыльями, и добрый медведь, и злой зайчик, и русалка...
А вначале была большая и безответная любовь. Сергей убежден, что на свете превыше стихов только женское начало. Сама природа и есть женское начало. "Земля родит - значит, она живая и начало это в себе несет..." Первую любовь Потехина так и назовем Любовью, хотя все знают эту добрейшую женщину, которая до сих пор проживает в Костоме. Она и сейчас остается его главной музой. А детей её Потехин считает почти родными (ведь они могли быть и от него).
Рабочий стол Сергея в неприбранной избе деревенского отшельника. Горка стихов вперемешку с письмами. Один листочек свисает с края стола и кажется, сядь на него муха, улетит под ноги. Вглядываюсь в мелкий почерк:
Мрачна моя опочивальня,
И мрачен свет в окне ночном.
Но изумительно хрустально
Печаль о памятном былом.
Еще не справлены поминки
По тем несбыточным мечтам,
Где в каждой капельке-росинке
Построен мною Божий храм,
Где дивный сад, в котором птицы
Поют зарю в жару и стынь,
А родники живой водицы
Поят солодку и полынь.
Пускай душа лакала зелье,
Непотребимое скотом,
Она справляет новоселье
В парящем замке золотом.
Еще трагичней и нелепей
Бывали беды от разрух.
Мечта жива, покуда в склепе
Любви не выветрился дух...
(cumir.ru)
Комментарии (32)
С.Потехин-член СП России
;Потехин Сергей родился14 июня 1951 г. в селе Костома Галичского района Костромской области. Его отец – участник Великой Отечественной войны, колхозник; мать – работница санэпидемстанции.
Окончил среднюю школу в Костоме.
Учился в Галичском педагогическом училище, но не окончил его.
Получил профессию маляра-штукатура, но работал скотником и пастухом на ферме.
Служил в армии.
Стихи начал писать после службы в армии.
Они были опубликованы в областных газетах и альманахах
Верхне-Волжского книжного издательства; там же вышел
и первый сборник стихов «Околица».
Стихи Сергея Потехина публиковались и в центральных газетах
и журналах: «Литературная Россия», «Юность», «Огонёк»,
«Сибирские огни» – и в др. изданиях.
В разное время у него вышли сборники стихов: «Людские обычаи»,
«Молодой бобыль», «Путеводная звезда»,
«Снежная дева», «Слеза на песке», «А музыка народная».
На стихи С. Потехина написаны песни.
Член СП России.
http: //tunnel.ru/post-sergejj-potekhin-poeht-milostyu-bozhejj#prettyPhoto
Другие статьи в литературном дневнике:
