..."Подходящий вечерок для песни, -- подумал Снусмумрик. -- Для
новой песни, в которой было бы и томление, и весенняя грусть, и,
самое главное, безудержное веселье, радость странствий и
одиночества".
Эта мелодия звучала в нем уже много дней, но он все не
решался выпустить ее на волю. Она должна была как следует
подрасти и прихорошиться, стать настолько самостоятельной, чтобы
все ее звуки радостно попрыгали на свои места, как только он
прикоснется губами к гармошке.
Если бы он вызвал их слишком рано, могло бы случиться так,
что они расположились бы как попало, и песня получилась бы так
себе, не очень удачной, и он тогда, возможно, потерял бы к этому
всякий интерес. Песня -- дело серьезное, особенно если она должна
быть и веселой, и грустной.
Но в этот вечер Снусмумрик был уверен в своей песне. Она уже
почти сложилась -- она станет лучшей из его песен.
... Мелодия сейчас была совсем близко, оставалось только
ухватить ее за хвост. Но он мог и не торопиться, она все равно
была окружена и уже не могла ускользнуть. Поэтому сначала он
займется мытьем посуды, потом трубкой, а затем, когда запылают
угли в костре и в лесу начнут перекликаться ночные звери, -- вот
тогда настанет время для песни.
... Он улегся на мох, лежал и смотрел в весеннее небо,
ясно-синее прямо над ним и цвета морской волны над верхушками
деревьев. И тут он услышал свою мелодию, зазвучавшую у него
где-то под шляпой, мелодию, в которой было и томление, и весенняя
грусть, и, самое главное, безудержное веселье, радость странствий
и одиночества.
