Он тронул её рукою
бескрайнего воображения -
она зареклась строкою,
что будет ему в услужение.
Он стал для неё отрадой
из снов и любовных жжений -
она для него забавой
и зеркалом для отражений.
Он стал величайшим гуру -
она поднебесной жрицей
такой безупречно мудрой,
что пели об этом птицы.
Он слушал небес откровения,
записывал их в тетрадку;
под утро ловил вдохновения
когда зажигал лампадку.
Он трогал перо рукою,
оно трепыхалось птицей,
на лист уповало строкою -
так он разговаривал с жрицей.
Она отвечала взмахом
крыла фантастической птицы -
поэт тешит души стихами,
а муза должна светиться.
Ступая за край границы,
где вечность играет с мигом,
всё будет так, как приснится,
в единстве со светлым ликом...