Когда-то на шумном морском берегу,
где белые чайки кружат,
раскинулся, тень разбросав по песку,
могучий платановый сад.
И каждое дерево – как великан
с внушительным крепким стволом.
От зноя прохладой скрывал здесь платан
рыбацкий единственный дом.
На месте отживших платанов седых,
и дома, и прочих потерь
со временем город прекрасный возник,
в котором живу я теперь.
Стоит Тель-Авив на морском берегу,
высотки построились в ряд.
Но часто во сне я увидеть могу
тот старый платановый сад.
Нет прежнего образа в жёлтых песках,
и только, как память о нём,
стоит, сотворённая в добрых руках,
скамейка в саду городском.
В ней доски платана и стойкости суть,
ей птицы на ветках поют.
Присядем с тобой, чтоб в тени отдохнуть,
скамейка – туристов приют...