В терракотовом платье грильяжном
Распустив листопад, словно шлейф,
Неспеша, невесомо, вальяжно
Осень мерно плывёт вдоль аллей.
Шаг её совершенен и плавен,
Как круженье листка на землёй.
И порфировых глаз жгучий пламень
За тумана не скрыть кисеёй.
Сколько сочности в царственном взгляде,
Сколько чувственной в нём глубины.
И в закатных лучах, как в помаде,
Губы алые негой полны.
И уже не юна, словно нимфа,
Но, как грайя, ещё не стара.
Лишь порою грустит, будто ива,
Если локоны треплют ветра.
Если весь небосвод в тучах чёрных,
Будто траурным камнем укрыт,
То глядит вдаль она обречённо
И рыдает по-женски навзрыд.
Без девичьей капризности колкой
Мне понятна она и близка.
Ей любуясь подчас втихомолку,
Я такую полжизни искал.
В золотые одевшись одежды,
Но не став их безумной рабой,
В сердце пылком моём, как и прежде,
Воскресила хмельную любовь.
Снова хрупкий покой мой всклокочен -
Лишь зашепчут её каблуки,
Колдовские осенние очи
Рассыпаются в парках в стихи.
Льётся звон колокольный к обедне
Над резной позолотой аллей.
- Знаешь, Осень, ты стала последней,
Беззаветной любовью моей...