С девятнадцатого века
железнодорожных веток
учредитель, инноватор —
Всероссийский император
Николай Романов Первый,
ставший подданным примером,
смог, радея о державе,
бездорожье и канавы
повелеть обсыпать щебнем,
чтоб купцам проехать вешним
от Балтийских побережий
вглубь Руси не только стрежнем.
Да, вообще в любой сезон,
больше провозить — резон
(но для этого подвозы
увеличивать в морозы
или в пекло — не легко,
хоть забей коней кнутом,
расстояния ж в России
больше требуют усилий,
значит, только государю
по распутицам ударить
хватит власти с капиталом) —
всё окупят караваны!
Взяты под его начало
спроектировать в металлах
всесезонную дорогу
инженеров-то не много
в специальном Комитете,
плюс с властей авторитет был —
в кои веки, только с здешних:
Мельников, Хилков, Крафт, Чевкин.
Но чиновникам ленивым,
не привычен нарратив их,
оттого прошло 3 года
без железного подвода...
Император ждать устав,
сам себе согласовал,
где прокладывать чугунных
параллельных рельсов струны.
От столицы — Петербурга,
по решенью демиурга,
до торгующей Москвы,
без надломов головы,
приложил линейку к карте,
обозначив точку старта
с Царскосельского участка,
чиркнул грифелем:
– Вот связка!
Самый скорый путь — прямой,
надо ж думать головой!
Ничего сами не могут!
Вы железную дорогу
долго будете мастить?
— Через реки нам б мосты...
— Просеку ж срубать в лесах
и откос копать в холмах...
— Отговорки!
— Снег в метели,
не ссугробил чтоб, пыхтеть нам...
Инженеры поглядели,
где величество велели.
Путешествовать с комфортом
первоклассным патриотам
по линейному маршруту:
с Царскосельского салюта
ехать к Тосне, чрез Любань
чтобы с Чудово поспать.
Мост над Волховым проехав,
Малой Вишере приветы
передавших по утру ждёт
Окуловка за Мстой. Счёт
продолжат за Угловкой:
Бологое с речкой тонкой,
Вышний Волочёк и дивный
городок в закатах Спирово,
Лихославль, за Тверцей с Волгой —
Тверь и Клин, Москва для конок.
Путь, действительно, прямым бы
все признали, если лимбы
не пришлось бы к карте класть,
ибо начудила власть
при черчении маршрута —
за мостом Мсты резко гнут он.
На 17 километров
вниз и вверх к реке Веребье.
Без оправданных причин.
Но чертёжник — господин!...
С раздражённым в уточненьях
не бывать второму мненью —
Веребьинский мост рождён.
Как шутили позже, в том
виноват перст Николая,
что держал линейку с края...
Быстро чиркнув по бумаге,
он не думал про овраги...
Так родилось из ворчанья
присказка о наказаньях
Не переча царской воле,
Веребьинский обход построен
пусть затратным и неумным,
всё же сделав много шума:
удостоены опоры,
ибо новое он Слово
в деревянных — наивысший [!] —
по полсотни метров (слышно ль
было о длине пролётов,
покорённых в крутом взлёте [!]
ферм шестнадцати[!]; о выси?)!
Чемпион тогдашней мысли!
2025 9 10, Химки
Секрет, как сняться самому:
http://stihi.ru/2017/11/22/1508