Четыре с лишним года
С той осени прошло,
Опало много листьев
И снега намело,
Вода в глубоких фьордах
Не раз покрылась льдом,
И лето согревало
Норвегию теплом.
Но старый конунг Освальд
Законы изменил,
На викингов немало
Запретов наложил.
За англа отдал дочку,
Дал грамоты купцам
И запретил походы
К британским берегам.
Немало мелких ярлов
Печалились о том
И под чужим началом
Работали мечом.
А чтобы Гардарику
И франков воевать,
Нужны большие деньги —
Могучий флот собрать.
Почти что половина
Домой пустыми шли,
Счастливые, что ноги
Живыми унесли.
Нелегкие настали
Для викингов года.
Торговцам — честь и слава,
Воителям — беда.
Но бывший викинг Торни
Не думал унывать,
Водил флоты большие
Все больше торговать,
Но от кольчуги телу
Отвыкнуть не давал.
И городок некрупный,
Бывало, штурмом брал.
В то лето Торни быстро
Закончил торговать.
Повез жену и дочку
На тинге погулять.
Друзей своих проведать
Да родичей жены,
Что в Бьёрвике селились
С глубокой старины.
Домой же возвращаясь,
Заехать порешил
К любезному знакомцу,
Что под Хамаром жил.
Назад тому лет восемь
Ходил в походы с ним.
Мечом его и телом
От смерти был храним.
Старинная вязала
Их братская любовь,
Они в бою горячем
Свою смешали кровь.
И каждый мог без страха
К другому встать спиной,
И обошли обиды
Их дальней стороной.
А звали друга Олаф,
Он знатный воин был,
Пока топор саксонский
Плечо не разрубил.
Он выжил, но секиру
Не смог уже держать
И пену океанов
Веслом тяжелым гнать.
Когда приехал Торни,
Он при смерти лежал,
Но кровнику навстречу
Немедля с ложа встал.
«Я рад, что ты заехал,
Что брата не забыл,
В себе я ощущаю
На диво много сил.
Хоть я уже в могиле
Стою одной ногой,
Но за столом вечерним
Мы посидим с тобой.
Эй, слуги, торопитесь,
Чтоб лучший ужин был!
Садись, мой брат по крови,
Рассказывай, как жил».
Хоть Торни был расстроен,
Как выглядит старик,
Но вскоре эль горячий
Им развязал язык.
Не торопясь сидели,
Припоминали дни,
Когда отважны были
И молоды они.
Хвалился Торни дочкой,
Красавицей своей,
Что за столом сидела
Среди других гостей.
А после, оглядевшись,
У Олафа спросил:
«А что же сын твой Сигурд
Наш пир не посетил?»
Нахмурил брови Олаф,
Хотел сперва молчать,
Но все-таки решился
За сыном слуг послать.
Но шестилетний Сигурд
Красою не блистал,
Его лицо огромный
Рубец пересекал.
«Пошли мы на охоту
Минувшею зимой.
И под удар медвежий
Попался парень мой.
Потом зверюга дикий
Копье мое сломал
И давешнюю рану
В плече опять порвал.
Я долго жил на свете,
Пора и помирать,
А вот ему придется
Немало бедовать.
С таким лицом хорошей
Невесты не найти,
Придется брать секиру
И в викинги идти.
Глядишь, богатым станет,
Коль не пойдет ко дну,
И, может быть, сумеет
Купить себе жену.
Но тут опять несчастье —
Не любит воевать,
Хотя мечи умеет
И в двух руках держать.
В монастыре в Хамаре,
Пока рубец лечил,
Один монах безумный
Читать его учил.
Читать! Пером гусиным
Добра не наживешь!
Боюсь, что слишком поздно
Ты это, сын, поймешь!»
С трудом умерил Торни
Гневливость старика:
«Ну что ты взялся, Олаф,
Шуметь на паренька?
А этот шрам медвежий
Вполне ему к лицу,
От шрамов больше чести
Отважному бойцу!
А что читать умеет,
Так это не беда.
Еще познает сладость
Походного труда.
А хочешь, заберу я
Его к своим сынам
И викингов науку
На деле преподам?
Как сына воспитаю
Его в семье своей,
И парню легче будет
Прожить среди людей.
Найду ему невесту
И свадьбу справлю сам.
Да что ее искать-то:
Я дочь ему отдам!»
«Ну ты погорячился,
Любезный кровник мой.
Не заключают браки
С хмельною головой,
И клятвы долговые
Не следует давать,
Коль нет надежды верной
Их твердо удержать».
«Ну нет! — бушует Торни. —
Кому достанет сил
Сказать, что я от клятвы
Трусливо отступил?!
И мы немедля наши
Рода объединим!
На этом самом месте
Детишек обручим!»
Как Олаф ни пытался
Хмельного вразумить,
Но Рыжий не позволил
Себя отговорить.
И тут вступилась Сигрид,
Чтоб мужа поддержать,
И счастлива казалась,
Мальчонке дочь отдать.
Ну тут уже и Олаф
Махнул на все рукой,
Решив не спорить дальше
С загадочной судьбой.
Ругаясь для порядка,
Свое согласье дал,
Хоть о такой удаче
И в тайне не мечтал.
Сперва пришлось, однако,
Невесту разбудить.
Ее уже успела
Усталость дня сморить.
Все взрослые собрались
Вокруг двоих детей,
А те ошеломленно
Смотрели на гостей.
Шатающийся Торни
Торжественно, всерьез
Условленную форму
Для брака произнес.
И со слезами Олаф
Средь шепота похвал
Отдал свой перстень сыну,
Чтоб тот невесте дал.
Как только Сигурд Рваный
Дочь Торни в жены взял,
Тот взял на руки Хельгу,
Чтоб каждый увидал:
Отныне эти двое —
Невеста и жених.
И не было препятствий
Помолвке никаких.
На этом пир веселый
Закончен вскоре был,
Поскольку старый Олаф
Потратил много сил.
И гости удалились
С поклоном на покой.
Им предстоял на завтра
Далекий путь домой.
Но нить в руках у Норны
В ту ночь оборвалась,
Едва зари полоска
На небе занялась.
Скончался старый Олаф,
Устал калекой жить,
И Торни задержался
Его похоронить.
У леса за усадьбой
На горке небольшой
Сложили слуги бревна
В два роста высотой.
Укрытый синим небом,
Ушедший в вечный сон,
Лежал могучий Олаф,
В кольчугу облачен.
Тяжелый меч сжимали
Персты холодных рук,
В ногах лежали стрелы,
Тугой старинный лук,
Серебряная чаша,
Что он любил держать,
Чтоб мог герой в Валгалле
С почетом пировать.
Скорбя о друге, Торни,
Крепясь, как только мог,
Встал молча на колено
И бересту поджог.
Поднялся шумный ветер
Среди лесных берез,
Взял викингскую душу
И к Одину унес.
А викинг Торни Рыжий
Костру поклон отдал,
Утер ладонью слезы
И Сигурду сказал:
«Я знаю, что сегодня
Пристало горевать,
Но время нас торопит,
Нам надо уезжать.
Сбирай свои пожитки,
Секиру не забудь,
Поедем завтра утром,
Нас ждет далекий путь.
Сестер и мать проведай,
Дай клятву не забыть,
У родичей невесты
Покуда будешь жить».
Иллюстрация - Майя Сонина
Продолжение - http://stihi.ru/2025/08/16/3255