Палисандровым закатом догорающее лето
погружает невский город в лоно сумеречной тьмы.
Флоксы дышат ароматом, скрипы чаек слышны где-то,
а рябиновые гроздья в ожерельях бахромы.
В неге дрёмы Питер праздный, призакрыв витрин глазницы,
держит в лапах бастионов Петропавловки стило.
Холодны и безучастны неподвижных сфинксов лица,
только глыбы парапетов отдают своё тепло.
Лишь над городом зависла бледно-розовым фантомом,
осветив сканворды улиц, петербургская луна,
Исаакий, скрывши мысли в полушарии весомом,
шепчет вновь решётке сада: - как изящна ты, стройна!
В небеса, куда уж выше, вздёрнуты мостов ресницы,
пропуская караваны, обращаясь к ним на вы.
Благодушно улыбаясь сонной Северной столице,
мириадой ярких вспышек золотится плеск Невы.