Он не заметил, как его черноволосая пассия легко перешагнула грань между профессиональным и личным.
Дни теперь измерялись не часами, а прикосновениями, оставляющими на коже следы, похожие на мазки алой краски.
Утро часто заставало их в причудливых позах – солнечный свет отражался в перламутровых потёках, мерцающих между её грудями, словно жемчужное молоко на фарфоровом блюде, в каплях пота на его коже.
Встречи с ней мелькали перед его глазами, точно картины.
"Ужин в Эммаусе" Караваджо.
Момент, когда она наклоняется к нему за бокалом вина. Та же игра света и тени, где её декольте – центр всей композиции.
"Крик" Мунка. Момент её оргазма - искажённое в экстазе лицо, фоном которому служат не норвежские фьорды, а узоры на обоях её спальни, плывущие перед глазами, словно в лихорадке.
"Композиция VIII" Кандинского. Их тела, переплетённые в момент близости. Уже не люди, но чистые формы и линии, геометрия страсти.
Воспоминания о гадалке отошли куда-то на задворки памяти, как странный сон.
Всё изменилось, когда через арт-агента к нему поступил необычный заказ.
Таинственный клиент, пожелавший остаться анонимным, предлагал внушительный гонорар за создание уникальной колоды карт. Но.. с определёнными условиями. Это должна быть не ещё одна вариация гадальных карт Таро, Оракула Ленорман или цыганских карт.
А абсолютно новая система, в которой каждая карта будет нести особую энергию и послание.
Он, привыкший к портретам и сюрреалистичным картинам, растерялся. Сначала зарылся в интернет, изучая символизм, мифологию, оккультные практики. Но чем больше читал, тем сильнее раздражался от противоречивой информации.
Одни источники утверждали, что карты – это отражение реальности, другие, что ключ к другому измерению, третьи, что психологическое оружие. Всё это казалось ему слишком расплывчатым.
Он представлял карты не как плоские изображения, а как оживающие картины.
Не просто "Влюблённые", а две фигуры, сливающиеся в одну, которая становится деревом с райскими плодами.
Не просто "Поток", а медленно открывающаяся дверь, за которой свет или тьма, жизнь или смерть – в зависимости от предсказания.
Не просто "Судьба", а гипнотический водоворот, закручивающийся под руками мага.
Он видел эти карты так же ясно, как солнце за окном. Это был вызов его таланту, его сущности творца.
Но как вложить в них энергию ? Как сделать из них не просто инструмент для предсказания, но артефакт, который способен перенести вопрошающего в тонкий мир энергий.
В конце концов у него разболелась голова. Решив послать к чёрту и заказ, и таинственного заказчика, он отшвырнул книгу по символизму в угол и лёг на диван, закрыв глаза.
Сон накрыл его, точно покрывало, сплетённое из тончайших нитей света. Он качался в солнечном гамаке, видя вокруг лишь размытые пятна.
Постепенно из света проступила фигура.
Сначала серебристое платье, высокие полосатые гольфы, совсем к нему не подходящие, затем волосы, уложенные волнами и отливающие каштаном. И наконец, глаза – два светящихся, как у пророка из "Дюны", озера.
Она стояла перед ним, держа в руках финскую куксу тёплого медового цвета, вырезанную из цельного куска дерева.
Он уловил запах – терпкий, как дым костра и смола, и кисло–сладкий, как красная ягода.
– Финны верят, что такие чашки хранят память леса, - она протянула куксу ему, и голос её звучал приглушённо, будто доносился из глубины колодца. – Это молоко, выпей.
Он хотел отказаться, но не смог вымолвить ни слова. Чаша оказалась в его ладонях. Внутри плескалось молоко глубокого синего цвета, точно море в предчувствии бури. Он заколебался.
– Не бойся, - прошептала женщина. – Помнишь ? У всего есть своя цена. Это – твоя.
Он сделал глоток. И мир взорвался. Синева разлилась по венам, превращая его в шторм. Он падал сквозь слои реальности, вокруг сиял ослепительный свет, и тысячи рук тянулись из водоворота, хватая его за одежду.
С резким вдохом он сел на кровати.
Комната была залита утренним светом, но перед глазами все еще стоял образ - чаша с синим молоком, превращающимся в море внутри.
Теперь он знал, кто ему поможет.
кадр назад:
http://stihi.ru/2025/07/22/6720