«Всем хорош монастырь, да с лица – пустырь
И отец игумен, как есть, безумен». И.А.Б.
Мы пишем псалом на безлюдной стене,
Его тишина — моих строчек основа,
Сбегают на лист, на ходу костенев,
Моя пустота — Его вечное Слово.
Глубокая осень, глухой монастырь,
Истории тут ничего не нарушит,
Но в келье, где сумрак густеет, как сырь,
Мы с Богом ведём разговоры по душам.
Молчит он, но знаю – он слышит меня,
Как слышит аир за стеклом монотонным,
И в этом молчании – суть бытия,
Вся музыка мира под звёздным понтоном.
За стенами – времени пыльная степь,
Где каждый несёт тупиковую ношу,
А здесь, на дыре на каминном холсте
Я чувствую вечности воздух проросший.
Пустырь зарастёт правотой деревень,
И будет забыт большинством поневоле.
Никто не жилец, а – недолгая тень,
Что бродит меж строк в недочитанном поле.