Паяльная лампа, обычный наш примус,
Камфорка краснеет в седой темноте,
Как смолоду счастье, оранжевый привкус,
Печалька лежит на златом животе.
Блестит таганок, керосином запахнет,
Сухое горючее, тайный мандраж,
Кленовая роща в затмение ахнет,
Сжимая в крылах первобытный мираж.
Любезная осень, румяные дали,
Подвязана алым закатом щека,
Мы взяли лишь примус, мы вечность примяли,
Под нами искрится живая трава.
Вчерашнее горе покажется вязью,
Предъявлен на прошлое пагубный счёт,
Готовится каша с небесной боязнью,
Под звёздочкой бледной молчит звездочёт.
В глазах ошалелых озёр удивленье,
Погибли ведь люди, случилась война,
Но примус поможет, начнётся прозренье,
Скажите на милость, спасёт Тишина?
А может кусочек прожаренной Выси,
Чернушки, травинки иль просто пшена,
Учись опечаленный искренне мыслить
О первых трудах молодого Творца.
Щетинистый ус изумрудного взгорка,
Всплывает над бездной стальная луна,
Горит керосинка, просохнет махорка,
Вчерашнее горе в ручонках Христа.
Мы выживем милый, небрежность сметая
С насиженных мест беспорочной души,
Вчерашнее горе ведь с привкусом рая,
С хрустящим прощеньем осенней глуши,
Обычный наш примус всю боль согревает,
Сравнявши с кленовым листочком инстинкт,
Мы выживем милый, нас Бог призывает,
Христос нас окрошкой лесной угостит,
Мы выживем милый, мы просто витаем
Над взорванным нервом земного Пути...