«Любовь и голод правят миром.»
(Фридрих Шиллер, «Мировая мудрость», 1795)
Часто можно прочесть (да, хоть в той же Википедии), что древние греки различали шесть различных видов любви: агапэ (жертвенная любовь); филия (дружеская любовь); сторгэ («семейная» любовь); эрос (эротическая любовь); аспазмос (любовь, как привязанность); эунойа (любовь, как милость). А вот у нас только одна, неделимая любовь на все случаи жизни: и к Богу, и к родителям, и к возлюбленному. Так ли это? Привязанность, влечение, склонность, приязнь, пристрастие, приверженность к чему-либо, страсть, пристрастие, вожделение, согласие, предпочтение, опека, забота, дружелюбие, интимная связь, благоговение … «Симпатия» – от латинского «сострадание». «Нравится» – быть «по нраву», по отношению к чему-либо подходящему, удовлетворяющему. «Лада» – «та, которая нравится»; исходя из смысла слов лад (согласие): ладный (красивый), ладить (поддерживать хорошие отношения). «Милая» – «приносящая удовольствие, радость» (от древнеиндийского maуаs - «услада, удовольствие, радость»). По некоторым данным в семантическом поле слова «любовь» насчитывается более 700 лексических единиц, - поди разберись, что именно является любовью. Во многих языках прослеживается та же особенность, например, в английском: love, like, be fond of, care for, fancy, affect, want, wish, desire. Один и тот же человек может испытывать «непересекающиеся любови» к нескольким представителям противоположного пола: одним восхищаться, к другому испытывать нежность и желание помочь, к третьему – испытывать сексуальное вожделение, к четвертому – симпатию и удовольствие от общения. А ведь кроме любви к людям есть еще и любовь к животным, к вещам и даже абстрактным понятиям (к Родине, например).
Смешение разных чувств, пусть схожих общим положительным отношением к кому-либо или чему-либо, приводит к недоразумениям и жизненным драмам. Сперва любовь объявляют «неделимой», а потом мучительно пытаются преодолевать «культурно-историческую проблему», порожденную «противоположностью биологического и духовного, личностного и социального, интимного и общезначимого порядков».
Возьмем определение из «Знание. Вики»: «Любовь — интимное и глубокое чувство, …которое нельзя принудительно ни вызвать, ни преодолеть; … оформляющуюся в этическом требовании верности». «Я люблю собак» - интимное чувство по отношению к собакам? «Я люблю мороженное» - из-за интимного характера этого чувства мне нельзя есть пудинг, чтоб не нарушать верность? «Я люблю сына» - заводить второго не будем, будем хранить верность первому?
Начнем с того, что все «виды любви» имеют глубокие инстинктивные корни. Человек поступающий по «интеллектуальному выбору» (под давлением доводов рассудка, обстоятельств и т.п.) будет всегда если и не несчастлив, то ощущать определенную горечь по поводу своего выбора. Это верно, как для выбора машины, так и для объекта любви.
Разделим все те чувства, которые называются словом «любовь», в зависимости от их направленности и цели:
- предпочтение, чувство «мне нравится»;
- увлеченность, пристрастие;
- восхищение;
- дружба;
- забота;
- любовь, влюблённость, страсть.
Любовь-предпочтение, чувство «мне нравится» (названия, само собой, условны) - самое распространенное явление среди живых организмов. «Я люблю смотреть на закат», «Я люблю мороженное», «Я люблю писателя Люлина» (т.е. мне нравится его творчество), «Я люблю играть с ним в шахматы» (упор именно на игру). В этом смысле любить - получать удовольствие от наличия объекта любви, возможности его видеть, слышать, поедать. Это предпочтение любимого «чего бы то ни было». Можно сказать, на такую любовь способны даже микробы: стрептококки, например, любят (хорошо растут) аэробные условия и питательные среды с кровью.
Любовь-увлеченность, пристрастие – чувство, сочетающееся с желанием обладать, видеть, ощущать объект пристрастия как можно чаще. «Я очень люблю мороженное, - не засну, если буду знать, что в холодильнике нет ни пачки», «Я люблю Люлина, у меня все его книги есть!». Это любовь коллекционеров и собирателей сокровищ. Любовь дракона к золоту. Согласитесь, есть разница получать удовольствие от какой-нибудь музыки, услышав ее, либо тратить все свободное время на ее прослушивание.
Заметьте, в этих двух «видах любви» и никакого намека на межличностные отношения. Даже любовь к писателю или актёру не столько любовь к личности, сколько к творчеству этой личности. Межличностные отношения присутствуют в нижеследующих чувствах.
Любовь-восхищение можно описать, как сильную увлеченность какой-то личностью. Здесь тоже речь идет о качественно ином чувстве, хоть и развивающегося из увлеченности. Человек, увлеченный музыкой группы, легко делает шаг к увлеченности самими музыкантами. Однако, чтение запоем книг писателя Люлина вовсе не тоже самое, что восхищение самим Люлиным. Это любовь фанатов всех мастей, включая религиозных фанатиков. Любовь-поклонение: бескорыстная, интенсивная, утверждающая абсолютную ценность своего объекта. Это любовь к вожаку стаи, и в таком понимании имеет биологическое значение: все члены стаи должны без раздумий следовать за вожаком для успешности поведения группы. Ответное чувство для восхищения необязательно, пока лидер разрешает следовать за собой.
Любовь-восхищение не связана на прямую с сексуальными отношениями. Ведь даже по поведению некоторых собак можно сделать вывод, что их отношение к своему хозяину подходит под описание этого чувства. Хотя конечно, фанат согласится на всё по желанию того, кто является его идолом. А с другой стороны, как это будет показано ниже, любовь-восхищение может являться вариантом замещения неудовлетворенного сексуального влечения.
Любовь-дружба появляется так же, как любовь-удовольствие от общения с кем-то (первый вариант из описанных), переросшая под влиянием длительного времени в уверенность в этом человеке. Такая «любовь» описана и у высших обезьян. Она так же имеет вполне биологическое, приспособительное значение: выбор надежного партнера для выживания в негостеприимном мире. Между прочим, иногда шимпанзе-друзья, которые по одиночке никак не могут претендовать на первые позиции в стае, свергают альфа-самца в своей группе и становятся «правителями», дуумвиратом. Именно поэтому часто подчеркивается необходимость верности дружбе, в противном случае такое чувство теряет смысл. Дружба помогает испытывать чувство общности интересов (которое на самом деле не всегда присутствует) и душевную близость (понимание, единодушие, поддержку). Излишне говорить, что такая любовь не имеет отношений к сексуальному влечению.
Любовь-забота – это любовь к детям и родителям, любовь к «своим», к членам своей стаи. Ее биологический смысл - выживание группы. Не учитывая это, ученые спорят об альтруизме - у всех ли он есть, не у всех; как наследуется, если альтруисты должны вымирать первыми? Альтруизм по отношению ко всем и всему – крайне редкое явление, не имеющее приспособительного содержания. Но альтруизм по отношению к членам своей семьи, своим детям, напротив, самое естественное, что может быть. Он способствует собственному сохранению в генах потомства. В условиях дикой природы те, у кого есть эта любовь, имеют гораздо больше шансов. Любовь-забота так же не имеет отношения к сексу, напротив, у высших приматов, например, описан механизм блокирующий инцест. Те, кого особь (шимпанзе ли, человек) видела в младенческом возрасте, в дальнейшем не вызывают у нее полового влечения.
Любовь-забота проявляется и в том чувстве, которое древние греки называли эунойа - покровительство. Для греков того времени родовые связи были очень важны, поэтому, чувство, схожее с «родственной любовью», но оказываемое кому-то вне семьи, требовало отдельного названия. Эунойа существует и сегодня, например, когда старший коллега берет на себя покровительство над младшим, при этом младший во многом воспринимается, как собственный отпрыск. Принципиально: эунойа чужда стремлению к какой-либо выгоде и сексуального влечения.
В результате того, что во всех вышеописанных случаях чувства сопровождаются удовольствием и частично эволюционируют друг в друга, зачастую происходит путаница в их понимании и различении. «Что я узнал, Люлин – негодяй и педофил! Ни одной строки его больше не прочту! Все книжонки его выброшу!» Такое умозаключение нелогично, но эмоционально обусловлено: от того, что автор - негодяй, прочитанные книги не становятся хуже, однако восприятие автора переносится и на них. Куда трагичнее: «После того, что ты сделал, ты мне больше не сын!» А ведь абсолютно не важно, что именно было сделано, любовь к сыну – это не разделение общих ценностей, не восхищение им, а неосуждающая и всепрощающая любовь-забота. Хотя обратное сочетание (т.е. сочетание любви-заботы и любви-восхищения и/или любви-дружбы) – хорошо: прекрасно, когда мы можем восхищаться членами своей стаи и получать от них понимание, единодушие, поддержку.
Подчеркну еще раз, всё вышеперечисленное объединяет один момент: все эти виды чувств не имеют никакого отношения к сексу. В украинском/белорусском языке это проявляется словами «любов» / «любоў» (в широком смысле) и «кохання»/«каханне» (любовь, связанная с сексуальным влечением). Т.е., как правило, нельзя сказать: «Я кохаю сестру», «Я кахаю марожанае» и т. п. Схожим образом: английское love («любить») и like («симпатизировать», «нравится» и «похожий», «подобно»). В русском языке существует устаревшее слово «зазноба» от «зазнобиться»/«зазноиться», «зноить» - бросать то в жар, то в холод. Между прочим, А.К.Фесмер («Внутренние болезни», 1943 г.) приводит описание ощущения от попытки сдержать императивный (непреодолимых) позыв на дефекацию у пациентов с кишечными коликами: «Бросает в жар, знобит, слабость, легкое головокружения, голоса словно доносятся издалека, тяжело сосредоточится на окружающем». Весьма похоже на литературное описание состояния «любви с первого взгляда», когда императивное желание подавляется из-за социального табу.
Вместо слова «зазнобиться» в значение «быть влюблённым» по образцу английской фразы «to be in love with (someone)» Н.М.Карамзин ввел в русский язык в 1802 году слово «влюбленность»:
«Влюбленность - извините новое слово: оно выражает вещь - влюбленность, говорю, есть самое благодетельное изобретение для света, который без нее походил бы на монастырь Латрапский. Но с нею молодые люди наипрекраснейшим образом занимают пустоту жизни. Открывая глаза, знаешь, о чем думать; являясь в обществах, знаешь, кого искать глазами; все имеет цель свою.»
Это из-за влюбленности совершается куча сумасбродств, это она заставляет мужчин петь под окном серенады и бить морды соперникам, реальным или воображаемым, а женщин лить слезы от вроде бы беспричинной тоски.
Любовь-влюбленность, страсть, мания, половое влечение, инстинкт размножения, сильное, с трудом преодолимое желание, направленное на другого человека и есть собственно и есть любовь в ее первейшем смысле. Исключительность страсти подтверждается тем, что до сих пор слово «любовь» не имеет множественного числа в русском языке. Никак не нечто противоположное «истинной любви», не нечто «переходящее в любовь», а собственно именно любовь: желание обладать, душевное волнение при виде объекта любви. Влюбленность не интересует ничего, кроме обладания своим объектом - она абсолютно эгоистична.
Это же демонстрирует и происхождение слова в русском языке от старославянского «любъ», а его - от праиндоевропейского корня *leubh - «желать». Вместе с ним в русском образовались и слова «любо» («нравится»), любо;й (всякий; в первоначальном смысле – «какой понравится»), «лю;бый», «любимый» («тот, который больше нравится») а также множество слов в славянских языках: польское luby, чешское lib; и другие. Много производных этого слова и в западноевропейских языках: латинское lubet, libet - «угодно», «доставляет удовольствие» и libido, lubido — «страстное желание», албанское lарs - «желаю, жажду». Прагерманское lubo (lubojanan) через древнеанглийское lufu (lufian) дало английское love, через древненемецкое liob - немецкое Liebe.
Латинское libido З. Фрейдом было использовано, как специальный термин, более широкий, чем просто половое влечение. Ученый понимал под либидо желание жить: существовать, бороться и побеждать, страдать, любить, ненавидеть. В последних работах он противопоставил этому стремлению влечение к смерти – мортидо («По ту сторону принципа удовольствия»). Фрейд пришел к выводу, что каждый из нас на инстинктивном уровне, «в глубине души» стремится к смерти. Не к суициду, не к смерти «прямо сейчас», а к «логичной», «своей» смерти, как завершению прожитой жизни. Это стремление к концу интересного рассказа: не сразу же прочитав окончание, но строка за строкой, сопереживая, размышляя, - прожив жизнь и отдав должное своему либидо, оставив потомство. «За мотивами, которые мы озвучиваем, существуют мотивы, в которых мы не признаемся, а за ними – те, о которых мы не подозреваем.»
Схожим смыслом могло бы обладать и слово «похоть» («хотение»), т.е. стремление вступить в половую связь, сладострастие. Однако в настоящий момент «похоть» рассматривается с отрицательной коннотацией, как грубо-чувственное, «скотское» желание, не привязанное к конкретному объекту. Именно отсутствие объекта желания и вынесло слово «похоть» из всего того, что относится к смыслу слова «любовь». В сопоставлении с голодом, сравните: «Я хочу есть!» и «Я хочу круассан!» Голод неразборчив, а сытый откажется и от любимого блюда.
Размежевание «похоти» и «любви» связывают с именем Платона. Философ в диалоге «Пир» говорит: «Низок и испорчен тот поклонник (эрастэс), который любит (эрон) более тело, нежели душу». Т.е., по сути, Платон имел ввиду вовсе не современный смысл, вкладываемый в словосочетание «платоническая любовь», а настаивал на том, что гармоничные отношения между любовниками предполагают не только физическое влечение (похоть), но и некое «родство душ». По насмешке истории «греческая любовь» в современных европейских языках (англ. Greek love, исп. amor griego, итал. amore greco, польск. milosc grecka и т. д.) стала обозначать гомосексуализм.
Сходным с Платоном образом воспринимал любовь и Авиценна («Канон врачебной науки»). С его точки зрения любовь – это болезнь «вроде наваждения», «похожая на меланхолию», которая излечивается посредством «определения предмета любви». При этом, Абу Али Хусейн ибн Абдуллах ибн аль-Хасан ибн Али ибн Сина (это полное имя Авиценны) считал, что стремление к единению с объектом любви не будет порочными, пока «служит разумной части души». Т.е. оба философа рассматривали похоть - «исключительно неодолимое желание», - как нормальное, гармоничное, если оно направлено на достойного в прочих отношениях человека. Вряд ли кто-то будет спорить, что сильное половое влечение к человеку, в остальных отношениях отвратительному, вряд ли можно назвать гармоничным или счастливым. Куда как печально испытывать сексуальное влечение к тому, кого ненавидишь или презираешь. Возвращаясь к аналогии с голодом можно сказать, что нормальный голод направлен на нечто съедобное, а еще лучше – свежее и полезное, а неудовлетворяемый, постоянный голод, толкающий пожирать малосъедобные вещи, называемый булимия – это расстройство пищевого поведения. Так же, как и неразборчивая постоянная похоть – нимфомания или сатириазис.
Дихотомическое понимание любви из классической философии перекочевало в современную психологию, объясняемое неким «стремлением удержания единства материальности физиологических процессов, протекающих в организме человека, и идеальности любви, как надындивидуального феномена». Ближе к реальному положению дел рассматривал любовь З. Фрейд, различая «чувственную» (первичная, биологическая) и «заторможенную по цели», т.е. не реализуемую (в частности или в принципе) любовь. Именно в последней он видел основу человеческой культуры. Даже не столько в самой любви, а в табуированности нереализованного полового влечения.
Табуирование многолико. Оно может проявляться как внутренний запрет на само желание (т.е. отрицание желания), ка запрет на воплощение такого желания (т.е. человек признает свое чувство, но считает невозможным для себя его реализацию) и внешний запрет на реализацию, вызывающий его последующее внутренне отрицание («да, мне и не хотелось»). В отличии от других потребностей (голода, жажды, необходимости дышать, совершать акты мочеиспускания и дефекации) неудовлетворенная половая потребность не приводит к гибели организма. Нерастраченная из-за табу энергия либидо ищет продуктивный выход в других сферах деятельности. Происходит сублимация желания (по З. Фрейду: процесс трансформации сексуальных инстинктов в действия с более высокой социальной оценкой), подавленное желание проявляет себя тысячью форм в искусстве, работе, агрессии и т.д.
Приблизительную схему формирования влюбленности описывает церебрально-гормональная концепция. Под влиянием гормонов (тестостерон, эстрогены), окиси азота, нейромедиаторов запускается серия химических реакций. Она активирует определенные структуры головного мозга (лобные доли неокортекса, лимбическую систему, переднюю часть поясной извилины, базальные ганглии и височные доли). Начинается реализация «репродуктивного шаблона поведения»: заинтересованность - увлечение (похоть, влюбленность) - коитус - расставание или привязанность.
Как любое яркое эмоциональное состояние, любовь-влюбленность достаточно быстропроходяща. В ряде исследований длительность влюбленности ограничена сроком от полутора до трёх лет. Это обусловлено физиологией головного мозга, которая не позволяет более длительно поддерживать в возбужденном состоянии участки, отвечающие за это чувства. С другой стороны, такой промежуток эволюционно оправдан: его длительность достаточна для цикла воспроизведения потомства.
Реализованная в половой связи, удовлетворенная влюбленность может пройти полностью или оставить след в душе в виде чувства благодарности. Она может видоизменится в любовь-симпатию (чувство «мне нравится») или любовь-удовольствие, получаемое от близости с объектом вожделения. Без своего удовлетворения страсть может разрастись в любовь-увлеченность, любовь-восхищение – тоже своего рода мании - с характерной идеализацией объекта любви, поклонением и восхищением (вариант сублимации). Влюбленность может перейти (вновь сублимирование) в любовь-покровительство. Как биологически заложенный вариант исхода, влюбленность может стать родительской любовью-заботой: после полового акта и вероятного зачатия забота самца о будущей матери его детенышей повышает шансы на их выживание. Тем паче, что длительная совместная близость превращает половых партнеров из любовников в семью, что тоже способствует развитию любви-заботы «семейного типа», греческой «сторгэ». И, конечно же, гармоничные отношения в понимании Авиценны вполне могут стать началом любви-дружбы, «филии», которая по прихоти судьбы вошла в состав многих слов со значением гипертрофированной, патологической склонности.
Из-за таких исходов любви и возникает путаница с «типами любви». Никто ведь не анализирует эволюцию своих чувств во времени: здесь я был одержим похотью, здесь получал удовольствие, а вот, наконец, появилась близость душ. Тем не менее эти чувства в значительной степени отличны. Любовь-забота альтруистична, она предпочитает интересы другого, конкретного человека перед всеми иными, включая самого себя («хорошо для него»). Любовь-увлеченность эгоистична: «Я хочу обладать!», и ревнива: «Только моё!» («хорошо для меня»). Да, эти «виды любви» схожи наличием предпочтений, связанных с определенным человеком, однако абсолютно различны в проявлениях: в первом случае – готовность умереть за объект любви («главное, чтоб тебе было хорошо!»), во втором – готовность его убить («не доставайся же ты никому!»). Неразберихи добавляет и то, что к разным людям, как уже говорилось, могут относится разные чувства: одного любим-ревнуем, другого любим-опекаем – и все одновременно.
В вопросе с «верностью любви» всё вообще перевернуто с ног на голову: человек любит красное вино и не пьет белое, он хранит верность? - Он просто любит. Любовь не бывает изменой. Ни по какому бы то ни было значению этого слова. Удовольствие можно получать от разных вещей, дружить, восторгается, опекать нескольких людей – в этом нет измены. Измена – это предательство, обман, и при таком понимании, конечно же, смертельна для любви. Ф. Ницше говорил: «Плохо не то, что ты меня обманул, а то, что я больше не могу тебе верить».
Совсем иное то, что подразумевается под изменой половому партнеру. В природе половой партнер завоевывается и завоёвывает сам; удовлетворение половой потребности, а с этим и право оставить потомство, достаётся победителю. Поэтому попытка вступить в половую связь с тем, кто не участвовал в таком отборе воспринимается как несправедливость: победителем оказывается тот, кто даже не участвовав в борьбе.
Чем с большим количеством самок вступит в половую связь самец, тем большее количество потомства он оставит. С каким бы количеством самцов ни совокуплялась самка, это не увеличит число рожденных ей детенышей. Этим объясняется половые отличия ревности, как проявление репродуктивной конкуренции, у большинства млекопитающих и у многих видов птиц. При прочих равных условиях ревнивый самец, не подпускающий других самцов к самке, с большей вероятностью станет отцом ее детей. У самок ревность выражена лишь при моногамной организации, причем ее связывают с опасением за долгосрочные отношения, которые важны для выращивания потомства. У людей ревность проявляется схожим образом: мужчину расстраивает не столько чувства его женщины по отношению к другим мужчинам, сколько непосредственно наличие полового акта с другим мужчиной; женщину приводит в большее негодование не половые связи ее мужчины «на стороне», а его эмоциональные связи с другими женщинами. Это экспериментально доказано Д. М. Бассом (2000 г.). Кстати, Басс в долгосрочных исследованиях обнаружил, что для мужчины важен возраст партнерши - чем моложе, тем лучше (естественно, в пределах репродуктивного возраста), тем выше репродуктивный потенциал. Женщины, напротив, предпочитают более старших партнеров, которые, как правило, имеют б;льшую вероятность обладания высоким социальным статусом, а значит и большим количеством ресурсов для самой женщины и ее потомства. Кстати, самки шимпанзе, как правило, поддерживают амбиции более взрослых самцов, а не молодняка. А вот молодость для самок шимпанзе не является плюсом: первые несколько беременностей они, как правило, невынашивают (так называемые «пробные беременности»), следовательно, с точки зрения репродуктивного успеха являются не лучшим вариантом. Обратите внимание, самцы шимпанзе не задумываются о своем репродуктивном успехе, они даже не подозревают о связи между половым актом и рождением детеныша, - половой инстинкт так реализуется, что зрелые самки им просто больше нравятся.
Биологические механизмы строго работают именно на репродуктивный успех. Например, у особей мужского пола пик рискованного полового поведения и самая низкая избирательность приходятся на молодость, когда вырабатывается максимум мужских половых гормонов. Молодые самцы еще не доказали свою ценность с точки зрения природы. Только с возрастом их избирательность повысится: они станут более ценными производителями. У особей женского пола, напротив, подъем эстрогенов, обуславливающих половое поведение, происходит к концу репродуктивного периода. Природа как бы напоминает о необходимости поспешить: время на исходе! Причем, заметьте, это не некое сознательное решение конкретного человека, а биологический механизм, присутствующий в нас тысячелетиями. Мы, в полном соответствии с высказыванием Фрейда о мотивах, про которые мы не подозреваем, находим сотни причин, чтоб объяснить свое поведение, но механизм, запускающий его, действует за границами нашего сознания.
На стороне самок приматов и женщин, кроме всего прочего, работает и «принцип мужской терпимости». Дело в том, что самки, если вести речь про приматов, крайне редко участвуют в борьбе за альфа-позицию в группе, но при этом активно помогают предпочитаемому самцу. Популярность среди самок – важный фактор достижения самцом доминирующей позиции. Поэтому у самцов по отношению к самкам в процессе эволюции закрепился своеобразный принцип поведения, предоставляющий самкам фору и заставляющий самцов чаще прощать их – «принцип мужской терпимости». Формально самец, при том, что он почти всегда сильнее, в реальных стычках с самками побеждает лишь в 80% случаев. Самцы, нанося в драке удары руками и ногами, практически никогда не кусают самок клыками – сила укуса шимпанзе выше, чем у волка или собаки и даже выше, чем у крокодила. А вот самки используют свои клыки гораздо менее осторожно. Зато если речь идет не о прямом столкновении, а о том, чтобы занять более удобное место или забрать себе какую-то вещь, то уже в 80% случаях доминируют самки. Такое положение вещей и у приматов, и у людей наделяет самок значительными возможностями и без формального доминирования. Упрощенно можно сказать, что жена правителя (при нормальных супружеских отношениях) более довольна своим положением, чем самостоятельная правительница: ей достается часть объема власти, делегированного народом правителю, без каких-либо дополнительных обязанностей. Стремление к власти любой ценой присутствующее у феминисток, скорее всего, следует рассматривать, как невротическое – неудовлетворенность, повышенная агрессивность (стремление к наращиванию власти) особи, воспринимающей личный объем власти, как недостаточный.
А как же любовь романтическая? - Она существует лишь в романах, как некая идеализация, некое представление о «совершенной любви», которое «выдумали» в XVIII в. западноевропейские писатели (Ж.Ж.Руссо, Ф.Шиллер и пр.). Согласно общепринятой теории, представление о романтической любви появилось в форме «протеста против морали буржуазной эпохи» (имеется в виду «любовь по расчету», которая, собственно, никак не любовь). В принципе, воплощением романтической любви можно считать «куртуазную любовь» (англ. courtly love; фр. amour courtois от courtois — учтивый, рыцарский). Под куртуазностью понимается «средневековая концепция любви», согласно которой отношения между влюблённым и его Дамой подобны отношениям между вассалом и его господином. Тем не менее, сам термин отнюдь не средневековый, его ввел Гастон де Пари в 1883 году. Это не столько какой-то особый вид любви, сколько требования к антуражу: правила приветствия, обращения к даме или кавалеру, способы ведения разговора и разрешенные темы, стиль приглашения на танец, поведения в танце, прощания. Хотя, вероятно, более жесткие требования к реализации полового влечения должны приводить к более частым случаям его сублимации в любовь-восхищение.
При таком подходе сексуальная революция ХХ века – это протест против надевшей всем идеи романтической любви, превратившуюся с течением времени в некую догму: серенады под окном, дуэль за честь дамы, длительный «конфетно-букетный» период и т.д.
Таким образом можно говорить о том, что слово «любовь» обладает полисемией (т.е. наличием нескольких значений, исторически взаимосвязанных по смыслу и происхождению), но не омонимией (случай, когда значения слова семантически не связаны). «Любовь» «любови» - рознь.
В заключение хотелось бы выделить еще один «вид любви», который вероятно отвечает за путаницу со всеми остальными; еще одно чувство, которое крайне важно в нашей жизни: трансцедентальную любовь.
Коротко напомню: зачастую слова «трансцендентность» и «трансцендентальность» используются, как синонимы со значением: «то, что выходит за пределы чувственного опыта», потустороннее. Но еще Иммануил Кант предложил различать эти термины: трансцендентальность - то, что выходит за пределы чувственного опыта (т.е. так называемые трансценденталии, например, время, пространство); трансцендентность - то, что принципиально недоступно опытному познанию (Бог, Абсолют и т.п.). Про любовь чаще всего говорят «трансцендентная», потому что «она находится за пределами желания, привязанности, потери, преданности, жертвы, отказа». Однако любовь стоит скорее называть «трансцедентальной», поскольку остается потенциальная возможность ее познания. Кроме того, признаюсь, слово «трансцендентальность» мне просто больше нравится.
По своей сути это чувство, непривязанное к какому-то объекту, это ощущение гармонии с миром, взаимопонимания, неразрывной взаимосвязи всего сущего, сопровождаемое чувством душевной теплоты, спокойного удовольствия, удовлетворения собой и миром. Его можно назвать и «любовью к жизни», такая любовь в идеале присутствует во всех выше перечисленных чувствах. Парень идет с девушкой под руку, не помня себя от счастья – это любовь. Ребенок засыпает под боком у матери – это любовь. Два друга под застолье полночи беседуют о вечном и не очень – это любовь. Человек гладит мурчащую кошку – это любовь. Трансцедентальная любовь. Та самая, из-за которой многие настаивают на неделимости любви на виды. То, что Эрих Форм считал способом существования, посредством которого преодолевается изолированность человека от мира.
продолжение темы http://stihi.ru/2025/05/27/3459