«Поляки-Майдан, которых больше нет»
К 80-летию Великой Победы!
Глава 3. «Отец и мать»
Недавно, в одной из бесед с матерью, меня удивило, как они с отцом расписывались. Он же приехал к своему армейскому товарищу, к кому именно приехал – она не помнит, даже не помнит, в Поляки ли он приехал, или рядом где, но эти двое пришли в Поляки в клуб на танцы, там отец и познакомился с матерью. Я не понял, в этот приезд они расписались, или же он специально вернулся потом, но это неважно. Расписал их Митя Косолядый (это фамилия), зампредседателя колхоза на тот момент. Он был совсем молодой тогда, ведь лет через 6-7 я приходил к нему в правление, так просто, поговорить о том о сем, рядом же была библиотека, где я брал книги. Книг там было великое множество, причем шкафы были до потолка. Был и библиотекарь, но только в самом начале, а потом книги мне Митя выдавал. Ну как выдавал? Запускал туда, и пока я не выйду, дверь была не закрыта, вот и всё. Не помню других посетителей, но они были, просто на определенные книги, даже по записи книги выдавали, типа «Кир Булычев». Я там даже Циолковского нашел, космические поезда и всё такое. Всё это добро сгорело вначале 70-х вместе с клубом и правлением. Удивительное разгильдяйство!
После того, как они расписались, бабушка вечером собрала всех родственников, народу было немного, да и где там было уместиться в этом домике под соломенной крышей?! Так что, свадьба была не очень праздничная, но с самогоном, картошкой и котлетами. Короче, толком мать не помнит, как всё происходило, и получается, что он сразу забрал её в Москву. А в Москве они тут же по уши попали в жилищный вопрос. Мы тогда жили на 1-й Парковой улице, и ожидали, что нас расселят и дадут большую квартиру. Кто выдумал такой вариант – неизвестно, но явно - очень умный был человек, так что всё семейство решило переехать в Измайлово, выписавшись из двух квартир в центре, и это было ещё до начала построения пятиэтажек. Идея была так себе: собрать всех в одном месте, тогда квадратных метров на душу станет мало и квартиру нам дадут. Так что вся эта шобла собралась на втором этаже домика барачного типа на 1-й Парковой улице. А тут и Хрущёв подоспел со свой застройкой, и мы получили в результате две квартиры, и я с отцом и матерью уехали на 3-ю Парковую улицу.
А недавно мать неожиданно рассказала, как они в школу ходили. Село Поляки-Майдан находится километрах в 20-ти от Сасово. Школа у них была, но только 8-летка. Так что они ходили пешком в школу в селе Глядково, это километрах в 13-ти от Поляков. Так и ходили раз в неделю, а там жили у какой-то бабульки, денег не платили, а она их ещё и подкармливала: какие-то пирожки им готовила (без муки). Я посмотрел на карту, вообще-то мрак. Они проходили пешком через богатое татарское село Бастаново, воровали там огурцы, мать говорит, самые вкусные огурцы в ее жизни. Дальше они переходили вброд Цну. Корзинки на плечо и вперёд, вброд. Весной и осенью очень мёрзли, и после Цны бегом бежали к бабульке греться. Очень несладкая послевоенная жизнь.
А в другой раз мать вдруг рассказала, как они в Рязань работать ездили. Жесть. Мать нашла старые фотографии, довольно много, в том числе и одну Рязанскую. Устроились они малярами, четыре девчонки, это был 1951 год. Получали какие-то копейки. Поселили их в полуразрушенной церкви, и в дождь они сдвигали кровати в кучу и лежали, накрывшись с головой всем, что есть. Поливало их от души, дождь был - как на улице. Покупали хлеб и кильку, и запивали это горячей водой, на чайник или кипятильник денег не было. На фото мать трудно узнать, рядом - ее двоюродная сестра Нюра (светлая память!), которая там же в Рязани и замуж вышла. Им тогда было по 16 лет, и брались за любую работу.
Нюра эта, Анна Арсентьевна, матери была двоюродной сестрой, её отец, Арсентий Иванович, был родным братом бабушки Маши, это тот, с которым я ездил в луга. Ни её, ни её мужа Михаила, ни сына, Николая, больше нет на свете, остались ли внуки – я понятия не имею, вообще, у них получилась какая-то странная история, считай за год все убрались один за другим, а Нюра эта долго мучилась, мать ей звонила каждый день. Да как тут поможешь? Сказала матери напоследок: «Вот, Валь, думала ли я когда-нибудь, что стакан вводы будет некому поднести».
Несколько раз в Поляки отец приезжал с матерью, но не больше чем на неделю. Более городского человека, чем отец, трудно себе представить. Я о нем писал отдельно (см. «Отец», http://stihi.ru/2020/04/12/10855). Он действительно человек был простой, не писатель и не композитор, но своё дело знал, делал всё тщательно и творчески, не лишён был некоторого честолюбия, которое в конце концов заканчивалось тем, чтобы его похвалили. К жизни в Поляках он никакого отношения не имел, но приезжал иногда, и что помню – я расскажу. Однажды, по приезду отца с матерью, бабушка решила зарубить курицу. Куры все были цветные, в основном – серые, но у петухов ныли красно-рыжие хвосты, белые-то потом появились, когда инкубаторских цыплят стали продавать. Ну, идет бабушка с курицей и топором к колоде, а отец вызвался помогать. С первого удара отлетел клюв, и курица вырвалась, второй удар пришёлся почти посередине несчастной жертвы, видимо, причинив ей немыслимые страдания. Тогда бабушка Маша сказала: «Дай-кось!» и совершенно не размахиваясь, просто – тяп, и голова – с сторону. И все дела, душа курицы улетела на небеса, и бабушка Маша пошла её ощипывать.
Но, то, что касается смастерить что-то, это у отца хорошо получалось. Стола у них не было, ели на каком-то убожестве сколоченном, ну, отец и взялся смастерить. Дело в том, что в русской избе вся жизнь происходит в прихожей, она же – кухня, это же помещение - проход в чистую часть избы, горницу. Бабушка спала в прихожей, Виктор и я в горнице, потом, когда Виктор женился и появилась Валентина, а за ней Танюшка, они все спали в горнице. Вот отец и взялся стол смастерить, причём он ни разу не был столяром, он по металлу. Доски он взял у соседа со стройки, причём что-то ему заплатив, это тоже было не по-поляковски, соседи ведь. Ну, взял доску, никто не обеднеет. Мастерил он тщательно, но проблема была в том, что у них не было ножовки, только двуручка, так что я ему помогал. За первый день он сделал стол и перекладины для ящика и нижней панели. Потом мы пошли в магазин и выпросили несколько кусков фанеры, это были остатки от ящиков, в которых хранились велосипеды. Так что во второй день он сделал выдвигающийся ящик, и две дверцы для большой полости внизу. В конце он сделал ручки для ящика и дверец внизу. Стол получился очень удобным и красивым. Я просил бабушку, чтобы его не красили, но на следующий год стол был белым, слегка голубоватым. Сразу же вся кухня стала другим помещением, просто хотелось посидеть за этим столом. Вот за этим столом я и читал книги по ночам.
Забавные были времена, полные жизни и устремлений, а сейчас уже и на карте нет села Поляки-Майдан
Я гонял по скошенным пригоркам,
Красный Яр и Королёв овраг,
Мы носились стаей по задворкам,
Поднимая звонкий лай дворняг
Выходили деревенской ранью
Поискать грибы в березняке,
Вызывали дождь ужасной казнью
Всех лягушек в пойме на реке
Мы индийское кино смотрели,
Про несчастную любовь раджи,
Бабы плакали, мальки немели,
Каждый верил в эти миражи
А сейчас ни изб нет, ни заборов,
Сплошь погост на месте Поляков,
Ни весёлых, ни печальных взоров,
Кто уехал, кто уж был таков
Лишь видна Ерохинская крыша,
Опустился дом, и вроде сник,
Да на месте церкви только ниша,
А в больнице вовсе бор возник
За околицей синеет небо,
Солнце светит, жаворонок льёт,
Очень жаль, что здесь давно я не был,
Позабыл как пахнет сельский мёд.
Фото: Отец и мать, 1961 год